RAIC

      Приземление нельзя было назвать мягким, ведь мраморное дно фонтана заимело крайне неприятную плоскость соприкосновения с моим неподготовленным к такому телом. Вода, заливающаяся в уши и рот, немного смягчила падение, но я все равно знал, что завтра стоит ждать ярко фиолетовые синяки, некрасиво расползающиеся на локтях. Было больно, но одновременно с этим мне хотелось завопить от радости. Жидкость внутри фонтана была достаточно бодрящей, поэтому в миг охолодила моё изнемогающее от жары тело. Рубашка теперь наоборот приятно освежала его, несмотря на то, что всё еще мерзко прилипала ко мне от набранной в себя влаги. Я вынырнул, будто из бассейна, и попытался занять вертикальное положение, чтобы отдышаться.       — О нет, простите, вы выскочили так неожиданно… — парень, который буквально снёс меня в фонтан, не раздумывая перепрыгнул через бортик, заливая свои обувь и носки, вероятно промочив их насквозь.       Он показался мне каким-то слишком знакомым, но, возможно, это была лишь глупая иллюзия, создаваемая рябящей водой в глазах. Голос парня звучал обеспокоенно и он попытался поднять меня, пока я сконфуженно смотрел вперед, наслаждаясь прохладой.       — Вы не ушиблись? Можете встать? Стоит вызвать вам скорую? — молодой человек продолжал обеспокоенно причитать над правым ухом, осматривая меня на предмет видимых ушибов или переломов. В первый раз за долгое время я смог ощутить себя значительной частью чьего-то волнения, хотя я не имел даже малейшего предположения, что кто-то может переживать за меня так сильно, как этот странный паренёк делал это сейчас.       — Я в порядке, не беспокойтесь так, — мне пришлось сделать усилие, чтобы мой голос не звучал таким сдавленным и беспомощным, слишком явно выдавая то, что эта забота была чем-то новым и неизвестным для меня. Он с облегчением выдохнул на это, видимо, всё же доверившись мне, а я заставил себя вымученно улыбнуться в ответ. — Со стороны показалось, что вы ударились головой и не можете говорить от шока. Точно ничего не болит?       Я отрицательно покачал головой, отчего парень моментально взял меня под руки, даже не спросив разрешения, и поставил на ноги, словно я не весил ровным счетом ничего. Для него, как показалось, мой немалый рост в 185 сантиметров не имел абсолютно никакого значения, хотя он сам был лишь на пару десятков миллиметров выше меня. Я снова словил его сожалеющий и щенячий взгляд на себе, даже сквозь залитые водой глаза.       — Мне правда очень жаль… Ваша одежда теперь испорчена, — он помог мне перелезть через бортик фонтана и сразу же протянул полотенце, которое предварительно вынул из своего рюкзака. — Не беспокойтесь, оно абсолютно новое.       Я не был брезгливым, поэтому сразу же принялся вытирать им лицо и волосы, по которым всё ещё неприятно стекала вода. Ощущение теплого от духоты полотенца, на контрасте с прохладной влагой из фонтана было слишком приятным, что заставило меня чуть зажмурить глаза от удовольствия. К тому же ткань полотенца ещё и пахла вкусно, отдалённо напоминая запах гор, а ещё, как ни странно, лимонов. Шикарное сочетание запахов, образующее невероятный аромат чистой и бодрящей свежести.       — Все в порядке, — снова пробормотал я, хотя звучал всё ещё крайне неубедительно. — Это всего лишь вода, она высохнет и одежда будет как новая. Считайте, вы помогли сэкономить мне на химчистке.       В воздухе повисла молчаливая пауза, которая буквально звенела до ужаса неловкой тишиной из-за моей жалкой пародии на шутку, заставляя этого парня лишь смущенно и непонимающе улыбнуться. Я даже не смог выдавить из себя хотя бы жалкое подобие ухмылки в ответ, понимая насколько дискомфортной эта ситуация успела стать для нас обоих. Обтерев своё лицо от влаги, я, наконец-то, украдкой взглянул на лицо этого парня, словно пытаясь изучить и запомнить каждую мельчайшую деталь.       