Чувство полета – вид набранной высоты, шум рассекаемого воздуха, и скорость, с которой далеко внизу из-за горизонта показывались одни виды, а другие, за горизонтом же, скрывались – наполняло эйфорией, от которой, казалось, подрагивали даже крылья моего самолета. Вновь переживаешь мгновения, в которые ощущаешь себя кем-то большим, чем подросток-курсант: пилотом за штурвалом одного из быстрейших самолетов – человеком, способным обуздать скорость, на которой за ним мало кто угонится!

На этот раз нас провожал только одинокий каменный солдат, в шинели старого образца, стоявший посреди площади перед вокзалом. В тридцать четвертом все было по другому. Я хорошо помню тот день, будто его и сегодня не разделяло девять лет, а все тогда происходившее случилось вчера. Но сейчас, этот августовский вечер, мы отправлялись спокойно и без какой-либо торжественности.

Это заведение располагалось в подвале одного из домов, чью архитектуру сейчас уже можно причислять к старомодной. Даже с учетом голых серых стен этого подвала, что уже который месяц обещают "скоро обустроить", мне это место всегда казалось по-своему уютным. Мой любимый диван, в углу у столика, сейчас пустовал; стоявший на барной стойке граммофон играл очередную на сегодня пластинку. Посетителей была пара человек, не считая меня со своей спутницей.

Конечно, все мы слышали истории про подразделения рейнджеров, бойцов «SAS», всякие «черные шинели» и «черные бушлаты», и прочие спецотряды, чьим способностям придают мистический характер, позволяющий с бесшумностью призрака глубокой ночью «почикать ножичками» несколько дивизий. Но мы так не умеем - нашим способностям нет границ лишь в таких же сказках, и на деле мы все те же обычные люди, действующие в меру своих способностей.

Не думаю, что умереть здесь и сейчас – это плохо. Все равно я считаю, что рождена отнюдь не для счастливой жизни, ведь, оглядываясь в прошлое, я вижу там больше плохого, чем хорошего, а прикидывая, что может быть в будущем, то от хорошего там, и вовсе, не вижу и следа. А раз так, то, не столь уж и плохо уйти из жизни вот так, глядя на яркое солнце среди ясного неба…