Та самая пачка сигар тогда лежала на столе. Комета на ней все падала и падала вниз, прямо как моя никчемная жизнь. Я уже было вспомнил все самые хорошие моменты с начала этой смены, да и в общем со всей моей жизни, как тут, Микола выдал..

–К чему это признание?– наконец вымолвил Ри, нарушая тишину, что длилась уже словно век, и неприятно давила на уши. Его голос был робок, непоколебим и непреклонен, как и раньше. Такому тону и тембру француз ни чуть не удивился, ведь и без того прекрасно понимал, каковы его шансы. Хотя, в общем и целом их не было. –А разве для чувств, нужна причина и повод?– горько улыбаясь, спрашивал галл. До какой ужасной боли сжималось его сердце, от понимания, что это, скорее всего, лишь не взаимные чувства.