Его волосы были практически белыми, а ещё очень короткими, поэтому забавно топорщились, заставляя сдерживать в себе резкое желание провести по ним рукой, чтобы проверить являлись ли они в действительности такими колючими, какими казались на первый взгляд. Интересно, как часто ему приходиться подкрашивать корни, чтобы сохранять такой чистый светлый оттенок? Мой изучающий взгляд переместился на его лицо, которое на самом деле было смутно знакомым мне. Достаточно пухлые бледные губы, прямой аристократичный, но слегка курносый нос, а ещё ледяные голубые глаза делали его внешность очень холодной. Этакий зимний принц, не меньше. Даже его бледная кожа казалась мне очень освежающей наощупь.       — О, точно, я вас вспомнил, — как-то неожиданно громко сказал я, отчего он даже вздрогнул. Я и сам не ожидал от себя таких активных и звонких возгласов, особенно после всего произошедшего. — Вчера вы ведь уронили мороженое недалеко отсюда, верно?       К концу предложения мой голос прозвучал уже немного тише, не скрывая в себе нотки неуверенности. Со стороны могло показаться, что я какой-то маниакальный психопат, который следил за ним вчера, а сегодня умышленно прыгнул под колёса его велосипеда, желая заиметь новое приятное знакомство. Это не на шутку смущало меня, отчего мне хотелось как можно скорее избавиться от этой ненужной и навязчивой встречи. Пауза немного затянулась, поэтому я спешно добавил ещё немного торопливых, но оправдывающих фраз, чтобы спасти свое и без этого довольно шаткое положение:       — Я работаю недалеко отсюда, поэтому каждый день прохожу через этот парк. А днём ранее я заметил вас, потому что и сам уронил мороженное у входа…       — Точно, я уж было и забыл об этом недоразумении… Вчерашний день, можно сказать, совсем не задался, видимо, не только у меня, — парень наконец-то поднял на меня свои ледяные глаза и улыбнулся, что немного расслабило меня, а также здорово спасло накалившеюся ситуацию. — Мне жаль, что сегодня я так бессовестно испортил ваш день.       — О, нет. Все правда в порядке. Возможно, вам не повезло, потому что я сам по себе человек-невезение, — я чувствовал невольную растерянность, поэтому поднял руки в защитном жесте, словно желая себя обезопасить. Когда я нервничал, то мне было довольно тяжело сдерживать себя от излишней и напрягающей других болтовни. — Думаю, что я смог бы упасть в фонтан и без посторонней помощи. Не принимайте на свой счёт.       — Но, к сожалению, в этот раз я поспособствовал вашим неприятностям, о чём безумно сожалею. Но всё же человек-невезение? Почему? — Молодой человек уверенно посмотрел мне в глаза, заставляя растеряться ещё сильнее, однако спасительная капля воды с моих волос потекла по лицу, сбивая весь настрой разговора. Я был уверен, что вытерся достаточно хорошо, хотя сейчас всего одна капля значительно упростила мою жизнь. — Простите, сейчас не самое удачное время для разговор, верно?       — Да, думаю, что это так, — я кивнул, словно подтверждая свои слова. Мне хотелось сбежать как можно скорее, поэтому я едва заметно попятился назад, небезопасно утыкаясь икрами в мраморный борт фонтана позади себя. — Мне надо поспешить домой, чтобы исправить это мокрое недоразумение.       Видимо, этот парень слишком хорошо почувствовал моё внутреннее напряжение и недовольство, моментально улавливая смену моего настроения, поэтому снова отвел свои голубые глаза. На секунду мне показалось, что на этом наш разговор закончился, вызывая во мне смешанные чувства, напоминающие долгожданное облегчение вперемешку с досадой и раздражением. Однако парень всё же достал бумажку и ручку, протягивая их уверенно:       — Напишите ваш номер телефона и имя, пожалуйста. Думаю, что в качестве извинения я просто обязан угостить вас кофе и мороженным, раз мы оба не смогли поесть его вчера. Только так мы с можем остановить все невзгоды, которые нас окружили.       