Эймонд не верил в богов. Острие меча — его септон. Танец смерти — его молитва. Последний удар — освобождение от долгов, обьязательств, проклятых уставов и чести. Он взращивал чудовище внутри себя медленно и степенно, кормил ненавистью порционно, сдабривал желчью, поил кровью с огнём. Это история про смерть, предательство и любовь, здесь нет никаких чудовищ. Есть только люди, которые видят чудовищ в глазах мира, а мир видит черную бездну внутри их самих.

Пламя и кровь превратились в холодный пепел. Драконы плясали, но не в небе, а на земле. Половина из них погибнет, тела остынут, а смех умолкнет, исчезнет в нагрянувшей полутьме. За что они бились? Месть. Страсть. Спесь. Алчность. Власть. Что-то забыто? Ах да, тщеславие и уязвленное самолюбие. Небо в тот год кровило яшмово-алым ливнем, а в залах и горницах Красного Замка смерть танцевала на забытом величии и костях.

Замени слова поцелуями.

Петир Бейлиш был убит посреди Винтерфельского чертога в середине самой суровой Зимы, а Санса из дома Старков жила ненавистью к нему ещё целых тридцать три года, жила и хранила под подушкой платочек с золотой каймой, потому что он пах мятой, мятой, не кровью

Ей бы сбросить эту самую шаль, да побыстрее, одеть свои любимые ярко-желтые шелка и собрать прическу повыше.