Может ли жажда жизни быть настолько сильна, чтобы согласиться за нее умереть? Для девятнадцатилетнего Герберта, наследника барона фон Этингейра ответ на этот вопрос оказался очевиден - разумеется да. Тем более, что семья признала его мертвым еще до того, как он действительно скончался. Однако, чтобы задержаться на этом свете подольше, придется не только отыскать того, кто способен подарить тебе бессмертие, но и уговорить его сделать столь сомнительный подарок.

Когда своеобразная "авторская честь" не дает вписывать в текст выдуманные из головы факты, то и дело отправляя тебя на раскопки, то в области картографии, то - истории костюма, а то и вовсе - судебной медицины, порой стоит остановиться и задаться одним простым вопросом: а так ли уж сильно твоему фэнтези нужна эта самая "историческая достоверность"?

Что такое двадцать три июльских ночи для вампира, который бессмертен? Безделица, мгновение, которое промелькнет, не успеешь и глазом моргнуть. Что такое, двадцать три июльских ночи для смертного человека? Целая бездна времени, особенно, когда ты молод. Иногда, чтобы изменить жизнь, достаточно трех минут, пары слов... Или одного единственного кивка.

Иногда в жизни случаются необратимые вещи, и путь к принятию неизбежности очень непрост. Особенно, если примириться необходимо с тем фактом, что из охотника на нежить ты против своей воли стала вампиром. Однако, несмотря на все имеющиеся возражения, избежать пресловутых пяти ступеней принятия собственного весьма специфического бессмертия ныне покойному некроманту Нази Дарэм все равно не удастся. Хотя бы потому что это идет вразрез с планами ее "компаньонов по жизни вечной".

Что такое человечность – неотчуждаемое качество живых, или она свойственна и немертвым? Можно ли пройти через века, оставшись человеком или это невозможно? Мертвый и живая, вампир и охотник на вампиров, мужчина и женщина, существо, за плечами которого несколько веков, и человек, за тридцать лет проживающий все отпущенное ему время, эгоист, убивающий ради себя и «альтруист», отдающий себя ради других. И все же, между ними гораздо больше общего, чем кажется. В том числе, им самим.