Коллеи понимала, что её интерес давно перешёл чужие личные границы и что стоило бы немедленно вернуться в гостиную, но взгляд выхватил собственное имя из вязи слов, черневших на дне коробки. Она взяла их – эти отдельные, не спрятанные в конверты послания – и на одном дыхании, быстро, чтобы не успеть проиграть своей же совести, впитала в себя. :: о смятённой душе Сайно, о любви, сосредоточенной в глазах Тигнари, и о Коллеи, вырвавшейся из цикла мучений.

Пожалуй, жизнь преподала Сяо слишком много жестоких уроков, чтобы вновь довериться и привязаться к кому-то оказалось легко. Даже если само солнце отчаянно льнёт к груди, позволять себе греться в его лучах страшно до безумия. Сяо, в сущности, совершает две ошибки: случайно читает чужой чат и крайне плохо притворяется, что до Итэра ему нет дела.

Факел до сих пор горит, встречая тусклым сиянием издалека, и Сайно удивляется тому, что его дождались. Удивляется ещё и потому, что в ослабшем теле Тигнари ничто не отзывается на приближение махаматры: ни привычно дёргающиеся кончики ушей, ни переливающиеся любопытством глаза.

Линь Ваньюэ впервые мучает желание оказаться в совершенно другом месте, где-нибудь за тысячу ли от Янгуаня; вдали от бессмысленной войны; вдали от смерть несущих гуннских клинков и усеянной мертвецами земли. Ей отчаянно, до истошного вопля, царапающего ребра, хочется оказаться рядом с Ли Сянь.