Мириам

      В дверь купе постучалась пожилая волшебница с тележкой сладостей. Мирик давно приготовила деньги, зная, что к обеденному часу наконец сможет чем-то перекусить. На завтрак она не спустилась из вчерашних соображений.       — Мне пожалуйста медовые ириски и молочный шоколад, — продавщица отсчитала сдачу и ушла.       Она заперла дверь на замок, повернулась спиной ко входу, через который можно было увидеть лицо сидящего, и принялась уплетать сладости за обе щеки. Доселе голодный желудок прекратил урчать и болеть. После поправила капюшон мантии и прикрыла глаза, проваливаясь в лёгкую дрёму. За прошедшие долгие часы стало немного проще. Мирик была не совсем беспомощна, память Молли выручала.       «Стоило бы воспользоваться палочкой и намутить заклинание, но страшно пораниться», — она следовала разумной осторожности, не торопясь выкинуть волшебный финт. — «Тот рыжий парень оказался Артуром Уизли, тайным женихом Молли, которого она семье не представила. Молли намеревалась не возвращаться в родной дом и сбежать с нищим парнем ради слепой любви».       Утром едва она успела отвязаться от Беллы Тейлор, придумывая отговорку о ссоре с местным отцом, как Артур моментально появился перед ней, словно выпрыгнул из табакерки. Он выглядел беспокойным и допытывался о причине, по которой она не выходила на контакт с ним. Мирик стало страшно в тот момент, ведь Уизли внушал опасение. Согласно воспоминаниям Молли, рыжий обладал красивой улыбкой и любящими глазами. Да даже любое воспоминание настоящей хозяйки показывает идеальную картинку любви! Но Мирик видела совершенно иную картину.       Кривая улыбка с неровно торчащими зубами, расчетливый взгляд блёклых глаз, нахмуренные брови и стальные объятия, словно Мирик его собственность.       «Молли Пруэтт была отчаянной дурой либо околдованной бедняжкой», — оба варианта были реалистичны, и чутье подсказывало, что не всё было так просто, как казалось на первый взгляд. Покинуть чужие объятия было для нее непросто, но женская хитрость и взгляд, полный любви и раболепия, помогли ей в этом. Под предлогом «я схожу в уборную и припудрю носик», она быстро смылась из Хогвартса и ступила на тропинку, ведущую на перрон. Благо, что учебную мантию девушка спрятала в сумке за ненадобностью, а на дне покоилась шёлковая резинка для волос.       Мантия оказалась ой как нужна. Мириам, наспех собрав распущенные волосы в пучок, надела мантию и накинула капюшон на голову, чтобы скрыть приметные рыжие волосы. Удобный и простой способ затеряться среди толпы студентов с такими же мантиями. Также был найден полупустой вагон студентов Рейвенкло с несколькими свободными купе.       Близился вечер. Пару раз к девушке стучались, но она никому не открыла. Согласно правилам хорошего тона, применение заклинаний в обыденных вопросах против воли волшебника считалось неприемлемым. Ей повезло, что дверь не стали зачаровывать.       — «Хогвартс-экспресс» желает вам отличных летних каникул! — поезд остановился, а шум поднялся во всех вагонах. Галдящие дети выбегали из поезда навстречу своим семьям. Были слышны крики радости, даже плач матерей:       — Доченька, как ты выросла! Пошли скорее домой…       — Роберт ты большой молодец! Стал капитаном сборной Хаффлпафа…       Мириам грустно улыбнулась, таща за собой сундук на выход из вагона. Спасибо, что у него были ручки. Когда она спустилась на перрон, то была сильно удивлена такой семейной атмосферой и стала быстро пробегаться глазами по толпе в поисках родни Молли. Обычно её забирали братья, а родители ожидали дома.       — Молли! Куда ты делась?! — знакомый грубый голос просочился даже через гомон толпы.       Мириам обернулась и увидела вблизи Артура. На его лице отразилось крайнее недовольство и злость, что вызвало искажение его черт в отвратительную гримасу.       Кожа покрылась мурашками. Ладони вспотели от нервозности.       — Молли! Иди сюда! — вдалеке она заметила двух молодых мужчин с характерными рыжими волосами, которые принадлежали к семье Пруэттов.       «Братья Молли», — пришло осознание.       Чутье кричало бежать, прятаться — делать хоть что-то!       «Артур Уизли — это опасность».       Как в замедленной съемке она побежала к братьям Молли, услышав за спиной грязные ругательства Артура, пустившегося за ней следом. Мириам перестала держать сундук, бросив на полпути.       — Эй, парень, ты что делаешь?! — возмущенно кричали волшебники, которых Уизли отталкивал на пути к убегающей невесте.       — Молли, вернись! Мерлин!       Мириам буквально влетела в одного из близнецов, крепко вцепилась и взмолилась:       — Брат, пожалуйста, домой! Не отдавай меня! — в нос ударил запах сандала. — Домой…       — Фабиан, найди сундук. Мы домой, — прозвучал твердый голос, и вслед за этим она почувствовала рывок.       Голова закружилась, и она чувствовала себя как тряпичная кукла, беззащитно висящая в руках, которые приносили ощущение безопасности.       — Девочка моя, что с ней?! Гидеон! — для отключившейся девушки это были последние произнесенные слова.

