Lord_of_my_Heart

      Мин сел в огромный не по размерам его тела стул, в котором часто восседал глава семьи — его отец, он разложил документы в сторону Кима, ведь сам все уже досконально изучил. У его сестры было как минимум четыре серьезных недуга, не позволяющих дожить даже до детородного возраста. Синдром Дауна, миопия средней степени с прогрессирующим склерозированием сосудов, искривление костно-мышечной системы и не только в позвоночнике, но и самое страшное — это порок сердца. Именно поэтому родители были вынуждены отказаться от нее, он так же знал, что те приезжали по выделенной тропе каждые два дня, дарили подарки и даже оставались поиграть когда та была способна хоть на какие-то телодвижения. Пусть это было не их решением, оставить собственного ребенка там, но главное, что ее не трогали и никто не издевался, за ней правда хорошо ухаживали, даже кормили по индивидуальному меню. Его родители даже в этой ситуации остались святыми в глазах единственного наследника.       — Смотритель Ким… Почему вы назначены поручителем в случае смерти моих родителей в отношении моей сестры? Вы все знали… Объяснитесь, как так вышло? Почему никто не говорил мне о ней? Почему вы знали и молчали, возможно она была бы сейчас жива, возможно они бы забрали ее к себе… — как бы он не держался, но по щекам побежали слезы и, голос задрожал так, что стены могли содрогнуться.       — Господин… Ваша матушка… Она запретила мне кому-либо говорить. Ваш покойный дед по отцовской линии настаивал на умерщвлении ребенка и, родители нашли единственный выход, им пришлось отказаться от нее, оставить на произвол судьбы, как бы это грубо не звучало, но даже дорогостоящие исследования и возможные операции не спасли бы ее, она умерла за год до трагедии, во сне. Могу сказать только то, что она не страдала… — мужчина виновато склонил голову и не мог позволить себе поднять взгляд на такого разбитого господина.       — Почему ее скрывали от всех? Почему так ужасно поступили с беззащитным ребенком, она ведь была не виновата, что такой родилась! — Юнги подорвался с места и в порыве гнева сбросил все документы на пол, хватаясь за волосы на собственной голове, — Родители даже не задумывались куда отправили ее? А если бы эти уроды и над ней издевались?! Что если бы они насиловали мою сестру так же как и меня?! Она ведь даже ответить не могла… — пока юный господин метался, словно загнанное животное по залу, к ним зашел СокДжин и сразу все понял, особенно когда заметил розовую бирочку из роддома, он был единственным кто из многочисленного семейства знал о существовании племянницы.       — Оставь нас, НамДжун… Я сам… — омега отправил его прочь и подошел к племяннику, обняв так сильно как только мог, тот вырывался, бил его в грудь со всей силы, вымещая злобу на родного и единственного близкого человека.       — Почему?! Почему! — он содрогался в сильных руках, ощущая себя безоружным перед обстоятельствами.       — Потому что они не могли иначе, если хотели сохранить главенство в такой огромной семье. Здоровый наследник был единственным ключом в превосходстве над остальными, не важно кто, мальчик или девочка. Главное здоровый и способный к деторождению, а поскольку твоя сестра таковой не являлась, пришлось поступить иначе, но Юнги… Они любили ее не меньше чем тебя, конечно, когда ты появился на свет им пришлось сократить количество посещений, либо ездить по отдельности, но они никогда не оставляли ее одну. Твоя мама очень хотела вас познакомить, но не успела… ЮнДжи скоропостижно скончалась… Они просто не успели… А там пришлось отложить все до твоего совершеннолетия. — Джин отпустил племянника, когда тот успокоился и стал облизывать опухшие от истерики губы, убирая остатки слез, в его глазах горел адский огонь, а в голове крутилось только одно — «хочу чтобы этот приют сгорел дотла, вместе с директором и персоналом».       Этому порывистому желанию было суждено сбыться в мгновение ока, как по щелчку пальцев, здание стало полыхать адским пламенем, а заключенные кричали от агонии что сжигала их изнутри, полицейские ничем не смогли помочь, преступники корчились от боли и заходились в пене, что текла из их ртов, а глаза закатывались, все тело было накалено, не коснуться, а в какой-то момент и вовсе вспыхнули в синем пламени, отряд пытался потушить тела, но ничего не выходило, оставалось только смотреть и слушать крики умирающих, пока в поместье семьи Мин наследник пытался собраться с мыслями.       — Дядя… Чего еще я не знаю о своей семье, скажите честно! Я ведь заслуживаю знать все, что было до меня, возможно это как-то поможет разобраться в убийстве родителей. — омега смотрел огромными глазами полными скорби и желания отмщения, а Джин знал этот взгляд как никто другой, сам так на мир смотрел после потери сестренки.       — Это все, что я знаю, клянусь тебе… Твоя мама как-то обмолвилась в письме, что тучи над их головами сгущаются и наступают тяжелые времена, но я подумал о бизнесе… Возможно им кто-то угрожал… — Ким погладил по волосам мальчика и вытер остатки слез с его щек, самому тоже стало легче, когда излил душу. — Давай поужинаем, попрошу тебе заварить чай с ромашкой и мятой для успокоения, а потом я прочту тебе любимую мамину книгу…       — Хорошо, дядя… — заплаканного и изнеможенного Юнги СокДжин отвел в уборную, умыл и только после они обратно сели за стол.

