***
Вай зашла в дверь с выражением лица беглянки, словно не открыла ее личным ключом с именным брелоком, а вломилась, используя шпильку для волос. Виктор поднял глаза от бумаг, посмотрев на нее, и ответом ему послужил только злобный взгляд. Вандерсон была злопамятна не меньше Кейтлин и, казалось, не собиралась прощать ему место на трибунах болельщиков. Виктор ее чувства понимал больше, чем кто другой. Несмотря на то, что он наверняка знал, что любые слова имели больше веса, слетая с губ Кейтлин, а не его собственных, у него не сразу получилось смириться с этим. Они были партнерами, но именно Кираманн вслух говорила о проблемах, с которыми ей никогда не пришлось сталкиваться. Именно она упорно тащила свет софитов на Нижний город, упираясь каблуками в упрямство своих избирателей. И иронично, именно она, богатая наследственная действительно-почти-принцесса Пилтовера стала самым громким голосом Нижнего города и его обделенных жителей. Он знал, что именно возмущало Вай, но еще лучше понимал, что игра в долгую имела куда больше смысла, чем минута возможного успеха. Или полного провала. — Ты вернулась, — Кейтлин тоже отвлеклась от блокнота, в котором делала хаотичные пометки, понятные только ей самой. Виктор отобрал его, чтобы оценить, записала ли она хоть что-то полезное, но так и не понял. — Тебя долго не было. Вай стянула свои ботинки, наступая на задники, и пожала плечами. — Вы даже с места не сдвинулись. Они еще и через половину вопросов даже не прошли к этому моменту, поэтому ее замечание было справедливым. Кейтлин усмехнулась и потерла ладонью шею, морщась от боли — они сидели, сгорбившись над документами, слишком долго. Даже Виктор, давно привыкший к постоянной боли в ноге и умело ее игнорировавший, чувствовал дискомфорт в напряженном теле. — Как твоя новая детка? — поинтересовался он, и с трудом сдержал ухмылку, когда Кейт удивленно посмотрела на него. У нее была впечатляющая способность ревновать даже тех, кто ей не принадлежал. — Красная, спортивная и крышесносная? — Я ехала с учетом правил Пилтовера, — Вай сбросила куртку и хрустнула пальцами. У нее был очень самодовольное выражение лица, поэтому Виктор предположил, что она нагло врала. — Но она хороша. Кейтлин снова взялась за ручку, вытащив блокнот из его пальцев, и начала чертить что-то на уже расписанной странице. У нее куда лучше получалось сосредотачиваться и выглядеть увлеченной, когда она делала что-то еще в параллель. — У вас такой помятый видок, — Вай подошла ближе к дивану и взяла со стола уже пустую бутылку. — А, вот оно что. — Она была начатой, — уверил ее Виктор, защищая их профессиональную гордость. Кейтлин же воспользовалась стратегией нападения. — Я думала, тебе не нравится, когда я причесанная и свежая. Вот и работаю, не покладая рук, чтобы моя невеста была мной довольна. Вай вскинула бровь, насмешливо посмотрела на нее и поставила бутылку обратно на журнальный столик. Кейтлин тоже не отводила от нее взгляд, ожидая колкого ответа, и Виктор почувствовал себя лишним в напряжении между ними. — В таком случае не смею вам мешать, — Вай протянула руку вперед и легко подцепила ее подбородок указательным пальцем, глядя на нее сверху вниз. Глаза Кейтлин удивленно распахнулись, и Вай тут же отпустила ее, поворачиваясь к Виктору. — Случайные касания. Уже лучше? Он задумчиво хмыкнул, качнув головой. Возможно, его суждение было ошибочно — между двумя упрямыми и жесткими в своих принципах женщинами определенно была химия, и нужные ему искры огнем горели в их глазах. Просто не в те моменты, когда рядом с ними оказывались журналисты и наблюдательные конкуренты. И вовсе не в контексте нежной привязанности. — Прогресс налицо, — сказал он, размышляя задним фоном о том, как это изменить, и потянулся, морщась — с каждым годом его физическая форма все меньше подходила для требовательной карьеры. Посмотрев на нее, Виктор вспомнил слова Кейтлин и, надеясь, что не пожалеет об этом, спросил — Хочешь помочь нам с подготовкой к интервью или у тебя в планах только скалиться? — Помочь? Я думала у меня слишком короткий фитиль, — усмехнулась Вай, но в ее