— Мне идти нужно, — неуверенно шепчет в ответ девушка, но Антон лишь отмахивается и тянет руку к её лицу. — Только для начала снимем-ка эту дурацкую маску… Это становится самой большой, самой масштабной ошибкой в его жизни, потому что стоит стянуть тонкую чёрную ткань, и перед ним оказывается никто иной, как Арсений.

Его секундное счастье теперь во многом. Взгляды, улыбки, касания. Его секундное счастье в Арсении.

Арс без понятия, как можно называть то, что между ними. Дружба? Друзья не трахаются так, что кровать скрипит. Друзья вообще не трахаются. Но Попову в принципе поебать на то, как это все называется. Он просто знает, что если позвонит в два ночи и скажет, что его хуевит, по стенке мажет, то Выграновский расшибется, но сделает так, чтобы стало легче. Арсений знает, что если утром он проснулся от будильника, а не от звонка, значит Эда лучше вообще не трогать сегодня, а может и всю ближайшую неделю.

— Я так счастлив, — тихо говорит он, а Антону будто внутрь заливают горячую лаву, — Я счастлив, что у меня есть ты. Шасту хочется стать лужей прямо сейчас, потому что он не может сказать и слова в ответ. Он, взрослый мужик, с довольно успешной карьерой, сейчас едва ли не краснеет, пытаясь вернуть себе возможность адекватного общения.

твоя любовь — это так красиво.