Side Effect

2023 год — Ну что ж, на сегодня все. У вас есть одна неделя, чтобы подготовить свои проекты. Всем удачного дня, увидимся на следующей неделе. Преподаватель убрал в свой портфель толстый ежедневник и ручку, снял со стула плащ и первым покинул аудиторию. Студенты последовали за ним, оставляя за собой шум задвигающихся стульев и многоголосый гул. Один из студентов очень торопился, спускаясь по ступенькам вниз, перепрыгивая сразу через две и рискуя свернуть себе шею, но еще сильнее он рисковал пропустить свой автобус, который ехал в сторону его дома практически по прямой дороге, не петляя по городу. Следующий автобус приедет лишь через два часа, а кружить по улицам другими маршрутами ему не хотелось, слишком долго и утомительно. Додумался же кто-то построить университет на отшибе. Можно конечно и пешком дойти, и времени это займет не так много, но зато идти придется через пустырь, посреди которого грозным хозяином стоит старый обветшалый заброшенный особняк. Ходили слухи, что там никто не живет кроме парочки привидений, но кто в этом мире верит в подобные сказки? Однако ходить мимо него никто не решается. А жизнь, как ни крути, непредсказуема, да и дерьмо иногда случается. Хёнджин, студент второкурсник, бежал на остановку под проливным дождем, прижимая к себе кейс и этюдник, подгоняемый собственным рюкзаком, который прыгал за его спиной, как не очень умелый жокей. Небо унылыми тучами, как лохмотьями, нависало над головой. Темная аллея тянулась до самого конца улицы, где его ждал спасительный автобус. Парень видел, как мигали огоньки над дверью транспорта, будто торопили, и он засмотрелся на них, гипнотизируя и уговаривая подождать еще чуть, совершенно забыв, что прямо напротив скамейки, его поджидала знакомая не очень глубокая, но яма, до краев заполненная водой. Он пытался перепрыгнуть ее, когда свет фонаря отразился от поверхности лужи, напоминая о неприятном препятствии, но, не рассчитав самую малость своего прыжка, его нога угодила прямиком в самую глубокую часть. Студент оступился, подвернув лодыжку, и растянулся на мокром асфальте, прокатившись по его поверхности своим телом и ударившись обо что-то головой. От боли Хёнджин застонал и повернулся набок, проверяя, не пострадал ли его этюдник, которому тоже досталось при эпичном падении. Голова гудела, а вокруг нее кружили звезды. Парень поднялся на колени и посмотрел вперед, надеясь увидеть все еще мигающие огни, но бампер автобуса скрылся за остановкой, не оставив никакой надежды на спасение. — Гребаное корыто. — Сорвалось с его языка, он попытался встать на ноги, но боль пронзила лодыжку, и парень, зажмурившись, громко добавил. — Зараза. Ему удалось дотянуться до скамейки и подняться, опираясь лишь на одну ногу. Другую беспокоить он не стал, решив немного подождать. Хёнджин знал, что если ею не шевелить пару минут, боль пройдет, и он сможет идти дальше: не первый раз он попадает в эту яму. Хотя, глядя на опустевшую остановку, он понимал, что торопиться ему уже некуда. Однако и сидеть под проливным дождем тоже малоприятное занятие. И поскольку он уже все равно промок, выбор был очевиден: идти пешком. Прошло несколько минут, прежде чем Джинни поставил пострадавшую ступню на асфальт и пошевелил. К счастью, боль действительно прошла, и он осторожно встал, на всякий случай, опираясь рукой на спинку скамьи. Сделал неуверенный шаг, потом еще один и, наконец, выпрямился. Обреченно вздохнув, поправил лямки рюкзака, убрал мокрые волосы за ухо и направился в сторону пустыря, хлюпая водой в промокшем кроссовке. Преодолев пару сотен метров, Хёнджин прибавил шагу, слегка прихрамывая, он боялся, что боль вернется, поэтому старался не слишком опираться на пострадавшую ногу. Парень смотрел вдаль, благо капли дождя не попадали в глаза из-за большого козырька его бейсболки и он мог видеть темные унылые силуэты домов, которые упрямо не хотели приближаться. И с таким же упрямством он игнорировал желание посмотреть в сторону пугающего особняка, огороженного