Последний звук замирает, и его отголосок еще мелко дрожит в тишине, хотя руки с клавиш уже убраны, а Чехия разворачивается к нему, принимает из рук Родериха бокал и сообщает дивную двусмысленность:
- Разлука закончилась.
- Наша или Глинки? – уточняет Родерих.
Я помню тебя в зените славы, гордого, сильного, величественного, уверенно стоящего на своем даже тогда, когда против тебя одного были все. Я знаю, что это никогда не повторится.