Я сам не знаю, почему всё же взял у него листик и ручку, выписывая свой номер телефона вполне добровольно. Лаконичная подпись «Человек-невезение» не выдавала моё настоящее имя и при этом ни к чему не обязывала. Я знал, что мог отказать ему прямо сейчас, спокойно уходя в своё надёжное убежище, но где-то в глубине души чувствовал, что, возможно, это знакомство позволит мне не закрыться в себе окончательно. Хотя для этого придётся сделать шаг против себя, выходя из дома в такую жару. Нельзя было исключать и шанс того, что парень попросил мой номер лишь ради приличия, а после, стоило мне только отойти на безопасное расстояние, успешно выкинул бы его в ближайшую мусорку, искренне надеясь больше никогда не пересечься со мной. Стараясь не думать об этом слишком много, я просто протянул ему листик с номером.       — Хм… Значит всё-таки невезение, — задумчиво протянул он, рассматривая бумагу так, словно там были написаны величайшие секреты всего человечества.       — Я из тех людей, кто предпочитает сохранять в себе немного загадки до полноценного знакомства, — я едва заметно ухмыльнулся и сделал привычный для себя жест: отсалютовал рукой на прощание. Мне не хотелось давать ему поводов сказать что-то ещё, сбив это немного дерзкое окончание диалога, поэтому я уверенно поплелся к выходу из парка, оставляя парня и его велосипед позади себя. Я почувствовал своими острыми лопатками, что он хотел сказать мне что-то вслед, но не стал, увидев мою стремительно удаляющуюся спину. В душе зрело чувство нарастающего ожидания, ведь теперь казалось, что моя жизнь станет немного интереснее чем раньше.       Весь путь домой с моего лица не сходила немного глуповатая, но очень усталая улыбка. Жара сейчас не ощущалась такой отвратительной и липкой, хоть моя рубашка уже и нагрелась от теплоты измученного тела. Казалось, что это падение в фонтан было именно тем рискованным поступком, в котором я всегда так нуждался, но никогда не мог совершить самостоятельно из-за страха быть осужденным. Но теперь приятные эмоции переполняли меня, словно моя давняя несбыточная мечта исполнилась, итог которой, приятно разливался ярким теплом по душе. Я даже представить себе не мог, что такой отчасти ребяческий поступок сможет вызвать во мне настолько сильные и яркие чувства, что весь путь домой не станет казаться мне девятым кругом ада.       Дом уже виднелся вдали, среди широких крон зеленых деревьев, которые казалось бы не сохли и не страдали от такой жары в отличие от меня, возвышаясь как-то слишком величественно, являясь монументальным искусством Пиноса. Все дома здесь были слишком серыми и одинаковыми, но почему-то даже они являлись культурным достоянием города. По крайней мере туристы не упускали своего шанса сделать несколько фотографий возле темного каменного изваяния, как у главной достопримечательности, не стыдясь выкладывать подобные слишком идентичные фото в Инстаграм.       В первый раз я дошел до дома так быстро, не считая неприятную заминку возле фонтана. Подъезд встречал меня своей прохладой и небольшим запахом сырости, к которому я сразу же привык, стоило мне переехать в этот дом. В конце концов данный аромат встречал и провожал меня каждый день, став неотъемлемой частью моей жизни, поэтому не смириться с ним было сложно. Естественно я мог выбрать место куда приличнее, чем маленькая студия с высокими потолками, вмещавшая в себя два этажа, хотя и второй сложно было назвать полноценным помещением: он вмещал в себя лишь спальное место и небольшой столик, за которым можно было сидеть только скрестив ноги на полу. Высота общего потолка спальни не позволяла мне встать в полный рост, зачастую заставляя сгибаться, пробираясь к мягкому напольному матрасу. В остальном квартира была довольно уютной и милой, и даже неудобный для моего роста второй этаж не мог испортить моего хорошего впечатления от неё. Здесь я чувствовал себя в безопасности и относительном комфорте.       