высоким кованым забором. Но кто мы такие, чтобы спорить с собственными желаниями и любопытством? Всего лишь люди. И Хёнджин поддался искушению. Он посмотрел на дом, и вздрогнул, когда ему показалось, что дом смотрит на него. Два фонаря на крыльце старинного здания, словно глаза, горели в темноте, заманивая случайных путников обманчивым гостеприимством. Джинни отвернулся, продолжая путь, а по спине пробежал холодок, и он поежился, сильней прижимая к телу этюдник. Руки, промокшие до локтей, замерзли, а парень подумал, что фонари наверняка очень теплые. Он снова посмотрел на дом, когда до поворота на узкую тропинку, ведущую к нему, оставалось всего несколько метров. Шаг замедлился, парень увидел, как в окнах первого этажа загорелся свет. Где-то вдалеке послышался вой сирены, а сердце отбивало бешеный ритм в груди, словно предчувствуя беду. Но этот свет так манил и казался таким согревающим в сравнении с серыми коробками домов, в которых жили живые люди, а не привидения, что ноги Хёнджина сделали неуверенный шаг в его сторону, тем более что створка ворот была приоткрытой. «Что может случиться, если я просто посмотрю. Никто же там не пропадал. Ничего страшного там не происходило. Я бы знал, наверняка. Попрошусь погреться. — А сам уже рассматривал фигуры поддерживающие крышу. — Какое любопытное решение, — подумал про себя Джинни, приближаясь к особняку, уже позабыв про собственный страх, — сколько же лет этому строению? Вероятно, этот трёхэтажный особняк времен ампира, хозяева которого явно были поклонниками барокко. Иначе чем можно объяснить присутствие двух могучих атлантов, поддерживающих колонный портик с фронтоном по краям! Окна, действительно, как глаза здания, внимательно глядящие на путников, имеют лучковые и треугольные сандрики. А над входным проёмом гениальный архитектор расположил десюдепорт с барельефом, а эти едва различимые фигуры явно античных героев, большая часть из которых сильно повреждена. А домик-то настрадался. И боковые ризалиты, да хранят их небеса, с пилястрами коринфского ордера идеально вписались в архитектурный образ здания. Он будто воскрес из прошлого». Хёнджин опомнился, испытав эстетический катарсис, когда оказался на крыльце особняка. Вблизи он был еще больше и удивительней, чем выглядел со стороны. Ему захотелось запомнить каждый штрих и каждую деталь, так мастерски обыгранную при постройке этого дома. Неожиданно дверь перед ним открылась, на пороге появился такой же древний, как и сам дом, чуть ссутулившийся человек в черном сюртуке. Из дверей на улицу разлился теплый свет к ногам промокшего студента, словно красная дорожка, приглашая зайти внутрь. — Добрый вечер, господин. Я давно вас жду. Прошу вас, входите. Погода сегодня неласкова. Старец, похожий на чудного дворецкого, жестом пригласил парня в дом. Хёнджину показалось, что у него слезятся глаза, и он не посмел ослушаться и, поздоровавшись со всем уважением, поднялся по ступенькам и оказался в большой гостиной. Он удивился словам «дворецкого» о том, что его давно ждут, и как он мило назвал погоду неласковой. Джинни показалось, что он уже слышал где-то подобное выражение, и оно очень точно описывало ситуацию. Однако он в чужом доме незваный гость, так почему же его ждали. — Простите, вы, наверное, ошиблись, я случайно здесь оказался. Опоздал на свой автобус, пошел пешком и не туда свернул. — Я никогда не ошибаюсь, молодой человек. Вы промокли и замерзли. Дверь за гостем закрылась, но его внимание уже было приковано к внутреннему убранству. Хёнджин не мог отвести глаз от огромного количества книг, расставленных удивительным порядком, геометрически и композиционно правильным. Огромная библиотека расположилась вдоль стен антресоли, нависающей над гостиной. Сама же гостиная, несмотря на размеры, была чистой и уютной. В ее глубине стоял письменный стол и кресло с высокой деревянной резной спинкой, по центру обитой бархатом. Прямо за ним еще несколько стеллажей с книгами и большой напольный глобус, рядом с ним