Наш союз необратим

Десять минут на такси пролетели как одна секунда. Сережа водил пальцами мне по бедрам, сжимал их, заводил волосы за ухо, иногда притягивая к себе и оставляя влажные дорожки на шее. Я не могла дышать. Он делал это все, не обращая внимания на водителя, хотя в зеркало заднего вида видела, что картина на заднем сидении ему вполне нравилась. Горячительные напитки все еще играли с нашими телами, хотелось большей откровенности. От его тела исходил неистовый жар. Я пылала от каждого прикосновения, которое оставалось на коже в виде мягко-розовых следов, больше напоминающих лепестки роз. Лифт. До 5 этажа. Его горячие руки блуждали под моей футболкой, прижимая к себе всё больше. Губы были жаркими, оттуда иногда вылетали стоны, которые заставляли его возбуждаться сильнее и сильнее, пока я не начала чувствовать вырастающий бугорок под тканью. Карточка к двери, разбросанная верхняя одежда, наши тихие игривые смешки. Он поднял меня к себе на руки, крепко прижав к стене. Пальцы застревали среди его густых волос, от которых пахло вкусным шампунем и тем невероятным парфюмом, который врезался в память как самый сносящий голову запах. Верх футболки был аккуратно спущен на плечо, после чего я почувствовала укус средней силы на левой ключице. Томный стон вырвался из груди, которая то вздымалась, то опускалась в сбитом темпе. — Ты такая красивая, — на выдохе вылетело с его губ. Сережа не торопился, будто игрался с добычей. Глаза горели совсем не по-человечески, на него было страшно взглянуть. Казалось, что еще пару минут, и от моего тела останутся только разорванные куски. Но напористость превращалась то в нежные присасывания к разным частям тела, до которых он мог дотянуться губами, то в острые порывы, во время которых волосы липли к стене от статического напряжения. Я таяла от всего, что чувствовала. Чувствовала, что именно сейчас — и есть жизнь. В этой маленькой комнате с двухместной кроватью с человеком, которого знала всего несколько часов. Он сжал одной рукой ягодицу, отчего я подалась вперед и уткнулась подбородком ему в плечо, соединив руки в замок впереди, сильно напрягая и выгибая спину от нарастающего удовольствия. Пару движений — и вот лежу на кровати, а передо мной медленно начинает открываться вид на его точеный торс. На нем не было пресса, но все было очень пропорционально. Руки одна за одной уперлись около моих плеч, и нависшие глаза напротив убили меня только одним присутствием. В них отражался свет от настольной лампы и цвет моей белой футболки. Взяв его за голову вокруг ушей, медленным движением приблизила к себе и вновь поцеловала. Привкус наскоро выкуренной сигареты только сильнее заводил меня, хотелось ощущать его постоянно. Он чувствовал, что щетина слегка раздражает кожу, и пытался отстраняться, но я только сильнее вжимала свое лицо к его. Я не хотела чего-то так сильно давно. Сергей был настойчив, но строг к своим действиям, не позволял лишнего. Но я себе это позволяла даже с большим желанием. Перевернув не столь тяжелое тело под себя, стянула футболку, оставшись только в лифчике. Бугорок под тканью только увеличивался, ведь ощущала его, пока сидела сверху и шла двумя пальцами от низа живота до шеи, на секунду остановив взгляд на его татуировке «Don`t akt». Он так завороженно смотрел на меня и сглатывал слюну, руками все приближаясь от бедер к талии, сжимая ее все сильнее. — Интересная татуировка. А я вот не могу бить себе татуировку, только если без обезбола. — А почему? — скомканным хрипом донеслось изо рта Сережи, вибрация от звука разнеслась по всему телу мужчины, перейдя на меня, отчего я возбудилась еще сильнее. — Чертова аллергия. Прильнула к его шее, языком вычерчивая свое имя по его кольцу Венеры. Сбитое в конец дыхание будто молило меня о пощаде и скорейшем финале, но из этой кровати сегодня никто не выйдет без выполненного плана. Оказавшись у мочки уха, я аккуратно оттянула ее вниз, после чего тихо простонала. Видели бы вы эту довольную улыбку, когда глаза парня закатились вверх. Кружева нижнего белья терлись о его соски, он немного прогибался, приоткрыв рот, чтобы жадно вдыхать нагретый воздух. Слюна оставалась на его ушной раковине, охлаждая его юный пыл. Руки то сжимали волосы в кулак, то накручивали длинные пряди. И снова губы. Губы, губы, губы. Как оазис в