На берегу

      С момента ее знакомства с мистером Эндрюсом прошла пара дней. Поначалу Мэри думала о этом неловком происшествии со смущением и каждый раз заливалась краской, но потом понемногу ее отпустило. В самом деле, она не сделала ничего плохого и глупого — всего лишь выполняла данное ей поручение. А то, что он сразу не представился и поставил ее в такое положение… Она не хотела думать о мистере Эндрюсе плохо, но какая-то обида все равно оставалась внутри. Он, конечно, и думать про нее забыл, да и не было ничего оскорбительного в его шутке.       Больше всего Мэри боялась, что мистер Эндрюс выполнит свое обещание, наведается в копировальный отдел, и Артур Ларринг «получит на орехи», как выражалась миссис Келли. Но директор верфи так и не появился, и Мэри успокоилась, никому не рассказав о своем с ним странном знакомстве.       Платья, испачканного в краске, было до слез жалко, но мама ее приободрила. Они как могли старались очистить краску скипидаром, но она слишком сильно въелась в ткань. Всю ночь мама сидела на кухне с шитьем, и утром Мэри увидела вместо белых пятен красивую вышивку в виде цветочных узоров вдоль всего подола. У мамы были золотые руки, и краска среди замысловато вышитых белых ниток была совсем незаметна. Правда, платье стало выглядеть довольно необычно, но Мэри было все равно — главное, что его можно было носить.       Рано утром в понедельник она пришла на работу, когда в отделе еще никого не было. Мэри надеялась сделать сложную копию за столом Мэгги, девушки лет двадцати двух, довольно серьезной и благовоспитанной, с которой уже хорошо сдружилась. На чертеже было много мелких деталей, а при тусклом свете из окна можно было понаделать ошибок. Мэгги разрешала ей пользоваться своим рабочим местом, а главное — яркой настольной лампой.       Она почти успела закончить, когда в помещение постепенно начали стекаться работники. Кто-то с ней здоровался, кто-то проходил молча мимо, кто-то бросал косые взгляды и перешептывался. Обстоятельства ее принятия на работу скоро стали всем известны и давали повод для шуток. Мэри понимала, что подобное, наверное, ждет новеньких в любом коллективе и старалась не обращать внимания. Скоро пришла и Мэгги. Мэри поблагодарила ее и принялась собирать свои принадлежности, когда у двери в большой зал послышался шум и уже знакомый ей громкий мужской голос. Все присутствующие повернулись туда, и Мэри тоже.       Она увидела сначала высокую мужскую фигуру за стеклянными дверьми, которая быстро приближалась и, наконец, ее владелец появился в проеме — это оказался сам директор верфи.       — Доброе утро! — поприветствовал он всех так громко, что Мэри показалось, что массивные лампы на тросах слегка качнулись. — Дамы и господа, не отвлекайтесь на мое присутствие!       Вокруг зашуршали бумагами, раздался шум садящихся за столы копировальщиков — все как один принялись с серьезными лицами за свою работу. Мистер Эндрюс, на этот раз одетый в темно-серый костюм-тройку и аккуратно причесанный, быстро прошел между рядами.       Мэри еще не успела подойти к своему столу и, прижав к груди свою папку, поспешила убраться с его дороги. Но, конечно, она не была бы из семьи «неудачников О'Брайан», если бы не споткнулась и не выронила бумаги посреди прохода. Сильная рука схватила ее за локоть и дернула назад, Мэри удержалась на ногах благодаря этому, ее щеки мгновенно разгорелись, и она с досадой про себя выругалась. Не так скверно, как порой отец, но это совсем не подобающе девушке.       — Мисс О’Брайан! — мистер Эндрюс за ее спиной рассмеялся. — Хорошо, что подобного с вами не случилось на сходнях.       Мэри повернулась к нему, но не поднимала глаз. Мистер Эндрюс нагнулся, подняв разлетевшиеся копии и поднес их к глазам.       — Это ваша работа?       — Да, сэр, — ответила Мэри.       — Очень хорошо, мисс О’Брайан. Аккуратно и очень точно.       — Спасибо, сэр.       Он отдал ей бумаги и, обогнув, пошел дальше.       — Пойдемте со мной.       Мэри нерешительно посмотрела ему вслед. Зачем он ее позвал?       — Мэри, ты оглохла? — прошипела Саманта за соседним столом. — Иди за ним! Быстро!       Мэри положила бумаги на свой стол и ускорила шаг, глядя на широкую спину мистера Эндрюса. Он легко взбежал по ступенькам, ведущим в кабинет миссис Келли, постучал и вошел, не дожидаясь ответа.       — Миссис Келли! Как же я рад вас видеть!       Мэри остановилась у двери, сжав за спиной руки.       — Мисс О’Брайан! Вы чего там?       Она зашла, и мистер Эндрюс закрыл за ней дверь.       — Садитесь, — он указал ей на единственный свободный стул перед столом миссис Келли. Мэри села, не поднимая глаз. Она видела только сложенные на столе руки миссис Келли. Обручальное кольцо так глубоко впилось в ее безымянный палец, что Мэри поежилась. Руки начальницы слегка дрожали.       — А где мистер Ларринг? — мистер Эндрюс, стоя сбоку от нее, достал из кармана жилета часы на цепочке — наверное, серебряной.       — Он уже на работе, — сказала миссис Келли непривычно мягким голосом. — Я отослала его с поручением.       Миссис Келли врала. Артур Ларринг часто приходил минут на пять позже положенного, ему, конечно, доставалась от начальницы, но хватало этого на пару дней.       — Я вот что к вам заглянул, миссис Келли, — мистер Эндрюс сунул руки в карманы брюк. — Пару дней назад я встретил эту молодую мисс на борту «Титаника». Она бродила по полутемным коридорам с поручением от мистера Ларринга.       Мэри рискнула посмотреть на миссис Келли. Та сверлила ее непроницаемым взглядом, но на губах у нее была услужливая вежливая улыбка.       — Там опасно, — продолжил директор. — Особенно для мисс, которые там никогда не бывали. Я зашел спросить, частенько ли у вас такое происходит? Что копировальщицы лазают по сходням недостроенного корабля?       Миссис Келли кашлянула и опустила голову вниз.       — Заверяю вас, мистер Эндрюс, больше этого не повторится. Я серьезно поговорю с мистером Ларрингом.       — Будьте уж так добры, — сказал мистер Эндрюс. Дверь в этот момент открылась — в образовавшуюся щель просунулась светловолосая голова самого Артура Ларринга.       — Миссис Ке… — он осекся, увидев в кабинете внезапного гостя. — Доброе утро, мистер Эндрюс.       — Я как раз хотел вас видеть, Ларринг, — мистер Эндрюс положил руку побледневшему Артуру на плечо, который был ниже его на целых две головы и, кажется, стал еще меньше. — Впрочем, миссис Келли вам все объяснит. Хочу только напомнить: на верфи каждый должен заниматься своим делом. В этом и заключается профессионализм и ключ к успеху, верно?       - Да, сэр, — сглотнул Ларринг.       — Чертежники должны чертить, грузчики — грузить, клепальщики — клепать, копировальщики, — Мэри почувствовала на себе его взгляд, — копировать. А миссис Келли, — Эндрюс с задорной улыбкой повернулся к начальнице копировального отдела. — Миссис Келли — радовать нас своим обаянием.       Миссис Келли залилась девичьим румянцем, заулыбалась и махнула рукой:       — Ой, скажите тоже, мистер Эндрюс…       Директор верфи рассмеялся.       — Сущая правда, миссис Келли. Мисс О’Брайан, вы можете идти. Кстати, копии чертежей этой мисс просто безупречны.       Миссис Келли глянула на нее и улыбнулась.       — Мэри — способная молодая девушка, сэр.       