Фанфики с участием: "Чарли Уэкс"

Уэкс радуется, когда слышит, что дело связано с Рисом. Уэкс перезаряжает оружие, когда начинает думать о неправильно употреблённом глаголе. Это, черт возьми, как то самое упражнение со словом "ублюдок".

После операции в Париже герои летят в Нью-Йорк. Джеймс переживает по поводу гибели своей девушки.

За два года совместной работы Рис вполне себе успел привыкнуть к тому, что Уэкс большую часть времени умудрялся быть редкостным уебаном.

Будни работников R.I.P.D

Рис знает себе цену - всего лишь за год он сумел стать прекрасным агентом, вышколенным убийцей и идеальным оружием.

У Риса трясутся руки, и потому он не сразу попадает ключом в замок - Уэкс стоит сзади и, нисколько не заботясь о том, что их кто-то может увидеть, кусает его за шею. Когда он проходится губами по особо чувствительному месту за ухом, Рис судорожно вздыхает и заставляет себя успокоиться, чтобы все же открыть дверь - иначе его отымеют прямо на лестничной площадке, что, впрочем, не так уж и ново. Но не в его же, черт возьми, подъезде.

Рис молчит всю дорогу. Сидит прямо, смотрит вперед и даже не пытается вытереть капли крови со щеки. Это Нью-Йорк, детка, никому нет дела до человека, бредущего по улицам в окровавленной рубашке, никому нет дела до обдолбанной в хлам девчушке, блаженно привалившейся спиной к мусорному баку, никому нет дела до плачущего потерянного ребенка. Никому нет дела до случайных жертв, если речь идет о национальной безопасности.

Все начинается с машины, в которой, гипотетически, Рис должен был дожидаться Уэкса. Строго говоря, все начинается с задания, которое получает Уэкс - низкий приоритет, место встречи торговцев оружием - его присутствие там было необязательным.

Рис просыпается от того, что кто-то бесцеремонно спихивает его с кровати и заламывает руку - в ней практически автоматически оказывается пистолет.

Рис никогда не замечал, как холодно в комнате для допросов, пока не оказался в ней сам в качестве подозреваемого. Пустые холодные стены, и голос звучит глухо, как в могиле, и на ум лезут глупые сравнения и страхи, которых, казалось, у него не должно было бы быть вообще.

У Энни Уайт двадцать лет безупречной работы бортпроводницы за плечами, любимый муж и двое взрослых сыновей, которым она не забывает привозить сувениры, просто потому, что ей это нравится.

Где-то на шестой день Рис признается себе сразу в нескольких вещах: решение сыграть гостеприимного хозяина было слишком поспешным, Алекс готовит в разы лучше его, декоративная сборная лодка-подарок тонет в горячей воде, а потрахаться в доме, где постоянно присутствуют дети, невозможно.

Все появления Риса в Нью-Йорке были хаотичными, быстрыми и не оставляли за собой никакой возможности пообщаться с Чарли Уэксом настолько близко, чтобы узнать о нем хоть что-то действительно стоящее, ну а секретность досье того была значительно выше уровня доступа Риса. Да и вообще, он не был настолько заинтересован в личности своего вот уже трижды напарника, чтобы лезть в досье. К тому же, как он выяснил сразу после первого же отлета Уэкса, оно было закрыто в принципе.

Уэкс заставляет его сжимать зубами жгут из разорванной на плече рубашки. Из носа течет кровь, соленая, медная, и Рис низко стонет в пропитавшуюся собственной слюной ткань, скосив взгляд на стоящую сбоку испуганную девчушку. На щеке ее краснеет оплеуха, вой и истерика сменились приглушенным шепотом.

Баба из него так себе, страшноватая. Это вообще еще додуматься кому-то было надо его в такое обрядить, а Рис еще и согласился.

Эта история, как и любая другая, какую стоит рассказать на Рождество, началась с женщины.

Пять хороших причин застрелить Чарли Уэкса. И одна - повременить с этим.

То, что секс – хороший способ сбежать от реальности, Рис заучивает очень быстро. Как, впрочем, и многое другое. Он способный.

Чарли разделял бизнес на два направления: прибыльный и проигрышный. или История одного экзорциста, который пожалел не ту собаку.

До этого самого вечера Рис был твердо убежден, что все самое плохое с ним произошло в те два дня, когда он узнал правду о своей невесте. Уж больно те сорок восемь часов были богаты на события, большую часть из которых хотелось попросту выбросить из головы.