Клаус и Агата

Горельеф Горислав сидел в кабинете директора и изучал обстановку. Пока Ноэлев отчитывал проштрафившихся первокурсников, он отогревался после неудачного перелёта и приходил в себя. Все чаще ему казалось, что все, что он переживает — это забористые глюки. В кабинете была куча всяких непонятных штуковин. Из приемной доносилась громогласная ругань, возвещавшая кару небесную на светлые и не очень головы шестерки. Разумно посчитав, что сейчас не до него, Горислав решил пройтись по кабинету. На каминной полке стояло множество каких-то шаров, чучел животных, в особенности крыс почему-то. А так же висело что-то подозрительно напоминавшее подтяжки. На противоположной стене висел шикарный персидский ковер, не чета его старенькому Калынбеку. Но ковер не подавал никаких признаков желания пообщаться. Возле стола стоял аквариум, но в нем почему-т никто не плавал. Множество всяких приборов, занимали противоположный от стола угол, в них что-то звенело, в колбах булькало. После дерзкого нападения на улице Горислав держал свои руки при себе. Последним привлек его внимание небольшой горельеф грифона, находящийся на стене возле окна. Горислав подошел ближе, чтобы рассмотреть изображение получше, как вдруг грифон самым натуральным образом зевнул, из широкой пасти пахнуло запахом сырой глины. — Чего уставился? — не особо дружелюбно спросил он. — Не хотел вас обидеть, — пробормотал Горислав. — Я и не обиделся, просто ты вылупился, чуть глаза не потерял. Ну здорово, что ли, меня Ангх зовут. — А я Горислав. Грифон неприлично фыркнул. — Ну и имечко тебе присвоили, знаешь, как корабль назовешь — так он и поплывет. — Спасибо, я это уже тридцать лет слушаю, это все, что мне от матери досталось, — обиженно ответил Горислав, его порядком задолбали подколы насчет имени. — Не злись, лучше расскажи, что там Ноэлев бушует, давно его таким злющим не видел. Он мне даже воплощаться запретил из-за того, что я его рыбок сожрал. Хотя раньше сквозь пальцы на такое смотрел, — доверительно наябедничал Ангх. Горислав невольно взглянул на пустой аквариум. — Да там несколько мелких идиотов меня чуть не угробили, а я вроде как ваш новый ученик. — Ученик? Ты?! — Грифон самым неприличным образом заржал. — Мое письмо затерялось где-то на двадцать лет, так что не ржи, но я реально новый ученик. Ангх вгляделся внимательнее в Горислава. — Хм, кончиком хвоста чую, что тут дело не ладно. Я хоть и не воплощенный, но могу попробовать выдать тебе пророчество. — Пророчество? Насколько я помню грифоны не по этой части, — с сомнением протянул Горислав, — Вы же вроде золото там находите или охраняете, что-то такое из мифологи помню. — Да много ты понимаешь, гляди какой умный выискался, ну может и охраняю, но это не твоего ума дело, а дар предсказателя у меня от прабабки — она Сфинксом была. — И что надо делать? — ну бесплатно, ясен-красен, я не пророчествую, тебе надо будет либо дать мне что-то золотое, либо напоить кровью, — важно изрек грифон. Горислав машинально потянулся к сережке, которая болталась у него в ухе, сколько он себя помнил. Но она вроде была не золотая. — Что ж золота у меня нет, так что придется довольствоваться кровью, если ее немного надо, конечно. — Положи мне в пасть палец, не боись — не откушу, только порежу, пары-тройки капель мне хватит, — при этом грифон выглядел как курильщик в завязке перед которым положили полную пачку сигарет. Горислав решил, что хуже уже не будет, а пророчество получить очень хотелось. И он смело положил палец в пасть Ангху. Грифон нежно прикусил плоть, его клыки окрасились в красный. Из нутра зверя вырвалось почти мурлыканье, взгляд стал осоловелым. Горислав беспрепятственно вынул палец, на котором остался небольшой порез. Грифон тем временем дрожал в экстазе, по его плоскому телу проходили волны, глаза вращались в орбитах. Горислав с запозданием понял, что смотрит на банальный приход. — Ничего себе тебя торкнуло! — Молчи, Горислав, я не знал, что ты сын той, что не к ночи будет помянута. Твоя кровь — это адская смесь. Ну что же, тебе предстоит узнать тайну своего рождения и вернуть могущество тому, кто и не ждет этого уже давно. С первой настоящей метелью пробудятся твои силы, и возвестит прилет буревестника смену эпохи и имени. — Чего? Ну, предположим, про тайну рождения я согласен, хотелось бы узнать, потому что призрачная бабка мало что может, а ковер вообще притворяется глухим, когда я спрашиваю о матери. — Что не удивительно, потому что она была мягко скажем весьма известной в плохом смысле персоной, — в разговор вступил третий. — Ой, приперся, сейчас отчитывать будет, Ик! — грифону явно больше не нужно было наливать, ему и так было чересчур хорошо. Ноэлев смотрел на пьяненького грифона, который был способен разнести школу в щепки, стоило только его спустить с тормозов, за что, собственно, его и заключили в горельеф, на растерянного Горислава, он почувствовал на секунду как два совершенно противоположных чувства затапливают его с голой, и с учетом того, кем была его мать — это было не удивительно. — Что ж, Горислав, присаживайтесь, нам предстоит долгий разговор.