глазах проскользнул интерес. Может, у нее не было нужного образования, но ее сердце горело Зауном, а именно этой страсти выражениям его кандидатки часто и не хватало. К тому же Кейтлин была права: свежий взгляд всегда был кстати, особенно если был уложен умелым советником в необходимые рамки. — Размер неважен, — Кейтлин сказала это слишком быстро, явно не сумев удержаться, и Виктор фыркнул. Ее любовь к самым простым грязным шуткам являлась одним из многих элементов их маловероятной дружбы. — Это верно. К тому же я умею им пользоваться, кексик, — Вай не упустила шанса подколоть ее и подняла один из спланировавших на пол листов бумаги. — Как я могу быть полезна? — Если честно, кофе был бы актуален, — Виктор широко зевнул, и в него прилетело сразу две подушки. Одна со стороны оскорбленной Вай, другая — от заметно вымотанной Кейтлин, которая не желала слушать новый виток их перебранки. — Нет, я серьезно. Без кофеина вы потеряете меня в течение следующих десяти минут. — Тогда я займусь этим прямо сейчас, — Кейтлин отложила бумаги в сторону и поднялась с дивана, разминаясь. Вай, до этого устроившаяся на небольшом пуфе рядом, сразу же заняла ее место. — Ты точно умеешь пользоваться кофе-машиной или тебе помочь? — все равно уточнила она, несмотря на то, что только успела рассесться со всем комфортом. Кейтлин обернулась на нее через плечо. — Эта кофе-машина принадлежит мне, — напомнила она, наморщив нос, но Вай не посчитала это достаточным аргументом: — Как и стиральная, но ставлю свое месячное жалование на то, что ты никогда к ней не прикасалась. Виктор хрипло засмеялся и покачал головой. — Снимите уже комнату. — Это буквально наш пентхаус, — напомнила Вай, хищно ему улыбаясь. — Свали к своему любовнику, и мы найдем, чем заняться. — О, так тебе уже приглянулась вчерашняя золотая клетка? — подначил он ее в ответ, пропуская непрошенный комментарий о любовнике. Кейтлин вздохнула, закатила глаза и исчезла на кухне. Виктор проследил за ее спиной и повернулся к Вай. — Будь с ней помягче, м? — Куда еще мягче? — та нахмурилась и отмахнулась от него. — Мне кажется, быть еще нежнее с кем-то я физически не могу. — Нет-нет, физически ты хорошо справляешься, — Виктор фыркнул. — Твой интерес и влечение к ней очевидны. Как и то, что ты считаешь ее привлекательной, — Вай сощурилась, но спорить не стала. — Еще бы ты свой язык при себе держала, и цены бы тебе не было. Она тебя побаивается. — Зато огрызается как будто была рождена для этого, — она усмехнулась, а потом сжала пальцами переносицу, теряя часть своей бравады. — И я стараюсь, Виктор. Я даже свою сестру в это втащила, хотя мы об этом не договаривались. — Еще раз, это буквально первый пункт прочитанного тобой дважды договора. — Неважно. Я делаю, что могу, с тем, что мне было дано. — Мне нужно больше, если ты действительно хочешь получить право голоса в ее выборной программе, — Виктор постучал карандашом по блокноту. — Я знаю, тебе есть что сказать, и более того в правильной обертке — это сыграет нам всем на руку. Но мы не можем рисковать ее идеальной репутацией, Кейтлин слишком долго работала на нее, чтобы одно твое случайное слово или нетерпимая ремарка все сломали. — Ага, вы перестарались с идеальностью, — хмыкнула Вай. — Она как неживая. — Мхм, я уже слышал про твою чудесную водную метафору. Кстати, может, постараешься не оскорблять свою будущую жену нелестными сравнениями? Так, ради меня. — Ничего личного, — она пожала плечами. — Просто мы разные. Масло и вода. — Из хороших новостей они все в бутылках, — Виктор посмотрел на нее, глядя как уголки ее губ нехотя поднимаются в улыбку. — И на вкус масло тоже тот еще десерт. — Поверить не могу, что она нажаловалась тебе на меня. — У нее не так много друзей, а у тебя прилично недостатков.***