Пароль от дверного замка моей квартиры состоял всего из четырёх цифр и был достаточно простым, однако, видимо, поэтому я никогда не сталкивался с ворами-домушниками: я был слишком прост, чтобы они могли меня разгадать. По крайней мере я старался не думать о том, что я жил настолько скучной жизнью, что даже ворам красть у меня что-либо не представлялось чем-то интересным. Я аккуратно прикоснулся к сенсорным цифрам и дверь счастливо запиликала, словно радуясь моему скорому возвращению домой, пропуская в пустую и очень холодную квартиру. Я втянул прохладный воздух в лёгкие с наслаждением и прислонился к двери, оставляя на ней влажный след. Я снова ощутил резко нахлынувший упадок сил, на который повлияла очередная сложная неделя и неловкое падение в фонтан, однако всё же заставил себя отлипнуть от металлической поверхности, чтобы не скатиться по ней вниз, сворачиваясь клубочком на входном коврике с лаконичной надписью «Я никогда не жду гостей».       — Ты должен принять душ, Вивиан. Ты только что побывал в фонтане, — я часто шёл на переговоры с собой, ведь знал, что можно попытаться убедить свою лень в том, что она не права и в этот момент ни при каких обстоятельствах нельзя заниматься прокрастинацией.       Одежда уже начинала подсыхать, поэтому неприятно пахла болотной водой и сыростью, словно я переночевал на бетонном полу в подъезде. Эта вонь могла надолго остаться в квартире, если её сразу же не устранить, поэтому я поплелся в ванную, попутно стягивая с себя влажные куски ткани. Теперь я чувствовал себя грязным и мерзким, ведь мне казалось, что этот неприятный запах исходит от моей кожи, а не от промокших час назад рубашки с брюками. Люди на улице оборачивались на меня всю дорогу домой, поэтому мне лишь оставалось надеяться, что это происходило только потому что я был мокрым, а не потому что от меня воняло так, словно я побывал на местной свалке. Вещи быстро оказалась в стиральной машине, а я добавил как можно больше порошка и кондиционера наивно веря, что это поможет им не отправиться в мусорку сразу после стирки.       Смотря на то, как одежда крутится внутри стиральной машины, я оперся на раковину и поднял голову, рассматривая усталого парня, стоящего по ту сторону зеркала. Мой взгляд прошелся по его лицу так, словно я видел его впервые, хоть мы пересекались с ним каждый день в ванной комнате. Я не особо любил поверхности, которые отражали моё лицо, но здесь она было моей жизненной необходимостью, как минимум для того, чтобы я мог побриться, не позволяя себе зарасти, добавляя лишних лет. Выглядеть непрезентабельно, а в особенности неухоженно, разрешить я себе не мог — хоть что-то в моей жизни должно оставаться в порядке.       Мои глаза были посажены достаточно глубоко, отчего внешность приобретала некую нотку загадочности, особенно сейчас, когда под ними расцветали темные синяки от недельного недосыпа. Я не мог назвать себя красивым, однако по меркам женщин, живущих в Пиносе, я был чертовски сильно приближен к этому значению. Мои темные достаточно длинные кудри уже давно прикрывали уши и в некоторых местах касались даже подбородка, отчего выглядели достаточно неопрятно, в то же время придавая моей внешности некую изюминку. Девушки часто считали такой вид неухоженности легким творческим беспорядком и не редко интересовались у меня, не являюсь ли я уличным художником. Все в моем лице привлекало их поэтическую натуру, ведь пухлые губы в купе с греческим носом, в котором даже не скрывалась легкая аристократичная горбинка, определенно вызывали в них смешанные чувства. Меня зачастую с кем-то сравнивали, в попытках подкатить на улице, но увы для них это оставалось лишь неудачным опытом флирта с незнакомцем. Я предпочитал не обращать внимания на эти несуразные попытки завоевать моё внимание, тем более когда это абсолютно не интересовало меня.       