Из рук летит коробка, картонное дно пробивает прямо на гранитной дороге. Слышится отчётливый треск разбившейся посуды, который заставляет что-то в сердце Минхо больно кольнуть. Он тупым взглядом смотрит на полупрозрачные осколки, разлетевшиеся по дороге, а после, переводя взгляд на незнакомца, срывается на крик. В глубине глаз незнакомца искреннее сожаление и абсолютный стыд за содеянное, он поглядывает на осколки под ногами, осторожно поднимаясь, и смотрит на Минхо побитой собакой.

Чан никогда не видел мира за пределами родных полей, с которых забирал молодых бычков и вёл на верную гибель. Мог бы он быть Богом Смерти, раз так беспощадно убивает скотину? А имеет ли он хоть малейшее право лишать других живых существ жизни? А людей?.. Он был таким человеком, что всегда оплакивал каждую убитую зверюшку, скучал по каждому зарубленному боровку, которого приносил своей семье. Теперь его руки по локоть в крови и он не смеет появиться на глазах семьи.

Он всего пару раз появлялся в рыцарском штабе: ему непонятна красота этого мира, чужда вера в божеств, существование которых ставится под сомнение не первое столетие, неинтересны людские жизни. Его знания ограничивались его же интересами, мечтами о обычной жизни и обязанностями Рейнджера. Но в одном он был уверен точно — Аргенти, с вплетёнными в волосы розами и в белых одеяниях, молящийся во благо своей богини, как бы её там ни звали, был самым красивым, что ему только доводилось видеть.