Несмотря на то, что Кейтлин сварила им кофе удивительной крепости, Виктор все равно задремал через сорок минут. На часах было чуть до полуночи, но сил у него не осталось — этим утром он снова проснулся рядом с Джейсом, а прошлая ночь была слишком громкой и активной, чтобы утверждать, что он выспался. Как только Вай влезла в их с Кейтлин разговор, Виктор немного расслабился — он знал, что у Кираманн хватит умений, чтобы перефразировать совсем откровенные выражения, а у Вай опыта в Нижнем городе, чтобы подсказать ей что-то, о чем они даже не думали. Он еще какое-то время лез к ним с предложениями и перебивал, когда они отвлекались на очередной обмен надменными любезностями, а после сдался. Сам ведь хотел, чтобы они нашли общие темы и спелись. Джейс гордился бы его самоконтролем. Виктор, отступивший в сторону и позволивший кому-то еще руководить? Не слыхано, если не в постели с ним, конечно же. Собственно, под воспоминания об этом он и засопел, утыкаясь лицом в диванную подушку. Сложно было сказать, как долго Вай и Кейтлин соглашались о чем-то, но проснулся он под их ожидаемое переругивание. — Ты не можешь этого утверждать, и я не буду это говорить, — твердила Кейтлин, зачеркивая несколько криво написанных слов с такой силой, что бумага грозила порваться под кончиком ручки. — Бездоказательные обвинения нанесут вред репутации всех членов сената и поставят под удар доверие избирателей к основному органу власти! Виктор, отказываясь открывать глаза, нахмурился, не понимая, о чем шла речь. Впрочем, ему точно не нужно было смотреть на Вай, чтобы точно знать, что ее лицо выражало полное безразличие к судьбе сената и его членов. — Ты знаешь, что это правда, Кираманн. Они не могут не быть в этом замешаны. — Откуда мне это знать? — возмутилась она. — У тебя нет ни единого доказательства! — А кто их уничтожает? У кого — как ты думаешь — есть такая власть? У твоих лучших друзей из золотой башни сената! — Откуда у тебя такая привязанность к золоту?! — в голосе Кейтлин было отчаяние вперемешку с усталостью. — Клетки, башни, что еще? — Это к Пилтоверу вопрос! Каждую дыру облицуете драгоценностями, как если бы тогда от нее меньше несет гнилью. Как ты можешь отрицать даже малую вероятность того, что сенат коррумпирован по самые уши? — Я не отрицаю этого! Но я не могу просто голословно обвинить их практически в предательстве Пилтовера. Как ты не понимаешь? Виктор недовольно замычал и растер лицо ладонями, возвращаясь к жизни. Он сел на диване ровно и посмотрел на взбешенных женщин с недовольным осуждением. К этому моменту они обе успели перебраться на пол, закопанные в ворохе схем и записей. — О чем вы? — уточнил он. — Точно знаю, там не было вопроса о том, какое мнение могло бы закопать ее карьеру за минуту. Кейтлин многозначительно посмотрела на Вай, словно сказала ей то же самое всего минуту назад. Та, судя по хмурым бровям, очень хотела ее ударить. Их наконец найденная химия с трудом балансировала между влечением и раздражением. Зато заметно искрила. — Последний вопрос, — буркнула Кейтлин и протянула Виктору изрядно помятый листок. Он слеповато сощурился и принялся щупать ладонью по дивану, выискивая свалившиеся очки. — Какую проблему, как вам кажется, Заун и Пилтовер разделяют? — прочитал он наконец и хмыкнул. Неудивительно, что они начали ругаться: Кейтлин, наверняка, подошла к нему рационально, думая о том, что именно привлечет внимание избирателей и апеллирует к их сердцам и волнениям, а Вай же решила ответить честно. — Шиммер, — твердо заявила она, подтверждая мысли Виктора. — Вы тут, может, и не видите этого, но Пилтовер — основное звено их цепи поставок. И даже тут есть целые районы, полные этого мусора, не говоря уже о Зауне. Может, Нижний город и производит его, но именно Верхний позволяет распространять. — Никто не хочет слушать про наркотик, который превращает людей в монстров, Вай, — застонала Кейтлин, и Виктор с сожалением развел руками, зная, что она права. — Они и так напуганы его возможностями и последствиями. К тому же, твоя уверенность в том, что в этом замешан сенат, не построена ни на чем кроме недоверия и предубеждения к ним. — Я хотя бы не боюсь высказывать свое мнение, даже если оно не отполировано до последнего слова. — А я не боюсь сдержаться в первом раунде, чтобы отдать всю себя в последнем! — рявкнула на нее в ответ Кейтлин. Виктор ударил кулаком по столу, призывая их к тишине. — А все ведь так хорошо