Так легко было обмануться часто вздымающейся грудью и влагой в уголках глаз, не заметив за влюблённым взглядом сквозящие похотью движения. Очень легко, если хотелось побыть немножко обманутым.

Судорожно пытаясь вдохнуть, Цзинъи наугад шарил рукой в воздухе. Его запястье перехватили и дёрнули на себя — чарка с глухим стуком ударилась об пол и закатилась куда-то под стол. В шею уверенно впились ногтями, но, к счастью, избегали давления на кадык. Цзинъи чувствовал, как настойчиво колено Жуланя разводило его бёдра, как собственное тело предательски отзывалось на грубые ласки, пока разум находился в смятении. И как Жулань окончательно перекрыл доступ к кислороду, жадно приникая к губам.

Если бы Цзинь Лин не знал, что его родственная душа — не этот болтун, после собрания едва не сбивший с ног в попытке познакомиться, то счёл бы такой энтузиазм за ликование от долгожданной встречи. //Soulmate!AU, в которой родственные души видят отражения друг друга на зеркальных поверхностях.

Лань Цзинъи казался заурядным. Излишне шумным и доверчивым, не думающим о словах. Он не должен был занимать столько мыслей, но делал это. Медленно. Ненавязчиво. И не относился к Жуланю, как к главе. Понимал: глава Цзинь — не Цзинь Лин. Цзинь Лин — мятежное пламя. Человек крайностей, надменный, своевольный. Живой. Глава Цзинь — заострённый клинок. Излишне сосредоточенный, внешне безразличный. Умеющий проявлять учтивость, но никогда — покорность. //Юноши размышляют, что их привлекает друг в друге.

Когда Жулань впервые встретил Цзинъи, у него перехватило дыхание. Буквально: он пропустил удар и схлопотал под рёбра.