Мэри, подскочив со стула, поспешила к двери и только выйдя, осознала, что надо было бы что-то сказать — извиниться или попрощаться. С пылающими щеками она уселась за свое место, чувствуя на себе многочисленные любопытные взгляды. Саманта сделала ей большие глаза, Мэри пожала плечами. Не стоило отвлекаться на разговоры, пока директор был здесь, хотя бедная Саманта явно изнывала от любопытства. Из-за двери начальницы доносился звучный голос мистера Эндрюса — кажется, они обсуждали какие-то рабочие моменты. Мэри было очень неудобно. Она понимала, что мистер Эндрюс прав, но не скажется ли это на отношении к ней миссис Келли и Артура? Да и не сделал Артур ничего ужасного, он многих посылал с поручениями, не разорваться же ему. В любом случае, вся эта ситуация была неприятной. Хорошо, что все это происходило за дверями кабинета, а не при всех.       Мистер Эндрюс вышел из кабинета минут через десять, следом за ним — Артур. Стремительным шагом Эндрюс направился между рядами к выходу. Мэри низко склонилась над чертежом, стараясь стать незаметнее. До нее донесся порыв воздуха, когда мистер Эндрюс прошел мимо и вдруг он остановился. Ларринг, спешащий за ним, чуть не впечатался ему в спину.       — Мисс О’Брайан! — раздалось совсем рядом. — Это ваше место?       — Да, сэр, — сказала Мэри.       — Почему у вас не горит свет? — большая мужская рука подняла настольную лампу с ее стола.       — Мне такую выдали, сэр.       — Кто выдал?       Она подняла голову. Лицо у мистера Эндрюса было очень недовольным, даже гневным.       — Кто выдал, мисс О’Брайан?       — Я, сэр, — обреченно вздохнул Ларринг. Эндрюс резко повернулся к нему.       — Какого черта? Ларринг, сколько можно?!       Артур залился краской до корней светлых волос.       — Сэр, я хотел поменять, просто…       — Просто что? Что тебе мешало? Твоя забывчивость? Разгильдяйство? Наплевательство на эту девочку, которая портит себе глаза день за днем? А вы почему молчите?!       Мэри вся съежилась, втянув голову в плечи.       — Ваше зрение не стоит того, чтобы сказать об этом?! Ларринг! Где твой стол?       — Вот, сэр.       Эндрюс, ни на кого не обращая внимания, подошел к столу и забрал с него лампу, попутно свалив с него какие-то папки.       — Вот! — он поставил лампу Мэри на стол, нагнулся и завозился с проводами. — Включайте.       Мэри щелкнула выключателем и зажмурилась от яркого света.       — Это теперь ваше. Ларринг, премии в этом месяце не будет, слышал меня?       — Да, сэр, — ответил Артур, глядя в пол. Мистер Эндрюс подошел совсем близко к нему.       — И попробуй только насолить мисс О'Брайн хоть чем-нибудь, — тихо сказал он. — Сам виноват.       — Я не собирался, сэр.       — Смотри мне, — мистер Эндрюс поднял голову и огляделся. — Извините, коллеги, за этот спектакль. Смею всем напомнить — ваше геройство здесь никому не нужно. Если вас не устраивают условия труда — не молчите об этом. Всегда можно обратиться к мистеру Ларрингу, верно? — Ларринг кивнул. — А теперь всем до свидания и удачного рабочего дня!       Мэри вновь почувствовала сквозняк, и на этот раз мистер Эндрюс покинул зал, нигде не задерживаясь. Артур Ларринг, стоя у ее стола, облегченно выдохнул.       — Мисс О’Брайан, — сказал он. — Простите меня за эту лампу. И за то, что отправил вас тогда на корабль. Вы произвели на меня впечатление очень ответственной мисс, поэтому…       — Не стоит извинений, мистер Ларринг, — ответила Мэри. — Я случайно там встретила мистера Эндрюса, правда.       — Я понимаю, — сказал Артур. — Да, я сам виноват.       Саманте и Мэгги пришлось все рассказать в перерыве, когда они пили чай из термосов в закутке около копировальных машин. Они обе насели на нее так, что Мэри рассказала им в общих чертах, что произошло. Саманта смеялась, Мэгги — хмурилась.       — Ты в самом деле думала, что он простой электрик? И не отдала ему бумаги? — Саманта заливалась смехом. — Ох, представляю, как они там хохотали.       — Не сомневаюсь, — буркнула Мэгги. — Этим господам только дай повод повеселиться. Это было невежливо со стороны мистера Эндрюса, так поступать. Да и сейчас этот разнос при всех был ни к чему. Как будто он сам не знает, что Артур вертится тут как белка в колесе.       