Когда мы только приехали, меня называли «гайдзин», чужачка, из-за акцента. Я плохо говорила по-японски, отказывалась использовать его дома. Мать уговаривала: «Это для тебя же, глупышка, тебе будет лучше с языком. Нет, мы не поедем обратно в Америку». Она не могла. Не было сил. Тут были её родители и сестра, там – память о Кэтрин и отце, и одиночество. Теперь я просто «хафу», полукровка. И то, если представлюсь своим именем. (с)

У отца их было трое, у матери – ни одной. Старшая смотрит на себя в прошлом, младшая в будущем, средняя в настоящем. Глаза каждой из сестёр имеют свойство превращать в камень то, на что они смотрят. История, в которой смерть победила жизнь. Как прочтëте, так и будет.

Две сестры и брат. Звучат так, родились в обратном порядке. Общего между ними, можно сказать, нет. Разницы тоже.

Джек, примерный семьянин и образцовый работник, живёт двойной жизнью. Лучшая альтернатива реальности для него – популярная игра Sins-2, где можно всё, и тебе за это ничего не будет.

Ты приходишь ко мне в потемках, прячась от лучей и свечей, всех, что может различить глаз. Ты сама – потемки, сама и твой наряд. Белая, в чёрном ослепительно хороша, но не ослепнуть мне, пока не позволишь, не поднимешь над лицом вуаль. Плотную, недвижимую. Кажется, края её коснешься – срежет пальцы, это посмевшие. Улыбаешься: недостаёт зуба рядом с глазным. Везде оно, глаза и взгляд, и твои, голубые, щурятся лукаво. Таких улыбок у дам не сыщешь, такие – на панели или паперти. (с)