Не то чтобы я был человеком, который пренебрежительно относился к любым романтическим проявлениям в собственной жизни, однако любовные связи никогда не являлись чем-то, даже отдаленно напоминающим приоритетную вещь для меня. Я не был геем, но и натуралом назвать себя было сложно. Возможно, мне просто не нравились другие люди, и пока я не мог представить себе как можно связать свою жизнь с кем-то на больший срок чем одна единственная ночь. Со мной никогда не происходили неожиданные влюбленности, поэтому зачастую я действовал с холодным безразличием в своих попытках многообещающего флирта.       Я постоял еще немного, рассматривая усталого от жизни парня в отражении, а после выпрямил спину и подошёл к душевой кабине, выкручивая красный вентиль на максимум. Я всегда был тем самым странным человеком, который до одури ненавидел уличную удушающую жару, но при этом принимал неимоверно горячий душ стоило ему только вернуться домой. С самого детства это было моим собственным ритуалом для успокоения души. Постояв под кипяточными брызгами, я чувствовал себе куда живее и спокойнее, даже если прижжённые раны от затушенных о нежную детскую кожу сигарет очередного отчима, нещадно саднили, заставляя едва образовавшуюся корочку слазить, оголяя нервные окончания до предела. Сейчас эти воспоминания обратились лишь в безболезненные шрамы, которые изредка напоминали о себе своеобразными фантомными болями, заставляя меня вспоминать пугающее прошлое. Сейчас моя кожа уже привыкла к обжигающим каплям на своей поверхности и даже не сопротивлялась настолько радикальному способу успокоить себя. По крайней мере я больше не обжигался, а курящие на улицах мужчины не пугали меня до резкого потемнения в глазах, которое являлось не чем иным как очередным паническим приступом тошноты.       Горячая вода согрела и расслабила всё моё тело до предела, поэтому единственное, что мне сейчас оставалось — это обтереть себя, попытаться не запутаться в пижаме, а после успешно добраться до кровати, чтобы провалиться в такой долгожданный для меня сон. В последнее время нормально выспаться я мог только в выходные, зная, что утром мне никуда не нужно вставать. В остальное время меня мучили непонятные ночные тревоги и кошмары, заставляя либо часто вскакивать посреди ночи в холодном поту, либо не спать вовсе, умудряясь провалиться в полудрему только перед противным звоном будильника.       Поднявшись по лестнице на второй этаж своей квартиры, я почувствовал как моё успокаивающее чувство комфорта после принятого душа немного испортилось, позволяя усталости взять верх надо мной. Однако кровать сразу же показалась мне невероятно достойной наградой за это восхождения, поэтому тело сразу же растеклось по ней в приятной эйфории, заставляя все труды окупиться. Наконец-то, я мог оставить этот день, все воспоминания и все проблемы позади себя, буквально зарываясь в приятную мягкость матраса. Я прикрыл глаза, ощущая как внутри меня, крутится тысяча всевозможных мыслей и забот, которые не могли не вызвать учащённое сердцебиение вперемешку с беспокойством. Я не думал о чем-то конкретном, скорее обо всем и сразу, поэтому так и не смог уловить причины этой суматохи в своей голове. Я просто устал: наверное, это было правдоподобным объяснением всему происходящему в моей жизни.       Я даже не заметил, как под давлением тягостных мыслей, сумел провалиться в глубокий сон. Ночь была спокойной, отчего я спал непривычно крепко, хотя перед глазами, то и дело крутились различные непонятные для меня картинки, в которых я чувствовал себя коконом из белых одеяний, который безмятежно летал по полностью квадратной комнате, изредка ударяясь в мягкие стены и отлетая от них в середину этого кубообразного помещения. Сон был странным и слишком абстрактным, поэтому кошмаром его назвать было сложно. Единственное, к чему меня привели эти сюрреалистические ночные ведения, так это к утренней головной боли, которая в отличие от моих снов была вполне реальной.       