Ценность твоей боли

      Рассказанная Цзинлю в ту ночь история не выходила из головы Блэйда. Он отвлекался, записывая лекции, перечитывая учебный материал, стоя за барной стойкой. Однако, беря в руки книгу, ложась спать, сидя в метро, он раз за разом пытался представить, какой она была в шесть лет. Сколько боли перенесла, как ещё не познавший мир ребенок. Он представлял её братьев, кипящих ненавистью к родителям, сестре и, возможно, друг к другу.       Сам Блэйд не помнил ничего до приюта. Попал он туда очень рано, в отличие от Цзинлю, чей возраст был достаточно осознанный, чтобы запомнить те ощущения и события хотя бы в общих чертах. Таких, как они, — никогда не жалеют. Жалеют тех, чья жизнь могла быть нормальной и даже счастливой, если бы не несчастный случай. Обычно воспитатели причины попадания в приют другим детям не рассказывают. Редко, когда кому-то удаётся прожить там долго с полностью туманной предысторией. Кто-то по детской глупости доверяет свою тайну «другу». Где-то что-то могут сболтнуть взрослые. Когда много людей, особенно детей, находятся вместе постоянно, слухи расползаются невероятно быстро.       — А чего ещё можно было ожидать от сына уголовника? — произнёс зеленоглазый мальчик.       — Че сказал, пидор? — незамедлительно ответил второй на высказывание о себе. Любопытные дети стали обращать на этих двоих внимание, ожидая что-то интересное. От некоторых послышались смешки.       — Совсем скоро будешь, как твой отец. Таким, как ты, только в тюрьме и место! — Десятилетний Дань Хэн смотрел на своего собеседника полными ненависти и жалости глазами.       — Не пизди, ты ничего не знаешь про моего отца! — Ещё небольшие кулачки Блэйда с раздражением сжались. Казалось, эти слова задели его за живое, и он с трудом боролся со своим гневом.       — Проваливай отсюда, неудачник! — сказал достаточно громко один вредный мальчишка, который любил задирать детишек помладше. — Если не в тюрьму, то сдохнешь в какой нибудь канаве. Не надейся на…       Переключившись с Дань Хэна на этого пацана, Блэйд подлетел к нему за пару шагов, попутно толкнув какую-то девчонку. Тот мальчик был чуть выше его и крупнее, но толстым и неуклюжим. Схватив его за волосы, Блэйд ударил засранца лицом о стену. Пока он месил этого несчастного, никто не решался вмешиваться. К тому моменту, как подошла воспитательница, всë лицо пацана было расквашено, выбит последний молочный зуб, который тот случайно проглотил. Дань Хэн высказался как свидетель, что Блэйд набросился на мальчика без причины. Все остальные присутствующие своим молчанием подтвердили. В тот раз его очень сильно наказали. Если до судебного разбирательства Блэйд лишь грезил о встрече с Цзинлю, живя своей жизнью, то после той ночи ни о чем другом он думать не мог физически. Засыпал с трудом и потому на учебе был рассеянным. Несколько раз он ей писал, но ни одно сообщение прочитано не было. Однажды даже решился позвонить, и она кинула его номер в чёрный список. Это раздирало его изнутри. Идя на встречу с ней, он мысленно готовился к такому повороту событий. И сначала ничего, кроме разочарования, не было. Но чем больше проходило времени, тем ему было труднее. Его майка, которую Цзинлю надевала тогда, до сих пор висит на стуле в его квартире. Иногда Блэйд вдыхает оставшийся на ткани запах девушки и мысленно возвращается к их последней встрече.       Парень еле стоит на ногах: не спал уже почти двое суток, при том значительную часть времени на ногах. На лице новые синяки, поверх ещё не заживших старых, за что успел получить выговор от управляющего бара.       — Кафки ещё нет? — Девушка присела у стойки и сняла солнечные очки. По какой причине те были на ней ночью зимой, Блэйд знать не хотел. Как и в принципе ее сейчас видеть. Однако по привычке налил ей светлое пиво и вернулся к приготовлению коктейля. Серебряный Волк сняла с себя достаточно короткую куртку с меховой отделкой и положила на колени.       — Сегодня её не будет, — Сегодня бар украшала специфическая игра Джона Колтрейна. Пожалуй, лишь звонкая мелодия саксофона держала рассудок Блэйда на плаву.       — Вот черт! — Серебряный Волк разочаровано вздохнула и взяла в руки чашку с пивом и, залпом выпив всë, вытерла рот тыльной стороной ладони. — Чего такой кислый? Скучно без своей подружки?       Бесит.       — Кафка мне не подружка, — резко и холодно отозвался Блэйд.       — Ой, да ладно тебе! Налей ещё пива.       Парень закончил коктейль и поставил у стойки, где его через пару минут заберёт официантка. Затем наклонился к девушке, к пальцем указал на маленького круглого мужичка с пивным животом, сидящего в углу бара с какой-то высокой ярко накрашенной подозрительной женщиной за сорок.       — Будешь много пить, станешь, как он.       Серебряный Волк нахмурилась и легонько пнула его в плечо. Парень, отстранившись, всë-таки налил ей ещё. Девушка достала из сумки небольшую купюру, как раз покрывавшую два стакана, и какую-то плотную белую карточку с адресом, по всей видимости визитку, затем положила на барную стойку.       — Харе киснуть тут. Скажешь, что от меня, там помогут развеяться, — Парень в ответ лишь усмехнулся:       — Девчонками дешевле воздуха не интересуюсь.       — Там кое-что поинтересней будет.       Девушка встала, натянула свою куртку, опустила на глаза солнечные очки и направилась к выходу. Впервые за последнее время на лице Блэйда появилась улыбка, не связанная с Цзинлю. Купюру он засунул в кассу, а бумажку, мельком оглядев, — в карман. Предложения этой шлюхи за собой ничего хорошего и законного нести за собой не могли. И всë же ему было чертовски интересно.       Следующие пару дней Серебряный Волк в баре не появлялась. Блэйд не знал, удалось ей встретиться с Кафкой или нет. Впрочем, и спрашивать не стал. Закончив очередную смену, он случайно обнаружил в кармане ту самую визитку с адресом.       Что нужно утром выходного дня после работы, кроме как здоровый сон? Однако здорового сна парень не видел уже давно. А, значит, и терять особо нечего.       Он сжал кулак и оглядел шрамы.       — Сейчас бы пар выпустить… — Однако он с трудом стоял на ногах. В таком состоянии он сможет максимум получать по лицу. А если потеряет сознание, гарантировать безопасность его вещей уже никто не сможет. Да и его самого. В местах, где обычно «расслабляется» Блэйд, всякое случается.       Впрочем, безопасности в том, что предложила Серебряный Волк, гораздо меньше. В частности из-за неизвестности.       Однако любопытство играло решающий фактор. Найти адрес по бумажке достаточно сложно, тем более, на прошлой неделе дома интернет отключили за неуплату. Впрочем и без него спокойно живётся. Разве что мысли о том, что Цзинлю могла ответить, стали куда чаще, сильнее и болезненнее.       После открытия двери последовало звонкое приветствие колокольчика. Сонный и усталый бармен сидел у стойки с сигаретой в зубах, расслаблено пялясь в журнал со спортивными автомобилями. На вошедшего Блэйда он взглянул лишь мельком. Наверняка в его голове пронеслось недовольство по поводу того, что людям в пять утра не спиться.       — Я от Волка, — Особо не церемонясь, Блэйд положил визитку на стойку у кассы. Мужчина странно усмехнулся и сложил журнал. Вышел из-за стойки и закрыл входную дверь на ключ.       — Пойдем со мной, парень.       Блэйд насторожился, но всë-таки пошел. Сквозь узкий темный коридор они прошли к обшарпанной двери. Мужчина постучал пару раз, послышалось шуршание, шаги, дверь слегка приоткрылась и стала видна белая макушка.       — Чего тебе?       — Тут к тебе пришли. Сонным усталым взглядом Серебряный Волк просверлила Блэйда и недовольно вздохнула.       — Всë-таки пришел. Надеялась, что если и заявишься, то когда меня не будет. Ну ладно уж, проходи.       Дверь открылась шире, и теперь стало видно, что девушка в одной лишь растянутой белой майки. Однако по цвету она скорее напоминала старое постельное белье, вытащенное из бабушкиного чулана.       Вслед за Серебряным Волком Блэйд прошел внутрь. Помещение было небольшим: крошечная комната и отдельный туалет. На полу лежал ни то тонкий матрас, ни то татами. По всей видимости всего пару минут назад девушка лежала там. Ни комодов, ни шкафов не было. Завешанная стойка для одежды, зеркало размером больше самой хозяйки, какие-то пыльные коробки. Оконные рамы чуть облезли, а в сетке от насекомых несколько дырок. Напротив кровати стоял небольшой стол с игровым компьютером.       — Ты тут живешь?       — Угу, — Девушка залезла на свой матрас и открыла банку с энергетиком. Парень сел рядом, на краю её спального места.       — Вам «зелёнку» или чего поинтересней? — Мужчина опëрся о дверной косяк вместе с фразой выпуская сигаретный дым.       — Ему «зелёнки» хватит.       Мужчина кивнул и удалился.       — Что за «зелëнка»? — Девушка допила энергетик, закинула банку в одну из коробок, где, по всей видимости, их было еще много, и лишь тогда ответила.       — Подожди немного. А чего так рано-то? Тем более, в воскресенье.       — Не спится мне.       — Из-за тебя и мне, — она усмехнулась и накрыла ноги одеялом.       Мужчина вернулся достаточно быстро, передавал Волку чёрный пакет. Девушка вытянула ноги, достала со дна алюминиевую фольгу, насыпала зелёную соломку на лист сигары и плотно свернула, смочив край языком. По комнате разошелся солоноватый запах травы. Серебряный Волк подкурила от зажигалки, несколько раз затянулась, проверяя, и передала самокрутку Блэйду. Каннабис парень пробовал впервые, поэтому взял курево с некоторым опасением. Сделав затяжку, он прикрыл глаза и откинулся спиной о стенку. Медленно по телу начало разливаться спокойствие, легкость. Серебряный Волк тоже закурила. Небо было серым, мокрые снежинки облепили стекло. Девушка уставилась на улицу безучастным взглядом. Её чуть кучерявые на концах волосы были непривычно разбросаны по плечам. Серые глаза вписывались в оттенки неба. Та девушка по прозвищу Серебряный Волк, что сейчас сидела рядом, и та, которую он видел в баре, казались совершенно разными людьми.       Хотя Блэйд и старался не заснуть, но усталость и расслабленность взяли своё. Она забрала недокуренную самокрутку у него из рук и легонько погладила по голове.       — Спи, спи. Тебе давно пора бы.