пустыне, легкий ветерок майским вечером, пощипывание морского бриза на набережной. Самый сладкий напиток, который я пила. И почему ты появился только сейчас… Мои поцелуи держали курс на вершину айсберга, становясь то жадными инфантильными укусами, то томными поклонениями его телу. Сев на пару секунд для передышки на его торсе, расстегнула замок лифа и бросила куда-то за себя. Уперлась ладонями на постель по обе стороны мужского тела и взглянула на лицо, которое уже было напряжено чуть больше, чем ожидалось. — Слушай, Сереж, я сегодня не могу, поэтому позволь мне просто сделать тебе приятно, — с рваными переходами между голосовыми регистрами сказала я. Наверно, он бы и хотел сказать что-то и, может, вообще возразить, но в ответ я получила лишь робкий кивок в одобрение. В тот момент начала ощущать, что трезвею, и его строгие черты лица с такими милыми светлыми пятнышками становились еще более сексуальными. Сережа помог мне стянуть с него всю одежду, что находилась ниже талии. Мне очень нужно было чем-то собрать волосы, и после несколько секундного поиска по номеру чего-то подходящего, дотянулась до отельного брендированного карандаша, который идеально закрепил пучок. В зоне паха тоже были пятна витилиго, что делало этот момент моей жизни каким-то слишком особенным. Ну, и да, я волновалась, потому что предыдущие разы были странноватыми и заканчивались рвотными позывами на толчке после романтических ужинов. Но с ним было спокойно и ненавязчиво. Все равно мы, наверно, никогда больше не увидимся, поэтому позориться можно было не бояться. Первым порывом я зашла недалеко, чуть дальше головки, но и этого было достаточно для утвердительного мужского стона. Это стало медом для ушей и придало немного смелости, поэтому движения становились с каждым разом быстрее и напряжённее. Спускаясь по спирали и поднимаясь так же наверх, схватилась одной рукой за такое хрупкое бедро, которое только от прикосновения холодной рукой покрылось мурашками. Я водила ей в той области, ногтями пытаясь исправить орфографическую ошибку на татуировке сильными надавливаниями. Спустя секунд 40, немного подустав, правая рука обхватила основание члена и начала делать растягивающие движения то встречаясь с губами, то отдаляясь от них. Сережа поднялся на локти и запрокинул голову назад, явно получая удовольствие от того, что не зря так небрежно поцеловал руку чуть выше позволенного этикетом, но все еще по-джентльменски. Так продолжалось еще около минуты, и я как-то совсем устала работать головой, поэтому обхватила его двумя руками и начала ногтями водить вдоль длины, иногда щекоча яички и скручивая руки массажными движениями. — Ох, да! — еле слышным ревом раздавался по комнате стон. Оказывается, мне не не нравилось делать минет, я делала его не тому человеку. Смазка, конечно, была бы не лишней, но лимонная конфетка, оказавшаяся как нельзя кстати у изголовья кровати, помогла увеличить слюноотделение, и когда ее оказалось достаточно во рту, она со звуком отлетела от стены и упала куда-то на пол. Начался второй раунд, после которого соперник оказался в нокауте. Вакуум и игра «1-9» сделали свое дело, но как же паршиво я себя чувствовала из-за того, что член проникал слишком глубоко, заставляя думать только о том, что нельзя оплошать. На последних толчках, когда дышать вообще не могла, слезы-сопли-слюни как-то сильно его возбудили, что он вовсе положил руку мне на голову. И моему счастью не было предела, ведь он не заставлял меня двигаться интенсивнее, а просто следовал за тем, как моя голова в хорошем стабильном темпе делала то, что делала. Его брови сжались ближе друг к другу, из гортани вылетел последний тяжелый выдох, и, почувствовав как венки на члене стали пульсировать сильнее прежнего, во рту оказалась эта сладкая магма любви. Подождала, пока она вытечет вся, и побежала быстренько в ванну ее сплевывать. Громко включила воду, расставила руки по бокам раковины. Посмотрела на отражение. По щекам растеклась тушь, яркие зеленые стрелки по площади покрытия лица больше напоминали тени. Первым делом промыла рот водой, воспользовалась стоящим рядом с зубной щеткой ополаскивателем. Из подручных средств по типу влажных салфеток оказалась только туалетная бумага. Намочила ее и стерла все излишки с лица, попутно восхищаясь девушкой, что видела напротив. За