Мэри опустила голову, вспомнив, какие взгляды Мэгги кидала на мистера Ларринга. Он явно ей нравился и сегодняшнее событие, конечно, не могло вызвать ее одобрения.       — Гас говорит, что Эндрюс справедливый, просто вспыльчивый, — Саманта допила чай и спрятала термос на дно сумочки. — Он быстро отходит. Не думаю, что он лишит Артура премии за эту несчастную лампу.       Гас, чертежник, которого Мэри еще ни разу не видела, был женихом Саманты. По крайней мере, она так говорила, а Мэгги при этом недоверчиво качала головой. Была ли Саманта в самом деле беременна, Мэри так и не узнала — спрашивать об этом, конечно, было бестактно, но все вокруг были в этом уверены. Как и в том, что этот Гас до сих пор не сделал ей предложения.       И на верфи она видела то, что видела дома и на курсах — что мужчины ради похоти и развлечения причиняют боль таким наивным хохотушкам, как Саманта. Дай Бог, чтобы все ошибались насчет этого Гаса.       После обеда к ней подошел Артур.       — Мисс О’Брайан, у меня к вам задание. Не беспокойтесь, на верфь вы не пойдете. Возьмите свои вещи.       Мэри неловко улыбнулась и поднялась со своего места. Ларринг провел ее через длинный коридор в небольшую комнату с маленьким окошком, сплошь заваленную стопками бумаг.       — Уже как месяц нашему отделу необходимо было сдать отчеты в архив за последний год. Вам надо будет отсортировать бумаги по месяцам, подшить в папки и сложить вот здесь, — он показал на небольшое пространство под дверью. — Справитесь?       — Звучит несложно, — Мэри оглянулась. — Но как же мои копии?       — Я передам их другим копировальщикам. Приступайте, — Артур почесал за ухом. — Чуть позже я пришлю кого-нибудь вам на помощь. Нужно успеть до завтра.       Мэри приподняла брови.       — Но, сэр, здесь же очень много…       Артур хмыкнул.       — Много, но сама работа быстрая, просто разложить по стопкам. Видите, часть уже сделана, — он взял в руки две тощих папки с надписью «январь» на обложках.       Мэри кивнула. Да уж, эта «часть» выглядела каплей в море.       — Хорошо. Я очень постараюсь успеть.       Ларринг ободряюще улыбнулся ей и вышел. Мэри принялась за работу, отгоняя от себя постыдную мысль, что это было местью со стороны Артура Ларринга. В самом деле, работа несложная, а что до того, что ее много — так ей наверняка так кажется от неопытности. Она принялась перебирать документы. Шея заныла от неудобной позы, и Мэри примерно через час подняла голову, чтобы размять ее и чуть было не простонала от досады — гора документов совсем не уменьшилась. А за окном уже темнело. Еще через час она взяла накидку и помчалась по проложенным в грязи доскам к «Титанику».       — Джеймс! — крикнула она, завидев брата, как раз схватившего щипцами раскаленную заклепку из закопченного чана, под которым тлел уголь.       — Мэри, отойди! — крикнул он, выверенным точным движением закинул заклепку высоко на леса, где ее поймал ведром такой же мальчишка. Джеймс оттер пот со лба и повернулся к ней.       — Чего тебя тут нелегкая носит, Мэри?       — Слушай, — Мэри нагнулась к уху брата, чтобы тот хорошо ее слышал через строительный шум. — Скажи маме, что я останусь на работе до завтра.       — Ты с ума сошла?! — Джеймс вытаращился на нее. — Это что за новости?       — Джеймс, ну правда, я потом объясню. Мне очень нужно остаться, я не успеваю сделать важную работу. Ты же знаешь, я совсем недавно устроилась, мне нельзя не успевать…       Джеймс нахмурил темные брови, став очень похожим на отца.       — Ну уж нет, на верфи ты ночевать не будешь! А если к тебе кто-то пристанет?       Мэри сжала его руку.       — Я буду в офисе, он запирается на ночь. Вдобавок внизу всегда дежурит охранник. Джеймс, скажи маме, чтобы не волновалась, пожалуйста.       