°°°

      Чимин на кухне бегал из стороны в сторону, пытаясь успеть все сделать вовремя потому, что от истерики отходил долго, наконец-то ему и недостающие продукты принесли, только готовка могла хоть немного отвлечь от недавно полученной информации. Видеть НамДжуна не хотелось от слова совсем, не то что слышать, а дворецкий, что стоял позади как надзиратель слишком ехидно улыбался, заставляя впадать в бешенство. Чон занес с легкостью два десяти килограммовых мешка с рисом, ящик батата и сетки с овощами, что-то сразу после мытья отправилось под нож, а что-то было убрано в погреб до лучших времен.       — Основное блюдо готово, нужно только достать форму из печи и разложить по тарелкам, салат будет через минут семь, заварите пока для господина чай? Сегодня я испек пирог с грушей и медом, надеюсь это поднимет ему настроение… — печаль Пака трудно было не заметить еще во время рабочего процесса, а уж для Хосока тем более.       — Может отсутствие улыбки на вашем лице связано со смотрителем Кимом? Я ведь прав, поправьте меня, если нет… — демон специально ждет нужных ему мыслей в голове омеги, чтобы выяснить подробности такого скачка настроения его хозяина, напрямую он никогда не спросит, да и зачем, если можно через других.       Рука повара дрогнула и, нож с грохотом упал на пол, отлетая в сторону, эти слова задели за живое, хотелось вновь разрыдаться и показать свою слабину, но реальность была жестока. Эмоции нужно запечатать в себе, как можно дальше, сначала обязанности, а потом все остальное.       — Я думаю вас не должно заботить это больше, чем благополучие нашего молодого господина… Попрошу вас подать ужин пока он не остыл, а мне еще нужно здесь прибрать… — Чимин опустился на пол, чтобы поднять нож, однако следующий вопрос, был как удар под дых.       — Пора бы уже привыкнуть, что люди склонны обманывать и предавать, а вы слишком наивны, вот вами и пользуются. — Чон желал добить и без того неустойчивого омегу, в такие моменты он проявлял свою истинную сущность как никогда рьяно, и посмотреть на настоящий гнев омеги, чтобы увидеть возможный предел эмоций.       — Как вы смеете унижать мою сущность и мою натуру, будь вы хоть трижды выше меня по статусу это не дает вам право сейчас такое говорить! — Чимин подскочил на ноги и, не ожидая для себя, метнул нож прямо в дворецкого, а тот как ни в чем не бывало отклонил голову в сторону и просто поправил воротник рубашки. — Ой, извините… Я не хотел, руки мокрые просто…       — Что ж… — демон продемонстрировал свой оскал в улыбке и поправил темные волосы, — Пора подавать ужин, не забудьте принести десерт и чай, а еще заточите ножи, а то даже кровь не пустишь. — Хосок ставит тарелки на тележку и накрывает их клошем, чтобы ничего не остыло.