Он сидит среди реторт
И ругается, как чёрт.
– Ой, да ладно тебе, Винри, – Флетчер досадливо отмахнулся. Сейчас, после тяжёлого дня на ногах в больнице, его куда больше интересовало то, что находилось в тарелке (то есть, куриные котлеты и лапша), чем нервные вздохи Рокбелл о том, что Рассел непозволительно задерживается. – Тоже мне, непозволительно… ещё даже восьми нет – а мы с ним раньше до утра могли в лаборатории торчать, когда завал был! Между прочим, – он отправил кусочек курицы в рот, прожевал и совершенно счастливо улыбнулся, – ужин очень вкусный, спасибо! – Пожалуйста, – вновь непритворно вздохнула Винри, подперев щёку ладонью. – Что там может быть такого сейчас, что его задержит до утра?.. И неужели ты совсем не переживаешь за своего старшего брата?.. Флетчер обречённо закатил глаза: – Винри, я с ним уже восемнадцать лет живу. Если бы я переживал каждый раз, когда он где-то задерживается, я бы с моими сегодняшними пациентами местами поменялся… Рокбелл озадаченно приподняла брови, и младший Трингам, проведя ладонью по лбу, устало пояснил: – В реанимации бы валялся. Или, чего лучше, в морге. Хорошее это дело? Вряд ли, – он ткнул вилкой в лапшу и снова взглянул на Винри исподлобья: – К тому же я замечательно чувствую Рассела после наших северных приключений. Не элриковская телепатия, разумеется, но тоже вполне прилично. Если бы с ним что-то было не так, я бы понял. А я чувствую только голод и усталость, причём свои, – он приподнял лапшу и с блаженным видом занялся её поглощением. Винри поджала губы и ничего не ответила. Просто молча наблюдала. Ей, конечно, было отрадно видеть, с каким аппетитом Флетчер уплетает приготовленный ею ужин (материнский, что ли, инстинкт срабатывает?), но всё-таки отсутствие Рассела её очень нервировало. Флетчер доел свою порцию, отставил тарелку в сторону, откинулся на спинку стула и умиротворённо улыбнулся: – Спасибо большое, что накормила. Правда очень вкусно, просто объедение. Винри кивнула. Флетчер нахмурился, наклоняясь вперёд: – Винри, послушай, не надо так нервничать, правда. Мой братец не такой уж и безответственный дурак, чтобы ты себя растравляла на ровном месте. Ну задержался на работе, ну с кем не бывает? Если бы надолго задерживался, он бы… В прихожей раздался трезвон телефона. Винри подскочила и, не дослушивая Флетчера, кинулась туда, споткнувшись по пути об табуретку и чуть не наскочив на большой горшок с монстерой, стоящий в коридоре. – Алло?.. – Рокбелл прижала трубку к уху и радостно воскликнула: – Птиц, ты?! Ты где пропал? – Привет, птичка. Да, я, – на том конце провода послышался негромкий усталый смех Рассела. – Да… на работе я, Вин. Извини, что раньше не предупредил, думал, быстрее управлюсь. Вы ужинайте там без меня – мне, кажется, ещё час-полтора надо, чтобы закончить. Флетчер дома? – Дома, дома… – разочарованно протянула Винри. – А что ты там такого делаешь, что тебе пришлось уже на три часа задержаться и надо ещё один?.. – Ну хоть ребёнок отдохнёт сегодня, – хмыкнул Рассел. – Я уже не ребёнок, – проворчал Флетчер, прислонившись плечом к дверному косяку. Ему отсюда было слышно вполне неплохо. Правда, ворчал он скорее по привычке – уже смирился, что Рассел и Винри продолжают звать его то «малым», то «ребёнком». Спасибо хоть не «дитём». В качестве психологической разгрузки младший Трингам обычно жаловался на это Элрикам. Альфонс сочувственно кивал и начинал уговаривать друга не обижаться, потому что «они это любя» (кому как не ему знать – его Эд вообще каждые три минуты то «булкой», то «принцессой» зовёт), а Эдвард многозначительно