В целом окончательное пробуждение было достаточно мягким, так как проснулся я самостоятельно, именно в тот момент когда мой организм был готов и хотел этого. Никаких будильников, шумных соседей, а также ранних ремонтов дорог за окном — в эту субботу я сам распоряжался своей судьбой и утром, что на удивление было чертовски приятным занятием даже для такого строгого любителя порядка как я. Сегодня я даже не испытывал острой необходимости заглядывать в приложение погоды в телефоне, так как знал, что меня ожидают невероятное уютные домашние выходные в кругу книг и прохлады кондиционера.       Я заставил своё тело неспеша принять вертикальное положение и лениво потянуться, отчего каждая косточка внутри меня едва слышно прохрустела, вызывая приятное чувство бодрости. Курьер должен был привезти заказанные книги в обед, так что в телефон всё же пришлось заглянуть, ввиду отсутствия у меня не только наручных, но и настенных часов. Дарить их в Пиносе было не принято, а сам купить я почему-то ещё не успел, или просто не захотел. Время уже близилось к отметке в два часа после полудня, что достаточно сильно меня удивило, ведь обычно я вставал не позже десяти, имея возможность выспаться и набраться сил даже не проспав половину своего выходного. Но ещё больше меня поразило одинокое сообщение, отправленное в 3 часа ночи с незнакомого мне номера.       Незнакомец: «Спите?»       Я почувствовал себя сконфуженно, ведь обычно никто не позволял себе писать мне посреди ночи, зная, что я явно не оценю такой обременяющий меня жест. Я ещё раз более внимательно взглянул на этот номер, понимая, что не узнаю в нем ни единой возможно знакомой комбинации цифр, что могло бы свидетельствовать о том, что номер принадлежит моему знакомому. Также это точно не мог быть кто-то из моих старых приятелей, только, конечно, если один из них не решил сменить свой номер недавно: по крайней мере, они не обращались ко мне формально и не имели глупой привычки писать мне посреди ночи.       Пока я пытался заставить ржавые шестерёнки своего мозга работать в этот утренний лишь для меня час выходного дня, перед глазами неожиданно возникло воспоминание с моим феерическим падением в фонтан. Я ведь по глупости дал номер тому пареньку, который пообещал принести мне самые любезные извинения за это небольшое недоразумение в виде самого вкусного мороженного и ароматного кофе. Но разве человек, находящийся в здравом уме, будет спрашивать другого о том, спит ли он в 3 часа ночи? Ответ был очевиден, а значит, мой новый знакомый либо притворялся таким, либо действительно был не в себе, раз сразу сбил человека в фонтан на своем велосипеде, а после написал ему среди ночи, задавая очевидно слишком глупый вопрос.

Я: «Спал.»

      Почему-то мне показалось, что он долго не будет отвечать мне, гонимый бесконечными муками совести, однако ответ пришёл почти сразу же, словно он ждал моё сообщение с нетерпением, ежеминутно проверяя свой телефон.       Незнакомец: «Жаль. Пинос очень красивый по ночам»

Я: «Нормальные люди спят по ночам. Просто к слову.»

      Незнакомец: «Должно быть вы прав»              Незнакомец: «Кофе и мороженое?»       Я с недоумением фыркнул, не зная, что именно должен ответить на такую умиротворенную наглость, пробирающую меня раздражением до неловкой дрожи в коленях. Мне всегда казалось, что люди извиняются совсем не так за то, что уронили кого-то в фонтан, даже если это произошло абсолютно случайно. Я встал с кровати достаточно резко, на самом деле сгибаясь максимально сильно, ведь потолки второго этажа всячески отвергали мой высокий рост, и бодро спустился вниз, принимая решение проигнорировать очередной совершенно глупый вопрос от этого человека за сегодня. Я ни за что не покину своё убежище, даже ради порции вкуснейшего мороженого из кафе «Raic».       