на невысоком подиуме разместился самый настоящий штурвал. На столе Хёнджин с удивлением разглядел чернильницу, а рядом с ним невысокий стакан с перьями. Этот уютный уголок был отделен от остального помещения диваном и двумя фигурами во весь рост, облаченными в рыцарские доспехи. Рядом с ними на стене висели клинки и шпаги поверх посеребренного щита с изображением какого-то герба. По правую сторону гостиной разместился высокий камин, в котором приветливо танцевал огонь, приглашая погреться в кресло-качалку, накрытую белым мехом и клетчатым пледом. Над камином висел морской пейзаж и два настенных фонаря в готическом стиле. — Позвольте мне забрать ваш сюртук и саквояж, я приготовлю вам чай. Хёнджин оторвался от созерцания удивительного интерьера и обратил внимание на хозяина дома. Он слышал когда-то и эти слова, но в современном мире ими никто не пользуется, и снова ему показалось, что они как нельзя, кстати, подходят к атмосфере. Он передал старцу этюдник и кейс, снял намокшую куртку и посмотрел на себя, тут же вспомнив свое грандиозное падение в лужу. Ему стало так стыдно, что он покраснел, убирая прядь волос за ухо, и виновато свел руки перед собой, будто это помогло бы ему прикрыть грязную одежду. — Простите, я, наверное, все же пойду домой. Я весь грязный. — Я принесу вам чистую одежду. А омыться с дороги вы сможете в ванной комнате. Я провожу вас. Мужчина не дожидаясь согласия, пошел вдоль окон к приоткрытой двери, словно по аллее, вымощенной плиткой черно-белого цвета, уложенной вразбег. Во всей остальной части гостиной пол был покрыт деревянными досками темно-коричневого цвета и создавали уют и ощущение тепла. Хёнджин не осознавал, почему так безропотно поплелся за ним, доверившись совершенно незнакомому человеку, и оглядываясь на мокрый след от своих ног. Ванная произвела впечатление на студента своим, по истине, царственным интерьером. Белоснежная плитка с голубыми вензелями покрывала пол и часть стены, оставшаяся стена была заложена голубой плиткой с белыми вензелями и позолотой и уходила на потолок, окрашенный белой краской. В центре небесной композиции красовалась глубокая белая ванная с начищенными до блеска позолоченными ножками-лапами и таким же краном. В углу на невысоком пьедестале стояла овальная тумба, служившая унитазом. У другой стены чаша-раковина напоминала полуракушку и освещалась двумя маленькими позолоченными светильниками, свисающими по обе стороны от зеркала. Угол занял стеллаж со стеклянными дверцами и полками, заполненными туалетными принадлежностями, рядом с ним широкий белый комод, уставленный цветными склянками разных размеров, а под ногами лежали идеально белые коврики с длинным ворсом. Хёнджин встал в дверях, не позволяя себе двинуться дальше, чтобы не нарушить идеальную чистоту помещения. Он чуть не плакал, глядя на пожилого мужчину, который взглядом подбадривал его, молчаливо настаивая на своем предложении. Парень начал раздеваться на пороге, скинул кроссовки и промокшие носки, затем бейсболку и тонкий джемпер. Он все еще не понимал, почему делает это, но почему-то перечить хозяину дома у него не хватало решимости. Оставшись лишь в футболке и грязных джинсах, он тихо вздохнул и расстегнул молнию. С трудом стянув с себя мокрые брюки, перешагнул через них и хотел наклониться, чтобы поднять, но мужчина уже перекинул их через свою руку и указал на полку с чистыми полотенцами. — Я скоро вернусь за вами с чистой одеждой. Оставшись в комнате за закрытой дверью, Джинни подошел к ванной, аккуратно обходя коврики, и заглянул за шторку. Он нашел душевую лейку, закрепленную на стенке, и с облегчением выдохнул. Парень повернул кран и, когда из лейки потекла теплая вода, он, наконец, снял оставшееся белье и забрался в ванную, удивившись, что дно ее было теплым. Студент с наслаждением стоял под упругими струями воды, осознавая всю странность происходящего и пытаясь найти этому хоть какое-то объяснение. «Может хозяин дома принимает меня за кого-то другого, ведь он настолько