начиналось, — сказал он, вздохнув. — Вай, ты здесь максимум как младший советник, а по факту в качестве заинтересованной невесты, так что спокойнее. И она — увы — права, никто не хочет об этом слушать или читать. Вай насупилась и сложила руки на груди, и Виктор, еще раз посмотрев на Кейтлин, словно получая разрешение, добавил: — И мы уверены в этом, потому что Кираманн трубила о проблеме распространения шиммера во время своей первой кампании. Буквально не затыкалась об этом и хваталась за каждую соломинку в надежде привлечь к этому внимание. Та прикусила губу и отвернулась. Она проиграла свои первые выборы, поставив все карты на то, что жителям Пилтовера попросту не могло быть наплевать на жертв бесчеловечного вещества. Виктор предупреждал ее, но тогда у него еще не было столько навыков и рычагов давления на упрямую и принципиальную подругу. — И увидела результаты, — спокойно продолжал он. Сонливость отступила, и он вернулся в форму политического советника. Пока что единственным, где Вай и Кейтлин мало-мальски сходились, были их взгляды на мир и его несправедливость, поэтому его задачей было держать их на одной стороне баррикад и ни в коем случае не по разным. — Вай, ты права, и мы знаем про шиммер. И хотя у нас нет никаких доказательств на то, что сенат в этом хоть как-то замешан, Кейтлин пыталась отстоять не один проект по очищению города от наркотика. У нас не получилось. Пока что. — Получится, когда я стану частью сената, — упрямо сказала Кираманн, посмотрев на него. Ей было почти тридцать лет, а она, как подросток, все еще видела мир как проект по улучшению. — Тогда у меня будет достаточно власти, чтобы инициировать расследование и найти всех причастных к этому ублюдков. — Могла бы так и сказать, — буркнула Вай, явно чувствуя себя неловко из-за их ссоры. — А не бубнить про мои предубеждения и вести себя так, словно я говорю что-то из ряда вон выходящее. — И ты бы мне поверила? — без надежды спросила Кейтлин, и та пожала плечами, скорее всего признавая, что вряд ли. — Именно. К тому же, у тебя полно предубеждений. — Довольно, — сказал Виктор, не давая им продолжить. — Вместо того, чтобы поднимать бунт в сенате и лишать тебя их поддержки, давай еще раз напомним о твоем основном тезисе кампании. Низкий уровень образования, чрезмерная стоимость обучения и практически неизбежная необходимость знатного имени или спонсорства снижают вероятность экономического прогресса и роста для обеих частей города. И это общая проблема, потому что мало кто может позволить себе обучение как в Нижнем, так и в Верхнем городе. Приведи в пример Пау. И, например, Джейса Таллиса. Он из благородного дома, однако для учебы ему тоже понадобился спонсор. Он помнил, как они впервые пересеклись в здании академии — два любимых ученика Хеймедингера из двух разных миров. Таллис тогда был куда скромнее, а глаза у него были такими же огромными, как и у самого Виктора, когда он видел что-то новое или находил по-настоящему интересную книгу в библиотеке. — Я обещала не втягивать Паудер в наши политические игры, — отмахнулась Кейтлин, и Виктор хмыкнул, бросив взгляд на Вай. — Припомню тебя вместо этого. Два советника двух кандидаток. Разные взгляды, схожая проблема. Виктор кашлянул и пожал плечами, кивая — конечно, она подумала о том же, что и он сам. Да и нельзя было смущаться как школьница каждый раз, когда имя Джейса случайно упоминалось рядом с его. Вай задумчиво смотрела на него и молчала, а Кейтлин сделала короткую пометку в блокноте и начала собирать разбросанные по полу листы бумаги. — Если хочешь, оставайся здесь, — предложила она, подняв на него сонные глаза, и в этот момент он с наслаждением понял, что работа была закончена. — Ты уже отдала мою гостевую спальню своей будущей жене, — Виктор зевнул и пожал плечами. — Доберусь до кровати, что уж там. — Ты мог бы лечь со мной, — Кейтлин выпрямила стопку бумаг, постучав по ним. Вай подала ей откатившийся в сторону карандаш. — Я не против поспать на диване, — поддакнула она. — Или в моей спальне, — Кейтлин развела руками. — Не первый и явно не последний раз. — Как знала, что ты только