Кофемашина приятно шумела, готовя для меня бодрящий утренний кофе, а я наблюдал за этими коричневыми каплями, которые наполняли модный стакан с гранями из двойного стекла. Я повелся на гениальный маркетинговый ход, а теперь страдал от того, что не мог почувствовать теплоту напитка сквозь стекло, которое всегда оставалось комнатной температуры. Мне всегда казалось, что особая эстетика и чувство умиротворенного комфорта сохраняются в легких движениях кистей, которые обхватывают горячий стакан, согревая не только тело, но и душу. Поэтому я испытывал неповторимую любовь к брендированным стаканчикам со своей работы, которые приятно нагревались в руках от кофе внутри них. Хотя многие и относились скептически к такому, пренебрежительно называя это скупой экономией на комфорте сотрудников, я всё равно был благодарен директору за это. Всё-таки люди всегда были странными существами, с только им присущим желанием уличить кого-то в неправильном отношении к друг другу. Они сами придумывали эти правила и сами же с ровным успехом их нарушали, словно в этом находили свой смысл жизни.       Незнакомец: «Снова спите?»       Я перевёл взгляд на телефон, бегло читая ещё одно недавно пришедшее сообщение от нового и крайне назойливого знакомого.       На самом деле я сам был таким же глупым и странным существом, как и другие люди. Я умышленно возвёл вокруг себя огромные и непреодолимые стены, которые стали серьёзной преградой для счастливой жизни. Я окружил себя правилами и запретами, которые сам себе выдумал и беспрекословно не только следовал им, но и слепо верил в их верность. Да, возможно, я лучше чем другие знал о том, что мне подходит и как сделать себя счастливее, но чем дальше я двигался, тем хуже я себя чувствовал, и дело было не только в вечной жаре, окружающей меня. Я словно проживал свою жизнь как свидетель со стороны, а не главный герой. Отчасти виной тому были строгие правила, которые окружали меня почти весь последний год: не задерживаться после работы, не заводить лишние знакомства, не выходить на улицу без особой надобности, продолжать ненавидеть жару, ни в коем случае не пытаясь привыкнуть к ныне существующему раскладу. И должен признать эти установки помогали мне выживать в такой обстановке, не думать много о том, что не стоит моего внимания, а также не впадать в глубокую и разрушающую меня депрессию. Но в какой-то момент они просто перестали работать так как должны были, заставляя ненавидеть всё, что безразлично проходило мимо меня, и ощущать странные чувства, связанные с мыслями о том, что я вовсе не существую в этой реальности.       Я часто думал о моей необходимости сделать хотя бы одну попытку выбраться из той зоны комфорта, которая была создана мной и уже давно перестала быть похожей на безопасное для моей души место, однако простое размышление никогда не было чем-то настолько трудоёмким, как выполнение потенциально сложных для себя действий. А я к сожалению, никогда не отличался той смелостью, которой мог бы позавидовать совершенно любой человек. Я снова перевёл взгляд на темный экран телефона, даже так видя перед глазами сообщения парня, который показался мне достаточно храбрым для того, чтобы внушить эту смелость и кому-то другому, ободряя на непривычные для человека действия. Интересно, он смог бы стать достаточно отважным и для меня?       — Правила созданы для того, чтобы их нарушать, Вивиан. Так живут все нормальные люди, — проговорил себе я, беря телефон кончиками пальцев, словно он может исчезнуть, оставив меня без шанса на нормальное существование. Покрутив его в руках ещё немного, я глубоко вздохнул и набрал короткий и лаконичный ответ своему смелому знакомому, выходя из зоны комфорта.

Я: «Где и во сколько?»

