Мой безумный Господин

— Дотторе… — Люмин попыталась встать, но ее тело охватил паралич, а в голове был туман, — Что… Что происходит? — Ах, милая, глупая овечка, тобой игрались последние пол года, а ты даже не поняла, — Заговорила с раздражением Арлекино, — Что? Думала, что Тарталья тебя любит? Люмин не могла поверить в её слова. Ее душа просто отказывалась в это верить, а сердце начало пронзительной болью стучать об грудную клетку. Она посмотрела на Тарталью, но его лицо совершенно ничего не показывало. Она смотрела будто на холодную глыбу льда. — Тарталья, это правда? -… — Он молчал, даже не глядя на неё. От страха и разочарования у Люмин появились силы и она чуть села, теперь прямо смотря в глаза Тартальи. — Я умоляю, ответь, — по щекам девушки покатились крупные горячие слёзы, которые обжигали её холодные щёки. Тарталья, наконец, посмотрел на девушку. В его душе была невероятная жалость к ней, такая маленькая и беззащитная Он тяжело вздохнул. — Да это правда. Я не любил тебя и не люблю. Я должен был присматривать за тобой, надо было добиться твоего доверия, а потом привезти сюда. Господин Дотторе долго искал нужного человека для эксперимента, многие годы, а потом появилась ты… Он приказал мне быть рядом с тобой, оберегать тебя, а потом… Возникли дела и я уехал, сюда, в Снежную, поэтому привёз тебя сюда не я,а Агент Фатуи. Девушка не могла поверить в его слова. Ей казалось что это был страшный сон, самый страшный сон в её жизни. груди вспыхнуло пламя, которое горело так ярко и красиво всегда, но теперь оно заглохло, оставив только холодный пепел. Прокрутив в голове все счастливые моменты и веселые смехи с ним, Люмин не могла понять, как это могло случиться. Они были связаны нерушимой нитью, казалось, что ничто не могло их разлучить. Но волшебство исчезло, а на его месте осталась пустота. Она прижала ладони к груди, хотела успокоить стучащее сердце, но оно, словно сбежавшая лошадь, не поддавалось контролю. Ей казалось что еще чуть чуть и она задохнется в собственной пучине страха, боли, предательства. Теперь она повернулась к Дотторе. — Зачем?.. — она смахнула приставучие слёзы. — Это будет величайшее открытие! , — в миг взгляд Дотторе поменялся, стал безумным и устрашающим, — И для него нужна мне ты! Дотторе подошёл к ней, наклонился, поднимая её. — Ну всё, хватит разговоров. Теперь ты их не увидишь. К Люмин резко подошли два стража и сковали её руки, шею и ноги серебряными цепями. Это было всё так быстро, что девушка замерла, будто статуя. Только спустя несколько секунд к ней пришло осознание, что теперь она пленница… — Что?! Нет, нет, нет. Прошу пусти меня! , — Люмин пыталась вырваться, брыкалась, но сил было недостаточно, — Нет! Пустите меня! Тарталья! Тарталья!. Но он не реагировал, он стоял и лишь смотрел ей в след. — Он не поможет тебе, Люмин. Никто не поможет, — Дотторе шёл следом за ней, страшно смотря ей в глаза, вселяя ей ужас. — Ты! Кретин! Безумец! Гад, пусти меня, иначе я все здесь разнесу! , — Люмин не сдавалась. — Эх, это бесполезно. А вообще ты меня достала, слишком крикливая. Но не волнуйся я тебя перевоспитаю. Дотторе вколол что-то в руку Люмин. Она обмякла в руках стражей, глаза закрывались, а где-то вдали сознания она слышала его безумный смех. Хахахаха… Что-то капнуло на лоб Люмин. Кап-кап. Люмин открыла глаза, тусклый свет из маленького окошка кое-как освещал место. Девушка поднялась. На удивление ей было намного легче, ничего не болело и силы вроде были. Она осмотрелась. «Твою мать…» Темница. Маленькая, холодная Темница. Металлические трубы, выступали из стен и потолка, словно холодные пальцы, сжимающие ее душу. В тесном пространстве она ощущала себя все более плененной, все более обреченной на унылую судьбу заключенной. Темница — это мир, где свет был предельно ограничен и мокрые серые стены отражали горечь и отчаяние ее сердца. Они словно дышали вместе с ней, поглощали ее способность к дыханию, к дальнейшим протестам и сопротивлению. Там внутри — пустота и безысходность, отменившая все надежды и мечты. Она металась по ней, словно дикий зверь метался в агонии в своей клетке. — Эй! Есть кто нибудь? Помогите! , — Люмин кричала, скрывая горло, но никто её не слышал. На место злости и непонимания, пришло отчаяние. Она начала судорожно придумывать что же ей делать. Она встала напротив дверцы и пыталась призвать свою силу. Но её не было, где-то в глубине души, словно маленький огонёк у потухающей свечи, теплилась её сила, которая раньше могла сломить что угодно и кого угодно. А сейчас ничего… — Чёрт! Чёрт! , — от отчаяния она забила кулаками об стену, ей было больно, но физическая боль отвлекала сознание от душевной боли, — Чёрт… Она упала на колени, осматривая свои руки, которые были в крови. Тяжёлые металлические цепи, будто впились, слились с её запястьями. Девушка села на небольшую подстилку, которая имитировала кровать. Подожмала к себе колени, пытаясь согреться. Неизвестно сколько она так просидела. Час? Два? День? Время тянулось, словно смола. Она не понимала границы времени. Словно она попала в черную дыру. Мир вокруг нее искажался, все звуки затихали, только зловещая тишина наполняла пространство, заставляя ее существовать в полной изоляции. Она не понимала границ времени и реальности, ставшей для нее кошмаром. Каждое дыхание было тяжелым и измученным, словно оно сопровождалось невидимыми тысячами шипов, прокалывающих ее легкие. Ее сердце билось быстрее, чем могло выдержать ее истощенное тело. Страх и отчаяние стали ее постоянными спутниками, но она не сдавалась, не намерена сломиться под гнетом этой мрачной реальности. Но пока она оставалась здесь, сидя на подстилке, сжимая колени и чувствуя тепло крови на своих руках. Где-то в другом мире, как ей казалось, она услышала гулкие тяжёлые шаги. Девушка насторожилась, но не спешила выходить из маленького безопасного мира. Шаги всё приближались, гремела связка ключей. Спустя несколько мгновений, она увидела своего надзирателя. — Дотторе. — Люмин. Он открыл маленькую дверцу и вошёл, встал прям напротив Люмин, глядя на неё сверху вниз. — Встань. — Ещё чего. — Встань, упрямая. Не будешь слушаться, то я тебя буду наказывать. Люмин поднялась и задрала голову, чтобы встретиться с его глазами. — Умничка. Я пришёл к тебе, чтобы провести тебе экскурсию и немного ввести в курс дела. — А отпустить меня не хочешь? Дотторе. — Во-первых, обращайся ко мне только «Господин» или «Господин Дотторе», а во — вторых, в мой план не входит выпускать тебя. Ты поняла? — Да, Господин. — Отлично Дотторе пристегнул к шее Люмин ошейник, а следом и длинную цепь. — Ну что ж. Добро пожаловать в мой прекрасный мир.