Избранное

Когда от усталости хочется содрать с себя шкуру, приходит спасение. В ненависти и ярости. В хронической злобе. В возвращающейся боли. И осознании: любое спасение временно.

Анти-любовная история. Любви нет. Но кому-то только она может спасти жизнь. Если удастся её пробудить в самом каменном сердце.

Чимин оправдывается мизофобией и говорит, что ему просто противно до всего дотрагиваться. Но на самом деле всё гораздо глубже, и мизофобия лишь доля правды от всего остального.

С момента своего восемнадцатилетия Чонгук с волнением следил за цифрами, появляющимися на его запястье. 762. Всего 762 дня до встречи с предназначенным. 524. 374. 341. И вдруг отсчёт остановился. ©

корепонская мафия, противостояние братьев, сложности взросления и недосказанность, которая всему виной

«Если бы мне предложили прожить жизнь заново, я бы не согласился. Если бы меня заставили прожить жизнь заново, я бы все равно упрямо шел по тому же пути». Все что происходит, все к лучшему, они верят, что их встреча не была случайной. И пусть они совершенно разные: один преступник, а второй полицейский. Любовь слепа. Не имеет значения кто ты. Любовь покоряет всех. «Если бы в тот же миг, жизнь мою можно было б заменить другой... я бы все равно пошел за тобой».

Кёнсу начинает работать в "Цветущих Ромашках" и влюбляется в красоту садов, в аромат послеобеденного чая и в меланхолию семи братьев, что живут там.

До Кенсу обожает спать. Он готов проводить каждый свободный час, каждую свободную минуту в мире снов, считая, что это место всяко лучше реальности. Но Кенсу упустил тот факт, что не все сны такие хорошие, какими они кажутся.

О бесконечности сахарных соединений и горьком уличном дожде, под которым тают. Потрачено. В молодости несчастны все.

Все они странные, цельные, но замедленно рассыпаются. Сходятся по непонятным причинам. Мрачная бодяга о больших мечтах, не оправдавшихся ожиданиях и песке в карманах, когда тебе ещё (уже) слегка за двадцать.

Мин Юнги никого не боится. Не боялся, пока не встретил Ким Намджуна.

«Закрой глаза и представь, что ты не здесь».

Первозданная чистота и животное искушение порождают универсальное лекарство.

«Та-самая-игра» была в их доме как «тот-кого-нельзя-называть» в Гарри Поттере. С нее все и началось.

Кажется, стало еще хуже.

Для него, с того самого момента, как родной замок остался позади, не существовало ни одного близкого человека. Единственный родной, любимый, самый лучший мужчина в жизни Стайлза – отец – остался за резными высокими воротами, ведущими на территорию замка. И этот человек, управляющий достаточно большой долей земель всего их мира, был сейчас самым недосягаемым для собственного и единственного сына. Еще бы, ведь мало кто из наследных принцев может похвастаться тем, что его проклял родной отец. ©

Сейчас совершенно точно должна быть зима. Но климат меняется, и поэтому у нас всегда до мерзости тепло. А год… потом спрошу у отца, какой. Кажется, 2578? Не помню. ©

Вся планета - одни большие джунгли. Попасть туда - стать покойником на сто процентов. Среди всего этого хаоса есть купол. Там Лига заботится о жителях единственного уцелевшего города. Дерек помогает охранять тех, кто живет там, внутри. Он и его команда оберегают людей от постоянных нападений. Ведь то, что находится снаружи - опасно. Стайлз видит купол каждый день. Каждый день он смотрит на него и начинает ненавидеть Лигу и всех оттуда сильнее, чем вчера. Стайлз живет снаружи.

- Оборотни? - …О-оборотни? - Не надо, чувак. Только не говори… - Стайлз, какого черта? В каком смысле оборотни? - Я имею в виду, они существуют? Мы знакомы с ними? Ты один из них? В этом смысле! - Боже, они клялись, что твой мозг не пострадал. - Ты думаешь, я повредил мозг, потому что ты оборотень или потому что нет? - О мой… - Скотт! - Потому что оборотней не существует, Стайлз! Боже! Вот дерьмо.

Он фигура - конь или слон, а кто же на этой шахматной доске Драко Малфоя она? К чему вопросы, если ответ известен заранее, просто его не хочется произносить вслух? И всё же — пешка, как и все они. Когда он успел стать таким властным и жестоким, когда изменился? Быть может, всех их тоже изменит эта новая, такая страшная и не менее опасная война?