о том и мечтаешь, кексик. Виктор покачал головой и обвел их руками в воздухе. — Предпочту уснуть в машине на пути домой и быть грубо разбуженным водителем, нежели терпеть вот это ваше, — он не нашел подходящего слова, — что бы это ни было. — Химия, — фыркнула Вай, поднимаясь на ноги и протягивая ему руку. — Физика, — вторила ей Кейтлин, тоже подскакивая и подхватывая с пола его трость. — Шиложопость, — констатировал Виктор, прежде чем принять их помощь и встать, а потом оглянулся, проверяя не забыл ли чего важного на диване. — Кираманн, на интервью завтра никаких каблуков, привыкай к плоским туфлям. И надень что-нибудь в пастельных оттенках, может быть, лаванду, чтобы кольцо выделялось. Такой изумруд грех не выпячивать. — Очень скромно, — хмыкнула та, но автоматически скользнула взглядом к сверкнувшему в тусклом свете лампы камню. — Будет сделано. Ты приедешь или у тебя в планах какой-нибудь симпатяга? Она знала. Виктор был уверен, что его переглядывания с Джейсом и их периодические исчезновения на общих мероприятиях не остались незамеченными Кейтлин — она всегда была наблюдательной. Но ей так же был присущ такт, а потому она давала ему шанс рано или поздно признаться в своей ошибке самому. Виктору же куда легче давалась непрямая ложь. — Я мультизадачен, — абстрактно ответил он, и Кейтлин улыбнулась ему. — Увидимся утром. Спокойной ночи, Вандерсон. Та молча кивнула, прижавшись плечом к стене. Кираманн подошла к ней, отступая от двери, чтобы пропустить его на выход, и Вай, не задумываясь, положила ладонь ей на бедро, подтягивая к себе ближе. — Случайные касания, — снова сказала она. Кейтлин прикусила нижнюю губу и склонила голову, пристально посмотрев на нее без моргания, а затем ухмыльнулась, тоже цитируя его: — Смущенно опущенные реснички. Виктор закатил глаза и покачал головой. — Вы невыносимы, — сказал он, по очереди тыкая в них пальцем. — Когда ты получишь место в сенате, а ты посетишь церемонию вручения диплома твоей младшей сестре, вы обе скажете мне спасибо. — Спокойной ночи, Вик, — в унисон ответили они, и он наконец вышел за дверь под их тихое хихикание. Пока они споются, ему предстояло спиться.***
Джейс был в его постели. Это каждый раз было приятным, но вовсе не сюрпризом. Он спал абсолютно обнаженным и сейчас лежал на животе, выставив свои аппетитные ягодицы на полное обозрение, потому что простыня услужливо соскользнула ниже к бедрам. Стараясь ступать как можно тише и не стучать тростью, Виктор прошел в спальню, на ходу расстегивая пуговицы рубашки свободной рукой. Вероятно, именно поэтому он не заводил отношений ни с кем — возвращаясь домой глубоко за полночь и видя картину, которой мог наслаждаться целый вечер, он начинал, сам того не желая, тосковать по возможностям, которыми не обладал. Устроившись рядом с ним, Виктор легко погладил Джейса по спине кончиками пальцев, и тот тут же замычал и развернулся к нему, щурясь в темноте. — Вик? — его хриплый со сна голос заставлял кончики пальцев подворачиваться. — Ага. — Спас мир? — негромко поинтересовался Джейс и обхватил его своей пятерней, вжимая в свою грудь. В его сонном голосе прорезался легкий сарказм. — Или хотя бы кампанию мисс Кираманн? — Несомненно, — осторожно высвободив руку, он погладил его по темным волосам на затылке, цепляя кудрявые пряди пальцами. — Я не хотел тебя будить. — Мхм. Ты настоящий герой, — его сухие со сна губы ткнулись в подбородок Виктора, и он шумно выдохнул, стискивая его в своих объятиях сильнее. — Горжусь тобой. Джейс ощущался как дом, они знали друг друга столько лет, что сложно было воспринимать его иначе. Слишком мягкий для кого-то столь сильного и крупного, слишком открытый для политического советника, слишком безопасный для прямого противника. Виктор привык не обманываться чужой внешностью и даже чужими действиями, но каждый раз терялся рядом с Таллисом и его обезоруживающей улыбкой и теплыми прикосновениями. — Спокойной ночи, Джейс, — шепнул он, и тот пробормотал что-то невнятное в полусне. И может, не будь Виктор в стадии железного отрицания, он расслышал бы что-то похожее на признание в любви.