RAIC

      — Давай прогуляемся.       Мой голос почти что эхом разнёсся по оглушающей тишине кафе, что заставило Фолэнча отвести свой взгляд от панорамного окна и взглянуть на меня. Другие посетители тоже нехотя оторвали свои взгляды от непогоды снаружи и посмотрели на меня как на сумасшедшего, начиная едва заметно перешептываться. Такой шепот я уже ни раз слышал на своей работе, поэтому с легкостью проигнорировал его, буквально принуждая людей достаточно быстро потерять ко мне всяческий интерес. Они всегда могли отыскать более душераздирающую новость для того, чтобы перемыть кому-то кости. В этом и была прелесть людского рода — чересчур быстрая адаптация ко всему, даже дурному.       — Ты уверен? Я, конечно, помню, что ты очень любишь дождь, но, кажется, погода на улице не самая удачная для прогулок, — парень немного замялся, как будто не хотел отказывать мне в прогулке, но при этом не был уверен в том, что это того стоит. Словно в подтверждение его словам снаружи раздался новый громкий треск, который вмиг обратился в яркую вспышку молнии, вновь деля всё небо на две темные половины.       — Прогулки под дождём достаточно эмоциональны, разве нет? — я продолжал завороженно смотреть на буйство природной стихии через немного мутное стекло. Желание выйти на улицу было невыносимо сильным, превышая все разумные отголоски моего сознания, поэтому единственным препятствующим фактором был Фолэнч, который сдерживал меня сейчас от нелогичных действий.       — Да, но не когда гроза настолько сильная, что желание освежиться позволяет человеку переступить через черту здравого смысла. Давай немного подождем, может быть, станет куда безопаснее и, тогда я обещаю, что мы с тобой обязательно прогуляемся под дождём.       Было приятно осознавать, что этот парень был именно тем человеком, который уберегал других от совершенно необдуманных поступков. Я всё же понимал, что если бы покинул заведение сейчас, то в лучшем случае дошёл бы лишь до ближайшего столба. Шанс человека оказаться пораженным молнией был равен примерно нулю целых двум десятитысячным процента: казалось бы, эта цифра слишком мала, чтобы заставить кого-то по-настоящему переживать. Но к сожалению, карма никогда не любила своевольных неудачников вроде меня.       — Значит, ты всё же боишься, что моя неудача притянет к нам молнию? — я не смог сдержать легкую ухмылку.       — Хм, шанс такого ничтожно мал, но при этом он никогда не будет равен нулю, понимаешь, Вивиан?       — Логично. Но молния может попасть в это здание. Этот шанс значительно выше того, что человек окажется в зоне поражения молнии. Что скажешь на это? — моя бровь неосознанно поползла вверх, а в голосе слишком очевидно чувствовалась своенравная дразнящая нотка. Но Фолэнч вновь поддерживал меня в этой своеобразной игре, что подстегнуло меня и дальше участвовать в такой дерзкой словесной перепалке.       — Скажу лишь о том, что каждый уважающий себя человек знает о наличии громоотвода в любом общественном заведении, — парень игриво приподнял подбородок, словно изображая гордыню — он явно чувствовал своё превосходство надо мной.       — А если здесь его нет?       — Громоотвод, он же молниеотвод в обязательном порядке должен быть установлен в каждом доме и общественном заведении в соответствии с законодательством нашей страны. Если его здесь нет, то Raic получит огромный штраф, а я, как лицо, чья жизнь была подвергнута опасности, смогу есть ваше мороженое до конца своей жизни абсолютно бесплатно! — Фолэнч щёлкнул пальцами перед моим лицом, отчего я уже было хотел возмутиться, но быстро остыл, видя его невероятно счастливую улыбку.       — Ты невыносим. Сколько в тебе дьявольского ума вперемешку с изощрённой хитростью? Кажется, что ты сможешь переиграть любого.       — Это комплимент? — он чуть раскачивался на своем стуле, доедая остатки мороженого. — Да и не любого. Только тебя, потому что ты слишком наивный.       — А вот это мне кажется уже совсем не комплимент, — я даже чуть фыркнул, всячески придавая своему лицу предельно обиженный вид. — Я тут тебя старательно хвалю, а ты и дня не можешь прожить без унижения моей персоны. Тебе не стыдно, Фофо? Да, и я совсем не наивный. Не знаю, как ты сумел этого не заметить.       — Фофо, значит… Справедливости ради это лишь наша третья встреча, между каждой из которых прошло достаточно времени, которое я смог прожить без унижения твоей персоны.       — А ты прямо считаешь? — легкая усмешка так и сорвалась с моих губ.       — Естественно, веду дневник о каждой своей встрече с господином Вивианом. А ещё записываю все свои унизительные фразы, чтобы при последующих беседах не повторяться.       — Хитро. Но всё же я не наивный, — я снова попытался отстоять свою честь. — Когда ты в последний раз встречался с наивным человеком? Разве мы похожи?       — Сегодня и встречался. Одно лицо, если быть точнее, — Фолэнч лишь фыркнул и вновь посмотрел в окно. — Гроза закончилась: если пойдем сейчас, то успеем попасть под небольшую морось.       Тот факт, что он не забыл о моей просьбе и всё это время наблюдал за погодой, поражал меня до глубины души. Даже я уже отвлекся на разговоры, забывая о том, что на улице шёл долгожданный дождь. А Фолэнч всё это время следил, чтобы выбрать подходящий момент. Что за удивительный человек?       — Отлично. Наша эмоциональная прогулка под дождём начинается прямо сейчас, — быстро встав, я слегка размялся и потянулся, чтобы затекшие косточки немного хрустнули, заставляя тело вытянуться и принять удобное положение в пространстве.       — Зонтика у тебя я так понимаю нет?       Мой новенький бордовый зонт с серебристыми вставками так и остался беспечно стоять на рабочей зонтичнице, хотя взял я его как раз таки для того, чтобы уберечь свои волосы от негативного влияния дождевых капель.       — Я забыл его на работе, — неловко улыбнувшись, я запустил руку в свои волосы, придавая им больше неухоженного естественного объема. — Иногда приходится чем-то жертвовать.       — Сегодня принесёшь в жертву свои волосы?       — Вряд ли они сразу же отвалятся, но от излишней влаги точно будут виться куда сильнее чем обычно, — я спокойно пожал плечами, по крайней мере это не было тем, о чём я должен был переживать сейчас так сильно. — Думаю тебя такие проблемы вряд ли беспокоят особенно часто.       — Было бы странно, если бы имея минимум волос на голове, они вообще хоть когда-то беспокоили меня. Раз проблем нет, то мы идём, верно? — Парень указал взглядом на дверь, ожидая моего финального решения.       Я попрощался с милой работницей, которая тут же протерла наш столик, стремясь не задерживать очередь, а после я зашагал к двери привычно быстрым для себя шагом, чтобы не иметь даже малейшего шанса передумать. Сквозняк, образуемый легкой щелью между дверью и дверной коробкой, обдал меня лёгким ветерком и чувством умиротворения. Я без раздумий потянул ручку на себя, выбираясь под небольшие капли дождя. В первый раз за долгое время на улице стоял далеко не летний зной, а прохлада, которая окутывала каждую клеточку моего измученного жарой тела. Я сразу же вышел на середину пешеходной улицы, не беспокоясь абсолютно ни о чем. Мое лицо устремилось вверх, а руки были безжизненно расставлены словно крылья огромной птицы, отчего каждая капелька буквально вмиг пропитывала мою рубашку, позволяя ей промокнуть насквозь.       — Твоя любовь к дождю действительно поражает, — Фолэнч стоял чуть поодаль меня, словно боялся нарушить эту тихую минуту моего единения с природой. — Хорошо, что мы не вышли во время грозы. В такой позе шансы быть пораженным молнией возрастают в десятикратном размере.       — Дразнишься? Я бы посмотрел на тебя и твою реакцию на дождь, если бы твоё лето зациклилось, почти что на год без права на передышку! — Я успел выпалить это на охватывающих меня эмоциях, не до конца отдавая себе отчёт в том, что именно я произнёс.       — Что, прости?       