— В тот момент перед моими глазами был не взрослый парень, а маленький мальчик, лет двенадцати. Тот самый мальчик, который с горькими и тихими слезами на щеках от тоски по матери и от боли сломанного плеча играл на пианино в свой день рождения, пока отца не было дома. Тот беззащитный и измученный омега, который даже не подозревал, что в следующий день покинет стены дома, казалось бы, навсегда.
— Ты такая красивая, — мужчина с полушёпотом нагибается к этим приоткрытым губам и первый оказывается жертвой поцелуя — она была быстрее, обвивая своей страстью, что вновь порхала внизу живота с новой силой.