— Ты что, ревнуешь? — спросила Гермиона. — Ты стоишь на балконе, на одной из самых оживлённых улиц Рима, без нижнего белья и в одной рубашке… — сквозь зубы говорил Малфой, тяжело выдыхая. — И спрашиваешь, ревную ли я?

Оказавшись на повышении квалификации, Гермиона даже не догадывалась, как легко министерский курс может выйти за рамки приличия.

Уэнсдей обещала не сдаваться в плен современным технологиям, однако тогда по ту сторону экрана не мелькали его сообщения.

Автокатастрофа разделила жизнь Элейн, став началом и концом ее истории. Память о прошлом бесследно исчезла, а настоящее пестрит загадочными вопросами, на которые никак не отыскать ответы. Почему волосы седы, как у старцев, а глаза бледны, как у слепцов? И почему единственный, кто был знаком с Элейн, вселяет животный ужас? В череде загадок она отчаялась найти правду, пока однажды в картинную галерею не привозят картину XVIII века, на которой таинственным образом изображена она.

Она любила карамельный латте, ужинать хлопьями с клубничным молоком и работать на выходных в непримечательной кофейне. А он... Он просто полюбил ее.