Брат недоверчиво выпятил губы. А Мэри с теплотой подумала, что он все еще совсем мальчишка.       — Ладно. И когда ты придешь домой?       — Завтра после работы.       — Эй, О'Брайан! — крикнул сверху друг Джеймса и их сосед, Майкл Ричардсон. — Не зевай, подавай заклепку!       — Утром я к тебе забегу, чтобы сказать, что все в порядке, — она чмокнула Джеймса в чумазую щеку. — Не переживай за меня.       Она уже повернулась уходить, как Джеймс взял ее за руку.       — Стой! — он вытащил из-за пазухи сверток с бутербродами со смородиновым вареньем и протянул ей. — Держи.       — А ты?       — У меня еще похлебка осталась. Завтра с утра я передам тебе обед.       Мэри забрала бутерброды и помчалась назад — она и так много времени потеряла. На улице совсем стемнело и скоро раздались громкие удары молота о рельс — закончилась дневная смена, значит, Джеймс пошел домой. Мэри вздохнула. Мама будет, конечно, не рада такой новости. Оставалось надеяться, что на ночь ей больше не придется оставаться.       Артур обещал, что пришлет ей кого-то на помощь — но никто так и не пришел. Она выглянула в коридор, он был темный и пустой. Из отдела наверное тоже все разошлись. Ей стало обидно — неужели она действительно ошиблась в Артуре и он так мелочно отомстил. А за что? Она ведь не виновата в том, что его лишили премии, она не жаловалась на него, даже не назвала его имя. А если он забыл, как обычно с ним бывало — это тоже обидно. Она же тоже человек, который хочет есть и который устал после работы…       Глаза у нее защипало, от усталости и от этой самой детской обиды, Мэри шмыгнула носом и вновь принялась за работу. Расстегнула воротничок платья на пару пуговиц и подобрала подол, сняла ботинки, с наслаждением перебирая пальцами ног. Стесняться здесь было некого. Время наверняка перевалило уже далеко за полночь, когда она закончила папку с надписью «март». Осталось всего девять месяцев… Свет в комнате был довольно тусклым и в глазах было ощущение, будто она терла их песком, а шею она совсем перестала чувствовать. Мэри глубоко вздохнула, закрыв глаза. Ничего, она справится.       — Эй, здесь есть кто-нибудь?       Мэри вздрогнула всем телом так, что папка с ее коленей упала на пол, а листы разлетелись по всему помещению. Она резко повернулась к двери, в проеме которой стоял мистер Эндрюс в длинном пальто и с удивлением, почти с изумлением смотрел на нее.       — Мисс О’Брайан? Вы что здесь делаете в такое время?       Мэри судорожно начала обуваться, потом вспомнила про расстегнутый воротничок и принялась его застегивать трясущимися пальцами. Мистер Эндрюс повернулся к ней спиной, собирая разлетевшиеся бумаги.       — Простите, что напугал. Уже шел к воротам из правления и увидел свет в окне.       Мэри кое-как привела себя в порядок и встала.       — Сэр, простите…       — Успокойтесь, Мэри. Так что вы здесь делаете?       — Я… Я работаю, сэр…       Мистер Эндрюс достал уже знакомые ей нагрудные часы.       — Сорок минут первого.       Мэри вздохнула, опустив глаза.       — Я не успевала доделать работу, сэр, и решила остаться на ночь.       Мистер Эндрюс молчал, но она чувствовала на себе его изучающий взгляд. Кажется, сейчас он рассматривал низ ее платья, то место, где вышивка скрывала пятна краски. Он взял из ближайшей стопки лист бумаги.       — Это должно было быть сдано в архив еще месяц назад. О, я кажется понял. Разве не Ларринг должен этим заниматься?       — Я не знаю, сэр.       — Зато я знаю, — сурово сказал мистер Эндрюс. — И давно вы здесь сидите?       Она пожала плечами.       — Часов с четырех.       Мистер Эндрюс оглянулся и вздохнул.       — Жаль, у Ларринга нет домашнего телефона. Впрочем, могу послать кого-нибудь за ним прямо сейчас, чтобы он занялся своей непосредственной работой.       Мэри замотала головой.       — Не нужно, сэр. Я справлюсь.       — Часам к девяти утра наверняка. Знаете что, мисс О’Брайан, идите-ка домой.       Мэри набрала в грудь воздуха побольше.       — Я не могу, сэр. Мне нужно закончить работу.       Мистер Эндрюс издал странный звук.       — Мэри, вы… Почему нет?       — Мистер Ларринг мой начальник, я должна выполнить его распоряжение.       — А я начальник мистера Ларринга и я отменяю его распоряжение. Слышали что-нибудь о субординации?       Мэри наконец посмотрела в его лицо — уставшее, но добродушно-удивленное.       — Сэр, мне все равно придется это сделать рано или поздно. Лучше я останусь сейчас, чем буду задерживаться потом несколько дней подряд.       — Ладно, — пожал широкими плечами мистер Эндрюс, и Мэри с надеждой подумала было, что он уйдет. Но он снял пальто, потом пиджак, бросил их в угол на стопки бумаг и принялся засучивать рукава синей рубашки.       — Что вы делаете, сэр?! — с паникой в голосе воскликнула Мэри.       — Собираюсь помогать вам, а что? — мистер Эндрюс уселся по-турецки прямо на пол и взял ближайшую стопку документов.       — Сэр, не нужно!       — Почему? Одна вы до самого утра будете сидеть, а то и дольше.       У Мэри горели щеки, она не знала куда ей деться и как себя вести. Мистер Эндрюс поднял на нее глаза.       — Мэри, за время ваших препирательств мы бы уже кучу работы переделали, — он протянул ей бумаги. — Это за апрель.       Мэри села на стул, и молча принялась за работу. Буквы скакали перед глазами и она часто путалась. Мистер Эндрюс если и замечал это, то молчал. Минут через двадцать, откашлявшись, он спросил:       — Вас наверное дома ждут?       Мэри кивнула.       — Я попросила своего младшего брата предупредить маму, что останусь здесь.       — Ваш брат тоже работает на верфи?       — Да. Он подает заклепки, сэр.       — Сколько ему?       — Шестнадцать, сэр.       — Планирует остаться на верфи?       Мэри вновь кивнула.       — Да, хочет пойти в ученики слесаря.       Мистер Эндрюс чуть улыбнулся.       — Похвально. Видать, толковый парнишка.       — Он очень ответственный, — сказала Мэри и спохватилось — не годится перед директором верфи нахваливать своих родственников.       Они помолчали. Мистер Эндрюс быстро перебирал бумаги, и у нее, когда успокоилась немного, дело пошло лучше. Они добрались до «июня» меньше чем за час. В коридоре вдруг что-то стукнуло, будто кто-то несильно ударил палкой по полу. Они замерли и посмотрели друг на друга. Стук повторился, уже гораздо ближе.       — Что это? — шепотом спросила Мэри.       — Крысы, наверное, — тоже шепотом ответил мистер Эндрюс. — Пойду взгляну.       Он встал, и Мэри чуть было не схватила его за руку — так ей стало страшно. Стук раздался совсем рядом с дверью, мистер Эндрюс распахнул ее и шагнул в темноту. Она зажмурилась со страху, представляя, что его из темноты что-нибудь страшное схватит, а потом придет ее очередь. И одновременно Мэри ругала себя на чем свет стоит, потому что вела себя как настоящая дурочка. Мистер Эндрюс скоро вернулся, неся в руках упитанного одноухого кота.       — Взгляните только на этого разбойника, — смеясь, он опустил кота на пол и погладил его. — Игрался с катушкой от ниток, где только взял.       Кот мяукнул, недовольно поглядывая вокруг желтыми глазами. Мэри рассмеялась.       — А я так испугалась.       — Честно говоря, и мне стало не по себе, — сказал с улыбкой мистер Эндрюс. — Ну, не злись, дружок, — он почесал кота за единственным ободранным ухом и тот уселся рядом.       Они продолжили работать, переговариваясь о чем-то незначительном. Мэри рассказала о их кошке, которая кладет убитых крыс ей в постель, мистер Эндрюс — о своем щенке, который считает своим долгом разгрызть все, до чего может дотянуться. Не смотря на всю абсурдность ситуации, Мэри почти не чувствовала смущения. До тех пор, пока не вспоминала, кто перед ней.       