Пит Мелларк не дожил до нового рассвета — первого после окончания Семьдесят четвёртых Голодных игр. Его сердце остановилось на арене. Трюк с морником не помог, однако Китнисс стала победительницей. Изломанной. Повреждённой изнутри. Единственной. Её самый тёмный час растянулся на двадцать шесть лет. Эрроу Эвердин помнила об этой истории перед началом Сотых Игр, трибутом которых была сама, и с жуткой, обжигающей холодом обречённостью осознавала: она не новый рассвет. Её ночь будет вечной.

Сегодня ветер споёт о любви. [Сборник драбблов/мини по хейниссу с вечным статусом "завершён".]

Она любила. Она страдала. Она плакала, смеялась, нервничала и внутренне раскалывалась на части. К двадцати одному году Китнисс Эвердин пережила весь спектр эмоций, спаслась с двух арен и выжила в революции. У неё не осталось ничего, кроме нескончаемой боли потерь и шрамов на теле и душе. Однако оказалось, что ей вновь придётся познать и испытать все, казалось бы, выжженные чувства, ведь новое правительство Панема постановило: Китнисс Эвердин должна исцелиться. Она обязана снова научиться жить.

«...Настала зима, когда Китнисс призналась себе, что её ночные свидания превратились в острую потребность. Эта зависимость внушала ей страх: она не должна была, она с самого начала не должна была привязываться и испытывать положительные эмоции к нему. Китнисс не умела, Китнисс до одури боялась любить». [Сборник драбблов/мини по хейниссу с вечным статусом "завершён".]

Вместо лука и стрел — туфли и платья, вместо чистых чувств младшего сына пекаря — робкое: «Я женат, Китнисс». Тиран-президент превратился в волшебника-короля, а Игры — в смотрины у местного лорда. Проклятие хрустальной розы с титулом истинной любви в качестве бонуса прилагаются. В какую грёбаную сказку она попала?! [Или AU, где Китнисс оказывается в панемской версии небезызвестной истории.]