«Осколок океана...»

Спустя два десятка лет, когда последний звук аплодисментов исчез и скрипач Вильям снял с плеч свой древний скрипичный кейс, время кажется замедлило свой бег. Он добился всего, чего хотел, благодаря своей старой подруге. Наступил момент, которого он всегда ждал, веря в то, что судьба пройдет в таком порядке, как предначертано. Вильям шагнул на песчаный берег, чувствуя под ногами легкую пудровую пыль, искупавшуюся в бледно-серебристых лучах луны. Мужчина с грусть заметил, что пирс, ранее служивший ему сценой, развалился под гнетом времени. Море приветствовало его нежным шепотом, обнимая плавными волнами золотую пляжную полосу. Волшебство было в воздухе, и скрипач понимал, что его давняя знакомая снова коснется его рук. И вот, он оказался, прямо в одежде, по пояс в воде. Его сердце сжалось от предвкушения и волнения. Раз и навсегда он принял решение увидеть эту обольстительную сущность, чьи глаза и голос, словно звук прекрасной мелодии, преследовали его все эти годы. Вильям открыл свой арфокейс, швырнул его на берег и, приложив к сердцу инструмент, начал играть первые звуки. Красота, которую он выводил из тихой гармонии струн, проникала в самые глубины его души, превращаясь в нить, связывающую его с русалкой. Бережно и с нежностью звуки плелись в кружевных узорах над морской гладью. И тут, пока звуки плыли в опьяненном ритме ночи, он заметил ее. Диона появилась перед ним, как нереальный призрак из его самых глубоких фантазий. Улыбка, эхом звучащая в ее сияющих глазах, соткала воздушную сеть мыслей, напоминая о его влюбленности. От этих глаз нельзя было оторвать взгляд, и Вильям словно замер, удерживая пульсацию мгновения. Русалка, чьего лица совсем не коснулось время, осталась безмятежной красавицей, юной и притягательной. Ее волосы, сплетенные из лунного света, призывали к нежности, а румянец на ее щеках к тому, чтобы их коснуться. В моменте ему захотелось сбежать. Что-то больно кольнуло в груди, когда он понял, что сейчас когда они встретились лицом к лицу, он больше походит внешне на ее отца, нежили приятеля. Это подкрепляло его мнение, что если бы он остался тогда, у них бы всё равно ничего не вышло. Но Диону это ни капли не смущало. Она сразу узнала старого друга. Её сердце трепетало от счастья, после столь долгой разлуки. — Ты заставил меня ждать дольше, чем хотелось бы. — да, это был именно тот голос, который все эти двадцать лет эхом звучал в его голове. — Прости. Ты все также прекрасна. — Вильям не смог сдержать улыбки. — А ты повзрослел, но улыбка всё таже. — Да, время меня не пощадило. — А мне нравится. Эти благородные морщинки добавили тебе шарма. Вильям и Диона сидели у самого берега моря, на склоне ночи. Сегодня Вильям решил рассказать Дионе о своих достижениях на сцене и о том, что построил семью. Именно из-за этого он так долго не возвращался. Вильям чувствовал вину за то, что сбежал от своих же чувств, вступив в брак с женщиной, которая пела в опере под его скрипку. Он живо описывал свои концерты на больших аренах всего мира, овационные крики публики и аплодисменты, которые награждали его уникальный талант. Блеск и слава, которые сопровождали его на каждой ступени его долгого пути. Ещё с большей пылкостью он рассказывал о своем подростке сыне, который тоже мечтал найти свое место в искусстве. Но по мере того, как Вильям продолжал говорить, он заметил тень печали, промелькнувшую в глазах Дионы. Он остановился на мгновение и смотрел на нее, словно впервые заметил невысказанную тоску в ее изумрудных глазах. Он знал, что новости о его браке ее заденут, но по-другому он не мог. В конце концов, они оба знали, что им несужденно было быть вместе. Но Диона всё равно была рада за его успехи, за его семью и за его сына. Они также понимали, что ни одно их слово и действие сейчас не смогло бы исцелить давние раны и собрать разбросанные по кусочкам сердца. У них всегда была особая связь, способная на мгновение переносить их в другой мир, волшебный мир, где они могли быть вместе без границ и преград. Но реальность неумолима, и она напоминала им о безвозвратно утраченном времени и неисполненных желаниях. Вильям молча смотрел в морскую даль, где горизонт касался небес, и прошедшие годы мелькнули перед его глазами. Он вспоминал их встречи в мягком свете заката, их беззаботные посиделки под звездами, их льющийся рекой смех и бесконечные разговоры. Он ощущал и нежность и тоску о своих потерянных возможностях. Ведь, пусть они не смогли бы построить семью, но они могли просто любить друг друга, не думая о будущем столько, сколько получится. Диона прервала молчание, понимая каждую его мысль без слов. Она улыбнулась ему и покачала головой, словно одновременно сочувствуя и радуясь его счастью. Они оба знали, что их пути разошлись, и ни одно течение моря не сможет собрать их вместе. Замечая, как Вильям продолжает смотреть вдаль, Диона подняла с лежащего рядом песчаного берега ракушку и протянула ее ему. Вильям, улыбаясь в ответ, взял ее в руку и застыл в этом мгновении, которое, возможно, останется в его сердце навсегда. Само их естество не позволяло им быть вместе, но их дружба преодолевала любые границы и преграды. Они обещали себе сохранить эту связь, независимо от расстояний и обстоятельств. Вильям и Диона, вечные друзья, которые носили в сердцах самые теплые чувства друг к другу, несмотря ни на что. Вместе, но раздельно. — Я буду в этом городе ещё пару дней, а после снова уеду. Но я… — Диона не дала ему закончить фразу, приложив к его губам палец. — Не нужно обещаний… — она подняла взгляд в небо, и скрипач заметил как по ее щеке скатилась слезинка, упала на песок, превратившись в жемчуг. — Если ты вернёшся, то ты знаешь как меня позвать. Мужчина прикрыл глаза в согласии. Про себя он решил, что напишет самую лучшую симфонию для этой русалки.