      Я никогда не стремился казаться людям слишком грубым и надменным, но как только я использовал всякие смайлики в попытках сделать свою текстовую речь мягче, то чувствовал себя самым последним идиотом на этой планете. Люди, не использующие всякие скобочки и разноцветные картинки, совсем не обязательно ненавидели всех вокруг себя. Иногда это просто заставляло их выходить из своей безопасной зоны, чувствуя себя крайне неуместно и неловко. Ответ снова пришёл незамедлительно, заставляя меня думать о том, что я мог бы быстро привыкнуть к тому, что интересую кого-то не как предмет очередного перепихона лишь на одну ночь.       Незнакомец: «В парке. Сейчас?»       Это заставило меня улыбнуться, ведь его зеркально краткий и лаконичный ответ внушал в меня чувство собственной уверенности, так как я уже был на грани того, чтобы совершить что-то непривычно нетипичное для себя.       Я забыл, когда в последний раз выходил во время своего выходного куда-то в город, если это не было связано с выездной работой от офиса. Как только мое лето стало напоминать бесконечный цикл удушающей жары, я забыл о том, как развлекать себя. И даже сейчас меня терзали смутные сомнения: возможно, я незамедлительно пожалею о своем решении, а возможно, это научит меня чему-то новому и, позволит вздохнуть глоток свежих эмоций, которые наполнят мою жизнь новыми приятными воспоминаниями. Никогда нельзя было точно знать куда нас приведут спонтанные решения, но думаю, что полученный в результате этого драгоценный опыт сможет сполна окупить все риски.       Я быстро натянул на себя одежду, даже не пытаясь выглядеть как-то прилично или стильно. Просто выхватил из шкафа первое, что попалось под руку — главное, чтобы было чистое, надеясь, не спугнуть своими медленными сборами тот неожиданный запал смелости, который так стремительно меня охватил. Схватив телефон, я даже не проверил ни время, ни погоду, чувствуя себя немного обезумившим. Однако стоило мне только вылететь на лестничную клетку, как я столкнулся с самым большим разочарованием в своей жизни. Курьер, о котором я успешно забыл, уже уверенно подходил к моей квартире, отчего я чуть не сбил его с ног, припечатывая к стенке тяжелой металлической дверью.       — О чёрт, извините. Вы не ушиблись? — мой голос прозвучал не слишком обеспокоенно, хотя я действительно был наполнен различными переживаниями, пусть и не касающимися его нелёгкой судьбы. — Совсем вылетело из головы, что вы приедете.       Я попытался осмотреть парня на наличие повреждений, но тот достаточно быстро отлип от стены, протягивая мне пакет с заказом.       — Не беспокойтесь, я успел отскочить. Ваш заказ доставлен в целости и сохранности, — судя по его достаточно бодрому голосу, он не пострадал и просто рассчитывал на хорошие чаевые, чтобы точно не упомянуть об этом неприятном инциденте своему начальству. Несмотря на положительный исход, я не успел забыть о том, что я всё равно являлся до ужаса опасной ходячей катастрофой.       Я в миг потерял весь боевой запал и слегка попятился назад, будто улитка, которая пыталась спрятаться в свой панцирь от лишнего внимания. Повезло, что в кармане быстро нашлась мятая купюра в 40 ларков, которая успешно перекочевала в руки к счастливому курьеру. Это и правда было невероятной удачей для нас обоих, ведь наличку я носил крайне редко.       — Счастливого вам дня! — парень спрятал купюру довольно быстро и развернулся к лестнице, спускаясь по ней, минуя как минимум три ступеньки за раз. Я мог лишь позавидовать такой активности, опираясь всем телом о дверной косяк.       Незнакомец: «Вы придёте? Или мне не стоит вас ждать?»       Я сжал телефон в руках и даже не знал, что ответить. Еще секунд тридцать назад я действительно собирался явиться в парк, игнорируя всевозможные невзгоды. Однако стоило произойти чему-то столь неловкому и непредвиденному, как я снова стал собой, забираясь в свой панцирь как можно глубже, чтобы никто точно не смог до меня добраться. С одной стороны, в пакете меня ждала стопка интересных книг, чтению которых я бы мог посвятить все свои выходные. А с другой стороны, я уже собрался и почти что вышел на улицу, где меня ждал таинственный незнакомец на велосипеде, к хобби которого относится опрокидывание занятых людей в фонтан. Выбор был не настолько очевиден, как мне казалось до этого.       Я по привычке глубоко вздохнул и поставил пакет с книгами на тумбочку у входа. Их очередь ещё не пришла. Я должен был закрыть гештальт с его извинениями, а после продолжить жить так, как жил раньше. В конце концов никто не мог запретить мне покинуть эту встречу тогда, когда она действительно станет приносить мне лишь душевный и физический дискомфорт. Я повертел ключи в руках, слушая их бодрый звон и принял окончательное решение: правила действительно были созданы для того, чтобы их нарушать. Даже если эти правила создал ты сам.

      Я: «Буду через 5 минут.