Забытый принц

Навязчивое чувство невесомости заполнило каждую мышцу тела, шрам, оставшийся на шее после дуэли в королевском саду, дал о себе знать. Тупая ноющая боль разбудила Балекина. Подскочив на мягких перинах, он пытался отдышаться. Капля холодного пота скатилась вниз по рельефной спине, пропадая на линии пижамных штанов. Мягкий шёлк тёмно-синего цвета на нём переливался под светом Луны. «Сон? Быть не может» Разве могут сны быть настолько реалистичными, даже если это умелые игры подсознания? Хотя, неужели он действительно задаётся этим вопросом? Каждая ночь, проведённая в Холлоу-Холле, Башне Забвения и в Подводном Царстве сопровождалась кошмарами. Вот он стоит перед троном, вот он уже достаёт клинок из ножен, закреплённых на поясе, и вот этот самый клинок входит в податливую дряблую плоть старого короля, уже через несколько секунд Балекин обезглавливает Таньот, мать Дайна, а минутой позже смотрит, как его младший брат истекает кровью, захлёбываясь. Его глаза покраснели от давления, лицо побагровело, а внутренности, кажется, начали медленно вываливаться наружу из рассечённой грудной клетки. -Если бы ты только не желал заполучить трон, быть может, мы бы смогли существовать бок о бок, Дайн.-Тихо прошептал мужчина в тишине своих покоев, словно когда-то давно погибший принц мог слышать эти слова. Встав с кровати, Балекин ощутил под ногами часть холодного каменистого пола, не прикрытого узорчатым ковром. Ощущения, столь реальные впервые за долгое время, привели бывшего принца в чувства. Глубоко вздохнув, он подошёл к открытому окну, выглядывая наружу. Ночь в Эльфхейме была прохладной, цветущий вереск рос вдоль стены замка, огибая оконную раму, на которую он сейчас опирался, а вдали поблёскивала и подрагивала от ветра водная гладь Озера Масок. В какое время его перекинуло? Он уже совершил переворот? Нет, он не помнит, чтобы ночи после того злополучного дня были такими спокойными. «До коронации Дайна два месяца, принц» Голос Гэбриэла был таким же резким, как и в первый раз. «Я позволил тебе исправить свою самую главную ошибку, но предлагаю тебе начать с самого младшего Гринбрайра. Перед ним ты провинился больше всего..» Ангел замолчал, оставляя Балекина наедине с размышлениями. Отойдя от окна и обогнув дубовый стол, он направился к массивным дверям. Распахнув их, он встретился лицом к лицу с опустевшим коридором. Ни единой души. Выйдя из покоев, мужчина направился в знакомом направлении. Минуя лестницы и сворачивая на развилках, он дошёл до восточного крыла Холлоу-Холла. Расписанные двери изображали траурно молчавшее лицо, почти такое же, как и при входе в замок. Аккуратно толкнув резное дерево, Балекин проскользнул в просторные покои. В отличие от его комнат, место в которых занимали стеллажи с книгами, рабочий стол и висящие вдали от кровати коллекционные мечи и прочее оружие, покои Кардана отличились своей простотой. За несколько лет проживания в поместье деспотичного брата, младший принц так и не решился обустроить комнату по-своему. Балекин его в этом не винил. Всё также тихо и абсолютно бесшумно он подкрался к постели брата. Кардан спал преимущественно на животе, так как свежие раны, испещряющие его спину, попросту не оставляли выбора. Старший принц вглядывался в черты его лица, будто ища в них что-то. Чёрная прядь спадала на бледные скулы, длинные ресницы цвета смолы изредка подрагивали, размеренное дыхание разрывало тишину. Балекин снова перевёл взгляд на спину младшего. После каждого наказания, старший принц всегда отправлял к Кардану целителей, чтобы тот не впал в лихорадку за ночь из-за свои открытых ран. Лекарственная мазь почти смазалась, и взору предстал длинный порез вдоль всей спины. Балекин помнит тот день, он его практически возненавидел. Этот шрам темноволосый оставил, когда увидел среди вещей брата исписанный ранее неизвестным именем клочок бумаги. Словно в бреду он писал его снова и снова, то надавливая, то ослабляя нажим пера, иногда надпись получалась слишком размашистей, а порой и вовсе сжималась до маленьких размеров, умещаясь почти у самого края листа. Этого хватило, чтобы понять, что младший брат влюбился. В тот же вечер Маргарет избила Кардана по приказу Балекина. «Любовь делает тебя слабым, туманит разум, не нужно ей поддаваться.» Он говорил это, пока Кардан вздрагивал каждый раз, прогибаясь под ударами кнута. Или он говорил это сам себе? Устало вздохнув, он последний раз оглядел покои и ушёл, оставляя за собой ненавязчивый шлейф сирени и мускуса. В ту же ночь ему придётся заново посмотреть на отношения с Карданом, Дайном, отцом, женой и, возможно, слугами, но пока это не представлялось возможным. -Они ненавидят меня, Гэбриэл,-снова очутившись в своих покоях, подытожил Балекин. «Не давай им повод ненавидеть тебя. Покажи свою милость, если она не сгнила в тебе окончательно. Я видел твоё прошлое, принц, и его мне хватило, чтобы сказать, что ты сломлен. С детства тебе внушали, что всё, на что ты способен-это занять трон…в худшем случае» После этой неоднозначной тирады голос снова затих.