***

      — Энервейт! — веки дрогнули. — Молли?       Она неуверенно поморгала, привыкая к яркому свету роскошной люстры. Затем медленно прошлась взглядом по окружению. Взволнованная женщина с карими глазами и светлыми волосами, должно быть Гвиневра. По хмурому лицу рыжеволосого мужчины с редкой проседью можно было догадаться, что это, должно быть, Фридрих. Двое молодых мужчин с красивыми голубыми глазами и мужественными лицами, близнецы Фабиан и Гидеон.       — Можно воды? — просьба была удовлетворена, а она приняла сидячее положение.       Фридрих прокашлялся.       — Ты потеряла сознание, милая моя, — Гвиневра ласково коснулась замершей Мириам. Материнское тепло было приятным… — Расскажи нам, что с тобой случилось.       Мириам сглотнула. Наступает момент, когда нужно идти по тонкому льду и не провалиться под него. Всё меньше жизнь Молли кажется несуществующим чем-то или бредом. Даже если это игра её подсознания, то слишком реалистично. Доходить до плохой концовки не хочется.       — Весь прошедший седьмой курс, я чувствовала себя как в тумане. Я мало интересовалась подготовкой к выпускным экзаменам. Я часто ссорилась с вами. Не хотела вас видеть, — она несмело подняла глаза, но семья Молли внимала к каждому слову и не спешила перебить. — Я даже не распаковывала те письма, что вы отправляли мне с ноября, — Мирик не приходилось сильно врать, ведь она говорила правду, которую долго в себе держала Молли. — Я не знаю, что со мной стало.       — Кто тот нахал на перроне? — задал наводящий вопрос Гидеон. Гвиневра и Фридрих не показали удивления. — Он скрылся, когда я призывал твой сундук.       «Значит о погоне по перрону уже доложили…»       — Артур Уизли, тот кого я признала своим женихом… — аккуратно сообщила девушка.       — Предатель крови не пара моей дочери, — гневно высказался отец Молли, стукнув кулаком по подлокотнику кресла. — Чем ты думала?       Гвиневра встала на защиту.       — Посмотри на нее, Фриц, — в голосе женщины проскальзывали плачущие нотки. — Она сама не своя. На ней лица нет.       — Молли бежала от него, как от огня, — подтвердил Фабиан, положив руку на плечо Мириам. — Выслушаем до конца.       Ободрённая поддержкой Мирик продолжила.       — До пятого курса мне никто не западал в душу, я никого не любила, — она прикрыла глаза, чтобы не видеть одновременно родных и чужих лиц. — Но с пятого курса со мной произошло что-то необъяснимое. Я полюбила Артура Уизли. Того, кого презирала. Того, кого обходила за три дороги, — Мириам была честна. Память Молли не врала, ведь та действительно презирала нищего Предателя крови до какого-то времени. — Это была не амортенция, отец.       — Я планировала сбежать с ним, не вернувшись домой после седьмого курса, — Гвиневра громко охнула. — Он предлагал мне выйти замуж. Мы даже были скромно помолвлены на шестом курсе. И недавно, недавно… — голос говорящей невольно задрожал, ведь по неизвестной причине, именно после этого поступка Молли, она очнулась в её теле. — Он обесчестил меня. По моему же неосознаному согласию.       Мириам не рискнула открыть глаза, послышалась возня. Братья Молли начали зло переговариваться между собой. Гвиневра всхлипнула. Один лишь отец Молли хранил скорбное молчание. Для аристократической семьи — это позор.       — И тогда, разум мой словно прояснился, — она вздохнула. — Я кристально ясно осознала, что никакого Артура Уизли я не люблю. В школе я начала бояться каждого шороха, нутром я чувствовала опасность от Хогвартса и Артура. Мадам Помфри, к которой я пришла, дала мне зелье предотвращающее беременность. Она сообщила кое-что ужасающее. Мой организм был кем-то извне подготовлен для успешного зачатия в первый же раз. После близости я скрывалась от Артура, ведь боялась вновь оказаться околдованной.       Дальнейшие события прошли мимо Мириам. Фабиан и Гидеон громко ругались, и обещали прикончить поганца. Фридрих ругался вместе с ними. Гвиневра ласково обнимала отстранённую дочь, утирая собственные слезы. Её накормили сытным ужином и отправили спать.