Мистера Эндрюса, кажется, это совершенно не волновало. Он смеялся и шутил, перебирая бумаги, хоть она и видела, что он сильно устал.       — Кстати, Мэри, — сказал он. — Я хотел извиниться за свое поведение тогда, на судне. Я не имел права так себя вести и должен был сразу вам представиться.       Мэри опять почувствовала на щеках только сошедший вроде бы горячий румянец.       — Не стоит извиняться, мистер Эндрюс. Я не обиделась, — она улыбнулась, склонив голову. И добавила, чтобы сменить неловкую тему: — Мой отец тоже работал на верфи. Он рассказывал о вас.       — Правда? — мистер Эндрюс с интересом посмотрел на нее. — Как его зовут? Где он работал?       — В литейном цехе. Джим О’Брайан. Он говорил, что вы проходили там стажировку много лет назад.       Мистер Эндрюс нахмурил брови, вспоминая, а потом заулыбался и хлопнул себя ладонями по бедрам.       — Джим О’Брайан, ну конечно! Я его помню. Такой здоровяк!       Отец в свое время в самом деле был здоровяком, Мэри это хорошо помнила. Пожалуй, он был тогда одного роста с мистером Эндрюсом, но сейчас конечно, сгорбился и сильно похудел.       — Когда я пришел, он как раз собирался жениться на своей Кэтрин, уши всем прожужжал, — мистер Эндрюс засмеялся. — «Самая красивая девушка в Белфасте!»       — Это моя мама, сэр, — сказал Мэри с улыбкой.       — Ну, — мистер Эндрюс почесал бровь. — Если вы похожи на нее, то Джим не преувеличивал насчет красоты своей невесты.       Мэри опустила глаза.       Мистер Эндрюс кашлянул.       — Извините. Неловкие комплименты — моя стезя.       Мэри промолчала.       — А где же сейчас Джим? Я его давно в цехе не вижу.       — Он… Он уволился, сэр.       Мэри решила не рассказывать о трагедии, в которой погиб рабочий, а отец, пытаясь спасти его, потерял обе руки. Это для мистера Эндрюса вряд ли представляло интерес.       — Вот как. Жаль, он был хорошим специалистом.       Он достал часы и зевнул в кулак.       — Ну, всего третий час. Сильно устали?       Мэри, конечно, устала, но покачала головой.       — Сейчас бы перекусить чего-нибудь, — мистер Эндрюс взялся за очередную папку. — Осталось немного…       Мэри спохватилась и достала из сумочки сверток с бутербродами.       — Сэр, я совсем забыла, у меня есть…       Мистер Эндрюс оживился.       — Что там?       Мэри вылила в крышку термоса остатки чая и передала ему вместе с бутербродом — мистер Эндрюс уничтожил его за минуту.       — Умм, — пробормотал он, пережевывая, — Смородиновое варенье. Божественно.       Бутерброды в самом деле были очень вкусными, но наверняка так показалось от голода. Хлеб был клеклый и старый, но Мэри этого не заметила, когда ела свой бутерброд. А вот кот свой кусочек брезгливо проигнорировал.       — Ну вот, теперь можно с новыми силами приниматься за работу! — мистер Эндрюс хлопнул в ладоши. Сидящий рядом кот покосился на него. Они вновь принялись за бумаги, которых в самом деле осталось немного.       Мистер Эндрюс молчал, словно раздумывая над чем-то, а потом вдруг сказал:       — А я, знаете, с женой поссорился.       Мэри подняла на него глаза.       — Очень жаль…       — Угу. Я ей обещал приехать на ужин, у ее матери юбилей… Гостей пригласили много, один другого важнее. А вечером как назло этот кран сломался. Я пытался ей по телефону объяснить, но…       Он горько вздохнул.       — Она сказала, что видеть меня не хочет, что я ее перед родителями опозорил… Чтобы ночевать оставался на своей верфи. А я тоже вспылил, идиот…       Мэри посмотрела на него с сочувствием. Кажется, ему и рассказать-то об этом было некому. Как это странно — осознавать, что директор крупнейшей в мире верфи и солидный богатый джентльмен вот так просто сидит сейчас на полу и рассказывает ей о ссоре с женой. И ей его искренне жаль. Она ни разу в жизни с людьми такого уровня не общалась, и теперь думала — то ли они тоже обычные люди, если с ними вот так просто можно общаться, то ли мистер Эндрюс так не похож на других…       — Вот как бы вы, Мэри, поступили бы на ее месте?       