Я настолько растерялся, что даже понятия не имел, какое оправдание я мог придумать в этот момент, чтобы не выставить себя окончательно сумасшедшим. Руки безвольно упали, прижимаясь к собственному торсу, а голову пришлось опустить самостоятельно, ибо дышать стало трудно. Дождь больше не казался приятным: он заливался и в рот, и в нос, нарушая дыхание, застилал пеленой глаза, лишая возможности прочитать хоть какие-то эмоции на лице Фолэнча.       — Это такая шут…       — Твоё лето тоже зациклилось, да, Вивиан? — Я не успел даже начать свою оправдательную речь о том, что эта унылая шутка родилась из-за профессиональной деформации и стремления к вечному лету на работе, так как холодной зимой мороженое никогда не было настолько популярным продуктом, как в летний зной и другие поры года. Правда Фолэнч был быстрее — он оправдал меня вместо меня лишь одним коротким вопросом.       Я не знал, что ему ответить, ведь каждая клетка моего организма была поражена необузданно диким страхом: я успел лишь подумать о том, что мне было бы куда легче, если бы в меня действительно попала молния, ведь последующая волна боли и паники в очередной раз накрыла меня с головой. Моё тело вновь сковывала тревога, что обычно происходило только дома, за бетонными и безопасными стенами собственной квартиры, где никто не мог увидеть меня и хоть как-то навредить. Здесь, медленно оседая на мокрый асфальт, я находился в полном недоумении, как бороться с собственным страхом, который сковал мои ноги и заставлял всё тело стремиться лишь к тому, чтобы как можно скорее принять горизонтальное положение, возможно, даже сворачиваясь безопасным калачиком на мокром и грязном покрытии дороги. Я не успел окончательно слиться с асфальтом, ведь Фолэнч чудом оказался рядом, придерживая меня под руки. По крайней мере он не сбежал, а остался рядом со мной, что значило только одно — ещё не всё потеряно.       — Можешь не отвечать, я и сам вижу, что мое предположение верное, — парень огляделся вокруг, словно ища безопасное для нас место.       Моё тело стало безвольной тряпкой в его руках но парень так и продолжил крепко держать меня, не позволяя завалиться на бок. Я потерял ориентацию во времени и пространстве, поэтому даже не понял в какой момент оказался сидящим на ярко окрашенной оранжевой лавке.       — Эй, дружок, я понимаю, что тебе страшно, но, прошу, приходи уже в себя, — голос Фолэнча звучал отчаянно и тихо, наверное, из-за неприятных шумов, заполнявших мои уши, которые словно погружали меня в своеобразный вакуум. — Вивиан, прошу, посмотри на меня. Дыши.       Моё лицо быстро подняли за подбородок, заставляя смотреть в эти леденящие душу глаза. Фолэнч был напуган, но при этом без запинки помогал мне дышать. Вдох… Выдох… Снова вдох… Парень дышал вместе со мной, а его, доносящиеся из-под толщи воды, слова, стремительно перетягивали всё внимание на себя. Я сбился со счёта времени, поэтому не знал как долго это продолжалось. В какой-то момент мне действительно стало легче: тело перестало дрожать так сильно, а тревога медленно отступала, позволяя легким втянуть чуть больше кислорода самостоятельно. Фолэнч всё ещё придерживал меня за плечи, хотя и чувствовал, что постепенно мои лёгкие приходят в нормально функционирующее для них состояние.       — Прости… — это единственное, что я смог выдавить из себя: мои голосовые связки отказывались работать так, как им было положено.       — Слава богам! Ты, наконец-то, приходишь в себя. Я думал…. — Голос Фолэнча звучал действительно очень отчаянно, совсем иначе чем раньше. В этот момент его звучание будто надломилось, заставляя выдержать истошно тихую паузу. — Как же ты меня напугал… Я ведь даже не знаю как действовать в таких ситуациях.       Лишь чуть сжав прохладную руку парня, я попытался хоть немного успокоить и поблагодарить его таким жестом за всё то, что он сделал для меня сегодня. Говорить всё ещё было очень сложно, поэтому я лишь откинулся на скамейку, пытаясь поймать тонкую грань баланса своего эмоционального состояния. Выходило чертовски плохо, но Лэнч не спешил торопить меня. Мы просидели так ещё немного, хотя судя по тому как небо посветлело, выпуская наружу скучавшее по Пиносу солнце, прошёл по меньшей мере час.       — Спасибо… — наконец-то, я смог произнести хоть что-то, по звукам отдалённо напоминающее нормальный человеческий голос. Я даже попытался изобразить что-то наподобие легкой и ободряющей улыбки, но то с каким хмурым лицом Фолэнч смотрел на меня в ответ, подсказывало мне, что я с треском провалился даже в такой элементарной миссии. — Я почти что в норме.       — Кажется мне, что это состояние слишком далеко от понятия нормы. Ты чуть не умер у меня на руках. — Парень сильно сжал моё плечо, видимо всё ещё находясь в состоянии сильного шока.       — Я бы не умер… Серьёзно, просто паническая атака. Такое случается со всеми. Может, конечно, не со всеми, но большинство людей испытывали это хотя бы раз в жизни, — я снова предпринял попытку хоть немного успокоить его: в этот раз получалось намного лучше, ведь с каждым разом говорить вслух было всё легче и легче.       — У тебя побелело лицо, твое тело стало мягким, словно тряпичным. Напоминало простую мягкую игрушку, понимаешь? Ты действительно выглядел так, будто умираешь. Черт возьми, ты даже не дышал! Это совершенно точно не похоже на нормальное состояние. Я уже хотел вызывать скорую.       — Я знаю… Но это всё ещё был я. Просто со своими некоторыми особенностями, — я взял его за запястье и чуть сжал, поглаживая кончиками пальцев. В первый раз я видел столь встревоженного моим состоянием человека. Казалось, что он мог заплакать от отчаяния прямо сейчас.       — Ты хотя бы посещал врача?       — Если ты о психотерапевте, то да. Я периодически наблюдаюсь у него, — моя ложь была весьма явной, а его состояние слишком подвешенным, чтобы он смог заметить это. — Так мой организм борется со стрессом и это нормально, понимаешь?       — И как часто это происходит? Как ты с этим справляешься? В одиночку? — он буквально засыпал меня вопросами.       — Достаточно часто. Обычно только тогда, когда я нахожусь дома в полном одиночестве и думаю о том, что произошло с моим летом и моей жизнью в целом, — произносить такое вслух было по большей мере неприятно, нежели трудно: я всё ещё не хотел казаться сумасшедшим в его глазах, по крайней мере настолько, насколько это было возможно после моего припадка. — Я принимаю холодный душ, либо иду спать — это лучший способ, который всегда помогает мне справиться с паникой. Такая острая тревога впервые произошла в таких непривычных для меня обстоятельствах.       Хотелось сказать ещё и о том, что это произошло впервые, когда кто-то решил мне помочь, а не позорно сбежал, видя как я мучился от панической атаки, но я решил всё же просто умолчать об этом. Я никогда не винил таких людей, но ощутив чью-то поддержку, я осознавал насколько драгоценной она была для меня.       — Как хорошо, что ты оказался рядом, Фолэнч, — это фраза являлась той, которую я был просто обязан произнести, находясь с ним рядом, вслух. Это была жизненная необходимость не только для меня, но и для Фолэнча.       Парень снова лишь кратко кивнул, продолжая поглаживать моё плечо, изредка не сильно сжимая его в своих руках. Сейчас я давал Лэнчу время, чтобы он мог прийти в себя, переваривая всё произошедшее.       Я не знал сколько длилась эта умиротворяющая тишина между нами, но благодаря ей я окончательно смог прийти в себя, унимая даже самую лёгкую дрожь в своих руках. Фолэнч же не сжимал моё плечо так сильно: его рука абсолютно расслабилась, а после и вовсе соскользнула вниз, заставляя почувствовать неприятную пустоту, которая пока ещё хранила теплоту его ладони.       — Так значит это всё из-за лета? — голос парня сразу же нарушил ненавязчивое молчание. — Ты так сильно его ненавидишь.       — Я уже говорил однажды, что очень плохо переношу жару, — в добавок я лишь кивнул, боявшись даже взглянуть на него. — Что насчёт тебя?       — Хм, думаю, мне было всё же куда лучше чем тебе. Мне очень нравится лето, к тому же я прекрасно переношу жару, но не могу сказать о том, что когда это произошло, я не был чертовски напуган. Естественно, я не мог спокойно принять тот факт, что моё лето каким-то странным образом началось снова. По сути мне даже не с кем было поделиться этим. Люди явно восприняли бы меня сумасшедшим. — Фолэнч чуть вздрогнул от воспоминаний, а я сейчас как никто другой мог понять все эти причины его страха. — Мне было очень интересно есть ли ещё кто-либо, кто как и я ощутил такие чувства непоправимого ужаса и паники.       — Как видишь, есть, — я всё же пересилил себя, поднимая на него свои глаза. Фолэнч, видимо, ждал от меня этого, так как сразу же посмотрел в ответ. Кожу слишком морозило от этих голубых глаз: казалось, что каждый его взгляд, словно оставлял лёгкое касание на моей коже, вызывая предательские мурашки на теле. Свои же карие, иногда даже почти черные на вид глаза я, напротив, не отвёл. Не хотелось проигрывать ему в этом.       — По правде говоря, когда я увидел тебя в фонтане в тот день, мне показалось, что ты сможешь понять меня. Показалось, что ты испытываешь те же эмоции, что и я.       Я не мог оторвать от Фолэнча своего пристального взгляда. Теперь я не был уверен в том, что этот светловолосый парень являлся разгадкой ко всему. Но на душе всё равно стало намного легче. В этот момент впервые за очень долгое время я просто не чувствовал себя одиноким, благодаря нему.       — Я испытал то же самое, поэтому и пытался так рьяно удержать тебя рядом. Ты ведь куда смелее чем я, Фолэнч.       — Что ж, раз мы проживаем похожую жизненную ситуацию, то становится очевидно, что нам стоит держаться вместе. Вдруг это хоть как-то поможет, — Фолэнч снова положил руку на моё плечо лишь на пару секунд и сжал её, чтобы хоть как-то меня поддержать. Всё-таки мой внешний вид бы гораздо хуже чем его: после подобных припадков сложно выглядеть свежим и ухоженным красавчиком. — Сможешь рассказать об этом подробнее? Когда твоё лето зациклилось?       — Чуть больше девяти месяцев назад. Сейчас началось уже моё четвертое лето в этом году.       — Ты уверен? — Фолэнч удивленно на меня взглянул.       — Естественно, все эти девять месяцев были сплошным адом для меня. Такое тяжело забыть или спутать с чем-то. А что?       Парень задумался и чуть взъерошил и без того торчащие волоски на своей голове:       — Это мое второе лето. Мой цикл начался гораздо позже твоего.       — Разве такое возможно? — я не мог скрыть удивление, отпечатавшееся на моём помятом от усталости лице. — Хотя если возможен сам факт цикличности определённой поры года, то думаю речь не может идти о каких-то стандартах и времени, когда именно это случится с каждым из нас.       Моя нога нервно отстукивала ритм на асфальте, и я даже не пытался хоть как-то себя успокоить. На самом деле я даже не имел ни малейшего представления, как вернуться домой после таких новостей и спокойно сеть за отчёт, который я должен был в обязательном порядке сдать завтра. Сожаление неприятным комом сжало моё горло, не дав ни малейшей возможности сглотнуть его и перестать ощущать эту откровенную встречу с Фолэнчем, как какую-то всепоглощающую меня ошибку.       — Я думаю, что есть и другие люди, которые проживают тот же самый ад, что и ты. Возможно, их лето даже началось куда раньше твоего, — Фолэнч задумался и устремил свой взгляд в небо, достаточно долго рассматривая все плывущие мимо облака, словно ища свой ответ в этих незамысловатых фигурах, которые они образовывали, — как думаешь, стоит ли выложить анонимную историю об этом, к примеру, на Реддите?       — Чтобы над нами жестко поиздевались или же какой-нибудь религиозный фанатик сказал, что всё прекратиться, как только мы искупим все свои самые страшные грехи? — Парень начал смеяться над этим, что моментально снизило уровень волнения в моей крови, ведь мне показалось, что даже если он мог смеяться над этим, то и всё остальное можно было преодолеть, несмотря на то, что вред, причиненный моему ментальному здоровью был уже непоправим. — Но я на самом деле готов на всё, чтобы хоть как-то исправить это, Фолэнч.       — Я верю тебе, Вивиан. Что ж, значит нам стоит попытаться изменить всё самостоятельно. По крайней мере, хотя бы пока не прибегая к помощи третьих лиц. И всё же… ты в порядке? — Фолэнч оторвал свой взгляд от облаков и заглянул в мои, должно быть, почти черные сейчас глаза.       — В полном. Ну почти, — я слегка замялся от такого пристального внимания. — Просто чувствую достаточно сильную усталость. Это вполне привычное чувство после подобных инцидентов. Не переживай, я правда в порядке.       — Думаю, что нам нужно выдвигаться назад. Тебе стоит отдохнуть.       Я с особой печалью посмотрел на местный парк вдали: от него так и исходила атмосфера небывалой свободы и прохлады. Но выдержать ещё одну подобную прогулку было куда выше моих сил. Самое печальное чувство на свете, которое я мог испытать сейчас — это ощущение собственной слабости и беспомощности. Хотя за столько лет одинокой и лишённой смысла жизни я мог привыкнуть к этому, или хотя бы попытаться не реагировать на все так остро.       — Сможешь пообещать мне кое-что? — я вновь привычно обхватил его запястье пальцами, таким образом привлекая к себе внимание.       — Всё что угодно, Вивиан, ты же знаешь.       — Тогда пообещай мне, что мы вернёмся сюда снова, но уже не в такой отчаянной атмосфере, — я сжал свою руку чуть сильнее обычного.       — Естественно, мы вернёмся, прогуляемся по окрестностям и в парке, чёрт, возьми, я даже надену такую же черную как у тебя одежду, и мы сделаем самую сюрреалистическую фотографию на фоне этих домиков. Обещаю.       Теперь пришло моё время смеяться и чувствовать себя немного счастливее. Вероятнее всего, его обещанию не суждено было сбыться, ведь мы могли рассориться куда раньше. Но сама мысль о том, что Фолэнч хочет того же, что и я, очень грела мою душу. Я невероятно устал, а этот парень словно был универсальной таблеткой от всей моей грусти и утомленности. Я не знал куда нас приведёт эта дружба и наши откровения под дождём, но мне очень хотелось довериться ему.       — Раз ты пообещал мне это, значит мы можем возвращаться домой. Только не потеряй фигурки, ладно?       — Буду беречь их зеницу ока, — Фол чуть потряс коробочками перед моим лицом, будто в доказательство этому, а после вновь спрятал их в свою сумку. — Если ты не готов ехать на общественном транспорте, то предлагаю вызвать такси. Тебе не помешает немного расслабиться.       — Думаю, что на сегодня с меня хватит приключений и эмоциональных потрясений. Так что я согласен на такси, — в такие моменты мне казалось, что Фолэнч слишком хорошо чувствовал настроение других людей, поэтому с особой лёгкостью предлагал такие разумные решения всех проблем, что не мог не очаровывать чужие сердца.       — Вполне рациональное решение. Я уже вызвал машину. — Фолэнч потряс телефоном перед моим лицом. — Надеюсь, что ты отдохнёшь и больше не будешь нервничать, ладно? Сегодня тебе нужно выспаться. А после мы придумаем, что нам делать дальше.       — Обычно я сплю как убитый после таких происшествий…. Главное, не проспать на работу завтра.       — А взять отгул не сможешь? — Фолэнч обеспокоенно теребил рукава своей толстовки. — Сегодня же ты ушёл с работы раньше?       — Именно поэтому я и не смогу взять отгул завтра. Так сказать взрослые рабочие проблемы, — я так и не сказал ему об отчёте, который я должен был сдать завтра.       — Хм, тогда почему взял его сегодня?       — Понедельник день тяжёлый, к тому же я хотел увидеть тебя, чтобы объясниться и извиниться. Не мог думать ни о чем другом, — говорить такое было немного стеснительно, но теперь мне не хотелось так часто врать ему. Я надеялся сохранить хотя бы одну нотку искренности и честности в наших взаимоотношениях.       — Что ж, я очень рад этому. На самом деле я безумно разозлился на тебя, когда получил то сообщение.       — Вау, ты умеешь злиться? — я попытался пошутить, правда выглядело это почему-то чуть более неловко чем обычно.       — Представь себе, да. Я был вне себя от ярости! — Фолэнч забавно жестикулировал руками, словно пытался показать всепоглощающие объемы своей злости. — Но на самом деле я быстро остыл, стоило мне увидеть тебя в парке.       — Получается я мог даже не ехать на другой конец города с извинениями?       — Получается, что так. Но если честно мне все равно было очень приятно. Никто и никогда не делал такого для меня. А с учётом того, что теперь я знаю, насколько тяжелым этот путь был для тебя, то считаю это вдвойне бесценным поступком, — парень улыбнулся на это своей теплой и благодарной улыбкой, что не могло не согреть мою душу. Значит сегодня я постарался не зря.       — Надеюсь, что я и дальше смогу быть комфортным для тебя человеком, — я неловко зачесал волосы назад своей ладонью, — всё-таки меня довольно часто преследуют разного рода эмоциональные закидоны, поэтому боюсь, что то сообщение было не первым моим проступком, который доведёт тебя до ярости или вовсе сделает больно. Готов ли ты к этому?       Я боялся смотреть ему в глаза, поэтому сам решил запрокинуть голову назад, рассматривая причудливые белые фигуры на небе. Это странным образом успокаивало мою неспокойную временами душу.       — Зная, о том, как тяжело тебе даётся всё это, — Фолэнч развел руки в стороны, будто пытаясь охватить всё лето и весь депрессивный Пинос, — да. Я готов к этому, Вивиан. Как минимум, потому что я могу понять тебя.       — А как максимум?       —Хм… А как максимум, потому что я хочу продолжать наше общение? Мне очень комфортно с тобой, и нам есть о чем поговорить. Моё мнение касательно тебя ничуть не изменилось: я всё ещё считаю тебя прекрасным человеком с интересными увлечениями. Вряд ли некоторые незначительные проблемы смогут хоть как-то на это повлиять, — Парень произнёс это достаточно эмоционально и до поражающего искренне. — Твоё такси приехало.       Фолэнч даже не дал мне возможности хоть как-то ответить на это, сразу же следуя к машине. Хотя, возможно, это был лишь его прозрачный намёк о том, что он не нуждается в моем ответе на такие очевидные для него вещи. Парень любезно открыл передо мной дверь, пропуская вперёд, но сам почему-то не сел.       — У меня появились кое-какие неотложные дела в этом районе. Сможешь добраться домой сам? — Фолэнч, видимо, кожей почувствовал мой немой вопрос, поэтому сразу же ответил до того, как я задал его вслух.       — Ладно, я понял. Тогда хорошего дня, — я почувствовал небольшой укол в груди, отдаленно напоминающий ревность. Показалось, что теперь он решил бросить меня в самый неподходящий момент.       — Напиши мне как доберёшься до дома, ладно? И обязательно отдохни, — Фолэнч сделал шаг назад от двери, позволяя мне самому её закрыть. — Хорошего дня, Вивиан!       Я лишь кивнул в ответ, прикрывая за собой дверь машины. Таксист уточнил адрес и, не раздумывая, выехал со двора. Я успел увидеть лишь то, как Фолэнч пристально смотрел вслед моему удаляющемуся автомобилю.       Настроение почему-то сразу же испортилось, а на душе стало пусто. Я понимал, что у Фолэнча есть своя жизнь, которая никак не зависит от меня, но всё равно чувствовал себя преданным.       Добираться домой на такси было естественно гораздо удобнее, чем на общественном транспорте. В машине работал кондиционер, поэтому я не чувствовал себя чересчур измождённым. Водитель был молчаливым и не пытался отвлечь меня от собственных мыслей глупой и навязчивой болтовнёй, поэтому эту поездку с лёгкостью можно было назвать идеальной. Дом я увидел куда раньше чем предполагал, поэтому немного поморщился от скопления серого бетона вокруг себя. Всё-таки Пинос действительно являлся самым депрессивным городом, как мне показалось даже во всем мире.       Когда водитель остановился возле моего подъезда, то я сразу же протянул ему несколько чуть смятых купюр — задерживаться в машине не хотелось.       — Парень, который заказал машину, уже всё оплатил, — голос мужчины был шаблонно грубоватым, поэтому слишком сильно напоминал звучание любого другого таксиста.       — Ясно, как мило с его стороны. Всего хорошего, — я убрал смятые купюры в карман, чтобы они и дальше оставались ждать своего доблестного часа быть потраченными в случае резкой необходимости, и покинул машину.       Фолэнч оплатил мою поездку, хотя сам не поехал: интересно, зачем? Думаю, он явно предполагал, что работая в офисе крупнейшей сети кофеен, отсутствием денег я явно не страдал. Видимо, просто добрый жест из жалости в знак того, что он понимал меня и принимал таким каким я и являлся.       Подниматься на седьмой этаж было трудно, день сегодня был настолько шокирующе неприятным, что это лишило меня даже самых жалких остатков сил. Сумка с отчётом неприятно грело бедро, что выбивало из колеи ещё сильнее. По возвращению домой я мечтал лишь о том, чтобы сходить в душ, а сразу после завалиться спать, не думая и уж тем более не чувствуя ничего лишнего. Но работа, которую я сам на себя навязал, была совершенно иного мнения.       Открыв входную дверь, я буквально завалился внутрь квартиры, привычно прижимаясь к холодному металлу изнутри. Температура в моём убежище была комфортно прохладной, подстроенной под все мои предпочтения, поэтому находиться в нем было одно сплошное удовольствие.       Я, не раздумывая, включил кофемашину, предпочитая отведать ароматного кофе, как минимум для того, чтобы позорно не уснуть прямо за рабочим столом. Освежающий душ я тоже решил отложить на потом, так как я лучше, чем кто-либо другой знал свою категоричную брезгливость — лечь спать грязным было куда выше моих возможностей, как минимум, потому что я бы просто-напросто не смог уснуть, чувствуя неприятную грязь и липкий от тяжелого дня пот на своей коже.       Я лишь кинул сумку на кухонный стол, попутно вытаскивая из нее отчёт и отправляясь в уютную гостиную. Работы явно было не мало, но не справиться с этим я просто не мог. Кофе приятно пах на всю квартиру, поэтому я вернулся за ним, а после всё же сел за стол, приступая к работе.       Вспоминать обо всём, что произошло в кафе было сложно. Слишком уж откровенные мысли были озвучены в этом заведении, но я всё же попытался использовать все свои навыки написания текстов во благо отчету. От кропотливой работы меня отвлекла громкая вибрация от лежащего на столе телефона, только тогда меня осенило. Я ведь забыл написать Фолэнчу о том, что успешно добрался домой — должно быть он чертовски волновался.       Незнакомец: «Ты уже дома? Отдыхаешь?»       Я улыбнулся на то, что он был всё ещё лишь незнакомцем для экрана моего мобильного телефона. Казалось бы, теперь нас связывает намного больше, чем статус просто неудачно познакомившихся людей, поэтому я сразу же переименовал парня, называя его контакт так, как посчитал подходящим и для него, и уж тем более для себя.       

Я: «Прости, только приехал и немного забегался, поэтому забыл написать. Скинь номер карточки, я верну деньги за такси.»

      ФоФо: «Никаких карточек, Вивиан, учись принимать заботу о себе, ладно? Заранее желаю спокойной ночи. Отдыхай!»       Значит, это всё же была ненавязчивая забота обо мне, а не жалость, как мне показалось изначально. Что ж, видимо, мне действительно стоило поучиться у Фолэнча тому, как проявлять деликатную заботу о тех, кто был мне дорог. Хотя по правде говоря, кроме него самого, таких людей в моем окружении больше не осталось. Возможно, это был лишь лёгкий намёк судьбы о том, что собственное существование стоило кардинально изменить, возвращаясь к привычному раскладу жизни. Фолэнч показал мне, что бояться нечего, и я и дальше мог наслаждаться своей жизнью, даже если на улице вновь начиналось лето.       Отчёт я смог закончить только ближе к полуночи, поэтому остальные действия я выполнял на автопилоте, чудом добираясь до матраса на втором этаже.       Излишние мысли сделали мою голову слишком тяжелой, а усталость от очень долгого и насыщенного дня сделала своё дело, поэтому я моментально уснул, даже не думая о том, насколько откровенной сегодня стала прогулка под дождём.