— А какой он был? — Артур очень упрямый, когда ему что-то нужно. Весь в деда. Поначалу Шамраю удается отговариваться-отшучиваться. «Старый». «Крутой». «Лютый». И даже «Не такой как ты», после которого в глаза мальчишки коротко вспыхивают такой злостью, что Шамрай прикусывает язык.

– Почему ты позволил мне быть здесь? Столько людей пытаются присвоить это здание, почему?.. “... ты доверился мне, ведь, если подумать, мои наниматели собирались сделать то же самое?” Марк пронзительно смотрит на нее и вдруг хватается за плечо, поморщившись, как от внезапной боли. – Я сразу понял, что ты пришла не просто так. Но мне больше не хотелось защищаться. Таймлайн пост-ЧД32, вольное обращение с каноном.

В арке прижимает Костю к стене, для надежности подпирает коленом. Наконец, начинает потряхивать на адреналине, особенно когда кончики пальцев касаются мокрого, теплого, алого… – Ниже, – хрипло указывает Костя и ухмыляется, сверкнув зубастой улыбкой. – Это вино.

— У меня завтра презентация. Нужен человек, который прикроет спину. Не от пуль и лезвий, но от вещей не менее неприятных. А у тебя, я так понимаю, последние пару лет опыт преимущественно… полевой? Сарказмом в его голосе можно отравить пару-тройку человек, но Волков не ведётся. — Буду как штык, если одолжишь смокинг. Или что там за дресс-код? — Портупеи и кожаные плащи. — Брякает Сережа, надеясь вывести его хоть чем-то. — Так и знал, вы, богатеи, с прибабахом.

«Не прибавляй работы пиарщикам, держи себя в руках, Разумовский, — сказал он себе. — Они и так точат на тебя зуб после „декабрьского кейса“, не доводи их до греха… господи боже блять…» Зато теперь он знал наверняка, с кого рисовали плакат с Дракулой в коридоре. — Проходите-проходите. — Раздался бодрый голос из-под медицинской маски. — Вы последний, я так понимаю? «Заключительный. Как гвоздь в крышке гроба». — Подумал Разумовский и закрыл за собой дверь. Бежать было некуда.