Мэри посмотрела ему в глаза — наверное, впервые не отводя их и почти не стесняясь.       — Честно? Я бы тоже очень обиделась, мистер Эндрюс.       Уголки его губ, огорчённо дрогнув, опустились вниз.       — Да, я понимаю…       — Но, наверное, я бы не стала говорить, чтобы муж ночевал на верфи, — Мэри застенчиво улыбнулась. — Мама говорит, что мужчина всегда должен хотеть возвращаться домой.       — Я хочу, — сказал мистер Эндрюс. — Правда. Но мне так стыдно перед ней.       — Попросите у нее прощения.       Он покачал головой.       — Знали бы вы, сколько раз я его просил.       — Ну а что же еще остается.       — Верно, Мэри, — он, едва слышно кряхтя, поднялся на ноги и потянулся. — А мы вроде бы закончили…       Мэри с удивлением оглянулась — все хаотичные стопки бумаг была разобраны и отсортированы по папкам, а те были аккуратно сложены вдоль стен и подписаны.       — Ой… Спасибо вам, мистер Эндрюс.       Он кивнул, надевая пиджак. Кот, мяукнув, потерся о его ноги и вышел в коридор.       — Давайте я вас отвезу домой. Нет, Мэри, протесты не принимаются. Вы же не собираетесь здесь спать?       Мэри в самом деле собиралась. Мистер Эндрюс внимательно посмотрел на нее.       — Мэри, честное слово, у меня сил нет с вами спорить. Давайте я вас отвезу, пока сам тут не заснул.       Мэри забрала свои вещи, надела накидку и они вместе вышли на улицу. Верфь шумела — офисные здания были закрыты, но у корабля в свете прожекторов сновали рабочие. Мэри видела, как мистер Эндрюс цепко вгляделся в силуэт корабля, словно тот его никак не мог отпустить. Потом опомнился:       — Пойдемте. Кстати, у вас завтра выходной.       — Но…       Мистер Эндрюс закатил глаза.       — Давайте вернемся и я напишу письменное распоряжение. Даже печать поставлю, так вас устроит?       В машине они молчали, и Мэри чуть было не задремала, пригревшись. Хорошо, что до ее района от верфи было недалеко — если ехать на машине, конечно. Она хотела было попросить его остановиться в начале улицы, у них ведь в квартале автомобилей отродясь не бывало, и даже среди ночи фары и шум шин могли привлечь внимание. Она об этом подумала, но не сказала. Вышло бы, будто она его стесняется.       Мистер Эндрюс открыл ей дверь, подавая руку, Мэри пролепетала «Спасибо», краем глаза рассматривая темные окна домов — хоть бы нигде не зажегся свет. В ее собственном доме виднелись отблески камина в гостиной, но мама всегда подтапливала его к ночи, чтобы дом не остывал утром. Мотор, кажется, работал оглушающе громко.       — До свидания, Мэри, — мистер Эндрюс дотронулся до полей котелка. — Славно мы сегодня поработали.       — Да, сэр. Еще раз спасибо за помощь.       — А Ларрингу все же завтра достанется. Ну ладно, отдыхайте. Передайте привет отцу, — он уселся в машину.       Мэри поднялась по невысоким ступенькам, дождалась, когда автомобиль скроется в конце улицы и только после этого повернула ключ в замке. Она успела только снять накидку, когда в коридор вышел отец — шатающийся, с искаженным от злости лицом, а следом за ним — бледная мама.       — Папа? — Мэри вдохнула резкий запах виски и лука, исходящий от отца.       — Немедленно объясни, что это было, Мэри О’Брайан! — проревел отец.       — Джим, — мать тронула его за плечо, но он лишь дернул им, сбрасывая ее руку.       — Может, мы и неудачники О’Брайан, но никто до сей поры не называл мою дочь шлюхой!       У Мэри на глазах мгновенно выступили слезы. Из гостиной выглянул нахмуренный Джеймс, и она сейчас стояла перед ними, переплетя свои пальцы и опустив голову. Отец шагнул к ней, нависнув сверху:       — Кто этот негодяй, Мэри? Отвечай!