НА ДУШУ ЛЕГЛО ДА ТАМ И ОСТАЛОСЬ

От ненависти до любви один шаг, но и обратно – тоже. Макс, самый обыкновенный студент, чтобы помочь родственнику, соглашается пойти на кастинг к известному фотографу. По воле случая для нового проекта выбирают именно его. Но Максим в действительности никакая не модель, а фотограф – настоящий изверг, и тем не менее между ними начинает возникать чувство.

Длившиеся пять лет отношения оборвала смерть Вадима, оставив Артёму лишь воспоминания и странное «наследство». У Вадима был секрет, и попытки узнать правду непредсказуемо меняют жизнь Артёма. И не только его.

Случайное знакомство перерастает в серьёзный интерес гораздо раньше, чем Дэвид Ингрэм успевает понять, с кем он на самом деле оказался в одной постели.

Город грязных машин и заплеванных улиц Неприветливых глаз и ссутуленных спин В океане захлопнутых наглухо устриц Вдруг оказываешься не один

Он и Он

Почему-то казалось, что стоит ему произнести эти омерзительные слова вслух, как сразу же в кабинете мозгоправа появятся санитары, и его увезут в дурку, лечить лоботомией беды с башкой. Он ведь всегда такой был борец за справедливость, с пеной у рта доказывал, что кастрировать надо этих извращенцев, да не химически, а хирургически, а теперь вот и сам встал с ними в один ряд. В очередь на кастрацию. [История о мужчине, который влюбился в друга своего сына]

— Факт остается фактом. Ты предпочитаешь прожить всю жизнь в одиночестве, посвящая всего себя детям. Благородно, но глупо. Учитывая то, что через много лет ты поймешь, что детям этого не нужно. Я уверен, они хотят, чтоб ты был счастлив, показывал им правильную модель поведения, чтоб они знали к чему стремиться в отношениях. — Хватит! — складываю руки на груди, потому что понимаю, что он прав. Но есть одно «но»... батя пидорас — не лучший пример для детей.

Таинственное похождение графа-вампира в клане серебряных драконов

Можно ли влюбиться так, чтобы любовь пронзила тебя насквозь, впиталась во все поры, отравила своим дыханием кровь и стала смыслом твоего существования?

Жизнь полна сюрпризов. Жизнь — это ящик с неожиданностями, куда ты наугад тянешь руку и не знаешь, что вытащишь в следующий момент. Чаще всего ты извлекаешь из ящика обычные вещи, нужные и необходимые. А иногда, вот как в этот раз, судьба преподносит сюрпризы, и ты достаёшь что-то необычное, непонятное тебе, и ты не знаешь, как с этим обращаться, но ты знаешь одно — тебе очень хочется научиться, потому что это неизвестное привлекает тебя так, как ничто и никогда в твоей жизни.

Бывают такие дни, когда кажется, что обязательно должно произойти что-то необыкновенное. Это просто день, он начинается точно так же, как и сотни других, подобных ему дней. Но звенит в нём натянутая до предела струна, которая, соединяясь с нервами, несёт в себе информацию: «Сегодня тот самый день. Готовься. Не пропусти».

Господи, что за приколы у Тебя сегодня?

Когда-то давно, когда я впервые получил настолько высокую должность, что мне был положен помощник, который принимал бы мои звонки и планировал мое расписание, жена поставила мне условие, чтобы я брал на это место исключительно мужчин. Будто отсутствие юбки в приемной действительно на что-то бы повлияло, если бы мне захотелось изменить ей. Но возражать я не стал, и ради ее спокойствия всегда нанимал только мужчин.

Парень, сидящий со мной на одной лавке, был натуралом с вероятностью девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента. Мне не светило абсолютно ничего.

– Журналисты любят романтичные истории, – он неожиданно улыбается мне. И хотя это кривая улыбка очень уставшего человека, я чувствую, что улыбаюсь в ответ. – Романтичные истории любят читатели. Журналисты их просто создают.

Я не отличаюсь силой характера, харизмой или отсутствием миллиона комплексов. Мое любимое занятие — это рефлексия, а прежде чем покинуть свою зону комфорта, я, пожалуй, застрелюсь. Он — это другое дело. Уверенный в себе, магнетический, почти что идеальный. Я боялся открываться перед ним, думая, что зигзагами своей психики сломаю ему мозг. Однако же я ошибся. Вышло так, что, попытавшись разобраться в наполняющих его жизнь странностях, я чуть не сломал себе психику.

Четыре сезона нашего счастливого, неизлечимого безумия, сплетенного в венок из лакированного ликориса и пушистого котовника.

— Твоя главная проблема в твоем характере. Ты слишком мягкий. Слишком добрый. Бегаешь со своей нежностью, как с писаной торбой. А девушкам не это надо. — А что же тогда? — Мужик им нужен нормальный. А ты… — А я? — А ты, Дима, неисправимый романтик, каких сейчас почти не осталось. Это здорово, но… Не результативно. И не актуально. Другие времена. Другие нравы.