— Где ты их взял? — Рука Эша тянется к баллончику с красной краской, немного пошарив в большой спортивной сумке, где было много баллончиков. — Ну... — Шортер расплывается в неловкой улыбке, почесывает свой выбритый затылок и тянется к сумке. — Главное то, что мы можем с ними сделать, — Шортер забирает баллончик с краской и застегивает их сокровище, чтобы на них косо не смотрели в городе.

Юра вновь сидит на застёкленном балконе в гордом одиночестве, крепко обхватывая свои колени руками. Снова Юру на душе кошки скребут за то, что дедушка от него так далеко, а звонки по телефону больше не заменяют ему уютных объятий и ласковых поглаживаний по голове перед сном, да и время уже позднее, чтобы звонить ему. В эти горькие минуты Юра ругает лишь самого себя за то, что так легкомысленно поступил, когда переехал в Питер.

Эш в образе притягательной медсестры - это то, от чего у Макса дергается кадык, горят уши от одного лишь вида его довольно откровенного образа, но одновременно это довольно неожиданно. Разве возможно так сильно хотеть зацеловать, сделать своим человека с фальшивой грудью и такой короткой юбкой?