Исторический роман Пэнсоноры Паркиснон «Пожирательские жены» вызвал огромный общественный резонанс не только в магической Британии, но и за её пределами. Какие на самом деле тайны бережно хранили стены родовых имений? Были ли способны безжалостные убийцы на любовь? А если так, то что же из себя представляли те самые женщины? Те, о ком не принято говорить.

Гермиона ненавидит своего отца, и эта ненависть со вкусом жжённой карамели предательски ластится к хозяйским ногам, оставляя её неумолимо растворяться в сапфирах бесстрастных глаз неспешно раскуривающего сигару мистера Реддла: «Ты подросла, ангел», — констатирует он, вынуждая кудрявую девчонку, родом из фатальных ошибок бурной младости, жалко задрожать.

Сталин, молчаливо наблюдающий за чужими судьбами с высоты ледяного трона, курит трубку, невзначай отмечая, как сильно походит очаровательная Нино на южную лилию под стеклянным колпаком чудища из любимой сказки Сетанки.

У Смертеи, младшей дщери хладного Кощея далекой Руси, в прозрачных очах притаилась туманная вечность Волан-де-Морта с кровавыми омутами, что жадно скользят по изгибающимися в дерзкой улыбке устам драгоценной лапушки, чьи речи обманчиво-кротки, чей лик светлым пятном отпечатывается в обласканном подлинным безумием сознании, чья опасная любовь-влюблённость — начало неминуемого конца, осколки тягостных воспоминаний в бессмертном сердце трепещущей груди.

— Северус, — вдруг роняет Темный Лорд, неспешно поднимая рубины бездонных глаз, — Беллатрикс нашептала, будто ты плохо влияешь на нашу дорогую Гермиону, — июльское солнце лукаво подмигивает зарумянившейся мисс Руквуд, зельевар опускает пузатый бокал. Заливистый смех мадам Лестрейндж рушит вязкую тишину, проказники–годы резво бегут назад.