один вечер она выросла на голову ее вчерашней версии. В душе как-то стало спокойно, только руки и шея побаливали, а еще жгло нёбо. Ну, это даже круто. Мой первый удачный минет, да еще и такому красивому мальчику. Разве, я не выиграла? На ключице все же остался след укуса, хоть он был не сильно пропитан порвавшимися капиллярами. Интересно, что же будет, когда Паша увидит это. На сколько процентов он поверит в то, что это было заданием во время игры «правда или действие»? На секунду меня это взволновало, но в оставшийся вечер я считала это логичным завершением наших отношений. Тайное всегда становится явным, но если тайное не передается из уст в уста и не имеет свидетелей, то вполне может и не стать явным. Собравшись в духом и закрыв кран, я вышла в комнату. Он накинул на себя часть одеяла, до которой дотянулся, и что-то листал в телефоне, пока не увидел мою полуобнаженную фигуру. Мы мельком улыбнулись друг другу, после чего я надела лифчик в тишине, которую прервал тихий мужской голос. — Арин? — Да? — Мне очень не хочется тебя просить это делать, но подпиши договор о неразглашении. Только в целях нашей с тобой безопасности. Он привстал с кровати и из верхней полки тумбочки вытащил лист А4 со множеством черных букв, которые складывались, в основном, в одно большое слово «конфиденциальность». Это меня слегка расстроило, но если ему это важно, то я не стану рушить спокойствие за свою «конфиденциальность». Ручка оставила след, листок остался лежать на столе. — Сереж, а есть что-нибудь алкогольное? — Тебе не хватило бара? — он слегка приподнял одну сторону губы, после чего плюхнулся обратно в постель. — Сегодня я подписала первый разговор о неразглашении информации. Не повод ли это отметить? — Возьми в холодильнике что захочешь. Я заплачу. — Спасибо. На мое тело вернулась футболка, и, легким движением руки открыв холодильник, в ладони оказался маленький пузырек коньяка. — Может, останешься? — глядя на то, как я начинаю поднимать свои вещи с пола, спросил он. — Мне нужна моя ванна, поэтому не сегодня. — А когда еще, если не сегодня? — Если ты такой популярный, что даже заставляешь подписывать после секса с не знающей тебя девушкой договор, то я обязательно напишу тебе в инсте. Начало зарождаться раздражение. Определенно от его равнодушия к ситуации, которая за пределами нашего контекста была тривиальной. Но я не могла этого принять, хотелось такой же нежности, что окружала меня и до приезда в отель. Сережа встал с кровати, надел белье, и просто стоя наблюдал, как я собиралась на выход: собранная сумка, надетая обувь и застегнутая куртка. — Позволь мне вызвать такси, — утвердительно произнес он. — Нет, Сереж, не надо. — Я настаиваю. — Эта бутылочка стоит в два раза дороже этого такси, так что позволь мне, как равноправному члену патриархального общества, самой доехать до дома. — Арин… — он аккуратно взял меня за запястье и чуть-чуть одёрнул вниз. Наши глаза встретились, и мой гнев сменился на милость. Доброта в столь красивых глазах цвета цветущей весны обезоруживала. Я еще поморозилась пару секунд, но выдохнула и сказала адрес. — Госпитальный Вал, дом 5, 18 корпус. — Не хочу, чтоб с тобой что-нибудь случилось, поэтому беру ответственность. — Не хочешь тогда и до квартиры проводить, чтобы со мной точно ничего не случилось? — Ты — взрослая девочка, и я уверен, что не такая простая, как кажешься на первый взгляд. И, думаю, что тебя там могут встретить. Номер машины — 759. Приедет через 3 минуты. Хмурость окутала все мое лицо, и он никогда бы не смог понять, какое конкретное слово его так предало, но я вырвала руку и хлопнула дверью номера, даже не попрощавшись. Это ярость. Зачем это все произошло? Господи. Как же стремно… Сев в это такси и звучно захлопнув дверь, до дома было всего 12 минут. Я полоскала рот маленькой бутылкой коньяка, выплевывая алкоголь из окна машины, опоясывая тело новыми свободными ощущениями. Чувствую себя использованной, хотя так быть не должно, ведь шла на это абсолютно добровольно. Наворачивались слезы, которым не давала выбраться за пределы глаз, и уже через мгновение стояла с опущенными руками, пока Паша крепко обнимал мое измученное тело. Я не обнимала его в ответ, потому что было противно. Не люблю, не хочу, не нуждаюсь, а просто позволяю, манипулирую, травлю. Надо заканчивать…