посмеивался и выражал надежду, что, когда эти голубки уже обзаведутся своей двойней, Флетчеру станет полегче… Мысли о будущих племянниках веселили Флетчера, и он забывал об «обиде». Да и была б там действительно «обида» – а он же всё прекрасно понимал. – Пти-иц, ты так и не сказал, что ты там на той работе забыл! – капризно возмутилась Рокбелл. – Может, ты и ночевать там останешься?! – Зачем ночевать? – удивился Рассел. – Тут неудобно, нет ни подушки, ни тебя… – Ах я для тебя на втором месте после подушки! – Птичка, ты чего, сердишься? Я же шучу, ну! – старший Трингам, судя по голосу, озадаченно пожал плечами. – А я тут просто… Мари, оставьте этот образец на верхней полке! Лесли, я же вам говорил, что нельзя выкидывать реактив! И где вообще маленькая колба? Да я с вами с ума сойду!.. извини, птичка, отвлёкся, – выдав кому-то в сторону возмущённую тираду, Рассел откашлялся и буднично продолжил: – Да у меня тут ерунда одна. Я тебе потом как-нибудь расскажу. Так что… – Ну и занимайся своей ерундой! – Винри надулась, как мышь на крупу. – Вин, ты что, обиделась?.. Ви-инри-и… – Нет, не обиделась! Можешь хоть до утра там торчать – уж подушку ты себе трансмутировать в состоянии! – с вызовом бросила Винри, на эмоциях топнув ногой. Рассел в недоумении помолчал и осторожно заметил: – Ну подушку-то я, допустим, трансмутирую, а вот тебя… Ты же знаешь, человеческая трансмутация запрещена… – Дурак! – в сердцах буркнула Рокбелл и с размаху опустила трубку на аппарат. После чего скрестила руки на груди и ещё раз повторила, громко и уверенно: – Да, дурак – и точка! Флетчер изумлённо моргал. «То ли голова у меня плохо соображает, то ли она свихнулась,» – подумал он. – Э-э… ну вот, видишь, – младший Трингам нерешительно переступил с одной ноги на другую. – Я ж говорил, что переживать не о чем. Просто задержался… Винри сверкнула на Флетчера гневными глазами и ни с того ни с сего сердито прошипела: – Кто такие Мари и Лесли? «Всё-таки свихнулась,» – с грустью мысленно резюмировал Флетчер. Да уж, неудачное время Рассел выбрал для того, чтобы задержаться на работе.***
Рассел в это время совсем уж растерянно гипнотизировал трубку в своей руке. Из трубки неслись гудки. Почему дурак-то? – Ничего не понял. Что я не так сделал? – он потёр переносицу, нахмурился, потыкал в телефонный диск пальцем, прижал трубку плечом к уху и, слушая гудки, склонился над столом, где были разложены разные шестерёнки и болты. Трубку, как и ожидалось, взяли довольно быстро. – Чё надо в такое время, смертный? – поинтересовался недовольный голос. Рассел вздохнул: – Эд, мне нужен твой совет как эксперта по отношениям. На том конце провода стало тихо. Потом раздалось оглушительное мяуканье. Потом до старшего Трингама донёсся истеричный хохот Альфонса. – … ты что, совсем уже отчаялся, раз решил мне позвонить, кракозябра Блистательная? – вкрадчиво поинтересовался Эдвард Элрик. – Я эксперт исключительно в области отношений с младшими братьями, да и то, я думаю, Флетчер не оценит моих советов… – Да при чём тут Флетчер! – Рассел слегка нервно, но всё-таки рассмеялся. Этот язвительный голос всегда умел привести его в чувство. – С Флетчером у нас всё в порядке! – Это, конечно, радует, но тогда… – Эд, не ёрничай – меня Винри по телефону обозвала дураком и сказала, чтоб я ночевал в Штабе! Что она имела в виду?.. Шорох в трубке. – Я думаю, – Эд говорил необычайно серьёзно, – что она имела в виду, что ты дурак и что тебе надо ночевать в Штабе… – Да ну Удивительный политик! – Да всё, всё… ну валяй, рассказывай тогда, что там у вас за горе.