стар, что может и не помнить, как выглядит тот, кто тут живет. А вдруг этот кто-то сейчас придет и увидит в своей ванной незнакомого человека, самозванца. Вот черт. Что же делать? Надо как-то сказать об этом ему. Только погреюсь еще немного. Совсем чуть-чуть. С ума сойти. Кому рассказать, что привидения в этом доме вполне дружелюбные, никто ж не поверит». Когда Хёнджин закончил с водными процедурами, он отодвинул шторку и заметил стул, которого здесь точно не было. На нем лежали белые льняные брюки, такая же рубашка и толстый бархатный халат бордового цвета. Рядом на полу лежали тапочки из овечьей шкуры на толстой подошве. «Может, я сплю?» Джинни ущипнул себя за бедро и ойкнул. Он провел руками по волосам, убирая лишнюю влагу, и замотался в полотенце, сняв его с крючка. Парень тщательно вытерся, надел брюки и рубашку и посмотрел на себя в зеркало. На него смотрел молодой человек, похожий на принца, с его лицом и волосами. Джинни улыбнулся, как все-таки окружающая обстановка влияет на сознание человека. Хёнджин услышал стук в дверь и поспешил надеть тапочки и халат. А когда он вышел из ванной, хозяин дома уже ждал его возле камина. — Позвольте предложить вам закуски. — Мне так неловко беспокоить вас. — А мне в радость видеть вас в этом доме, прошу вас, присаживайтесь. Джинни прошел ближе к камину и сел в удобное кресло, развернутое к огню. Под тяжестью тела кресло качнулось сначала вперед, а потом назад. Взгляд моментально зацепился за картину, написанную маслом, что висела над камином. На ней бушевала морская стихия, расчерченная острыми молниями, вокруг упрямого суденышка, настойчиво борющегося с ветрами. Паруса натянуты попутным ветром, и кажется, что даже слышно, как они трещат, и как скрипит мачта, грозясь переломиться, а грозный крик капитана велит не поддаваться страху и держать курс к родным берегам. Поленья в камине мягко потрескивали. Мужчина склонился над столиком, наливая горячий чай в фарфоровую кружку из нарядного чайника. Такие сервизы были редкостью в современных домах, люди уже давно привыкли пить кофе из стаканчиков, а чай из кружек ikea, еще реже встретишь заварочный чайник на столе с настоящими чайными листьями. Его будто достали из старинного серванта, специально купленного для особого случая, который мог никогда даже не представиться, чего уж говорить о блюдцах и креманках, наполненных английским бисквитом, зефиром, печеньем и ароматным джемом. Хёнджин воспользовался моментом и разглядел часть лица седоволосого мужчины. Оно хоть и было покрыто мелкими морщинками, но почему-то старым не выглядело. А глаза казались юными и живыми, как у юнги с того корабля, что дрожал от холода в каюте капитана. «Так странно, что я подумал об этом, ведь на картине этого не было». — Позвольте спросить, — вежливо начал Джинни, — когда был построен этот дом? — Интересуетесь архитектурой? Мужчина поднял на парня свои, чуть увлажненные глаза, и выпрямился. — Да, а как вы… — Я случайно увидел ваши эскизы, когда очищал от грязи саквояж. — А, да. Я учусь в университете, хочу стать архитектором когда-нибудь. Мне интересно, кто его построил и что это за стиль. — Дом сменил нескольких владельцев и каждый из них внес свои изменения в его первоначальный вид. За триста с лишним лет здесь были и пожары, и наводнения, и дом был почти полностью разрушен, но заново отстроен и немного изменен. — Триста лет? Вот это история. — Восхитился Джинни, облизав губы. — Да, этот дом пережил многое и многих. — А кто был самым первым? Хёнджин отпивал горячий напиток маленькими глотками и держал мужчину в поле зрения, пока тот суетился поблизости. Он стирал невидимую пыль с полок, на которых стояли фигурки животных из глины, расправлял края накидки на кресле, поправлял кочергой поленья в камине, подбросив парочку сухих в очаг, затем поставил на столик подсвечник и зачем-то зажег свечи. А Джинни слушал его голос, рассказывающий о появлении этого необычного дома и его первого хозяина, погружаясь в атмосферу удивительной истории…