***
В начале октября Рюноске согласился с собой на разрешение несколько дней избегать тренировок. Он хорошо помнит, как безуспешно прошла последняя. И вряд ли четыре дня пребывания поблизости с человеком, вызывающим всплеск гормонов, помогли. Почти неделя минула, но нужно ещё немного. Он вновь может спокойно читать, погружаясь в суть текста. Девушку в зданиях почти не видно. Кажется, дважды мелькала. (Однозначно.) Пора сказать «удивлён» второй раз. Пожалуй, он, пусть и надеялся, но не верил, что она услышит наставление. Единственное возможное. Поняла, что бессмысленно в нём искать человечность?***
Чуя проводит дни в привычном ритме. Проверяет десятки отчётов, заполняет о деталях нескольких документов указания, которые исполнит отдел юристов. Передаёт привет Сато-кун. При виде Акутагавы-куна в мафии сдерживается от ухмылочки, ожидает, что будет следом в их истории. В часы дома рубится в видеоигры. Узнаёт о прелестном новом вине на аукционе, и перекупает за 200.000$, двадцать два миллиона шестьсот тысяч йен. Вино, конечно же, старое, 1947 года. А на аукционе позиция была — новая. Ставит в коллекцию с удовлетворённым хмыканьем. Подруга зовёт в клуб. Идеальная идея. Никаких новостей по Акутагаве-куну. Они и правда не общаются. Неужели, так и сгинет вся интересная история? А Чуя зовёт Рёку отдохнуть, арендуя онсен на сутки или двое. *(онсен — горячие источники и связанная с ними инфраструктура, домики) Девушка ожидаемо радостно соглашается, и они выбирают сутки с 16 на 17 числа октября.***
Гин послеживает за состоянием брата. Ненавязчиво. Тихонько. Они вновь частенько готовят вместе. Оба сейчас свободнее, так что и совместной деятельности больше. Сходили, наконец, вдвоём. Правда, опять на выставку. Гин обдумывает, что хочет позвать в парк. Она любит слушать брата, очень, просто конкретно тема не совсем интересна. Слушать всё равно увлекательно. С ним что угодно становится увлекательно. Брат чаще исчезает в своём кабинете дома. Вернулся к творчеству? Не сильно просветлел по настроению, но явно что-то нашёл, что его погрузило. Он уходит регулярно. То «тренироваться», то «гулять». Сестра обдумывает, не следить же. Совсем плохо с её стороны? Информаторша и правда больше не возникала. Даже в зданиях мафии показывается редко. Но, продолжи они общаться, девушка бы и не узнала. Рюноске явно переживает, не ясно, о чём. Не сильно. Оттого не понимает, ведь это может быть связано в равной степени что с чувствами к информаторше, что с личными волнениями о силе, что с новой затянувшей книгой, что с результатами в каллиграфии, которые его не удовлетворяют. Пожалуй, она с детства не видела брата, который так близко кого-то постороннего подпустил к себе. Или со времён присутствия Дазай-сана. Там… Были сложные взаимоотношения. Потому и затрудняется охарактеризовать их как «подпустить ближе». Страшно, что, если она верно поняла степень эмоциональной заинтересованности, то, случись что с информаторшей, брат может надолго выпасть из любого взаимодействия. Ему будет тяжело. Сестра не хочет такого допустить. Но, вроде бы, они и без того прекратили? Что же ей нужно сделать? Как же это заметить?***
Чуя гуляет по городу, что редкость. Бесцельно. Может, не акцентируем внимание, зайдёт что-нибудь купить. Идеальные туфли с витрины, например? Но он сейчас не в том районе. Он прогуливается, и проходит мимо места их с Дазаем последней встречи. Конечно же, никакого брюнета там нет. Идёт дальше, почти добредая до Агенства. Появляться там будет странно. Хотя, может у него тоже есть свои дела в жизни?! Кто сказал, что, проходя по соседней улице, он обязательно ищет кого-то из их работников. И Дазая честно замечает. На другой стороне улицы, вместе с Ацуши. Дазай сонный и какой-то измотанный. Это еле заметно, но Чуя отличает по движениям. Что-то в языке тела не менялось. И он замечает напускные взмахи рук и чуть менее размеренные шаги. Сворачивает на повороте, уходит.***
Брюнет в мысленном списке обязанностей дошёл до стрижки. Обрезал концы чёлки почти по границе перехода цвета, оставив сантиметр-полтора чистого белого. Отросшие ниже подбородка пряди теперь доходили до нижней губы. Осматривая свою библиотеку, он наткнулся на желание перечесть «Такетори-моногатари», сказка, также известная как «Кагуя-химе» (*«Принцесса Кагуя»). Записанная в конце девятого-начале десятого веков, небольшая книга появилась в его библиотеке два с лишним года назад. До этого прочёл он её в интернете, разведывая, желает ли что-то подобного содержания. Лжёт. Но не до конца. Он помнил обложку этого конкретного издания. Одно из редких современных на его полках. Пятнадцатилетняя, в тот момент, сестра, подарила ему на восемнадцатилетие, среди прочего, маленькую книжечку, 1999 года издания, улыбнувшись, что это год рождения брата. Тогда он второй раз в жизни увидел данное издание. И уже знал текст в нём. Смешанные ощущения. Были. Впрочем. Откуда же тяга перечесть? Парень вновь улыбается на третьей же строчке, по задумке комичной. Читает дальше. «Наётакэ-но Кагуя-химэ, что значит: «Лучезарная дева, стройная, как бамбук».» — Вспоминает, как героиня при первом прочтении ассоциировалась поначалу с сестрой. Он вернулся к строкам чуть выше: «Нападет иной раз на старика недуг, но взглянет он на свою дочь – и боль как рукой снимет. Возьмет его досада – рассердится, а только увидит ее – и утешится.» Спустя несколько коротких глав, двигаясь уже к концу сказки, зацепился взгляд парня за строчку: «С тех пор, если выпадет кому маленький успех после тяжких испытаний, то говорят: «Ну и досталось ему счастье – с малую раковинку!».» Но от вопроса про собственные причины его отвлекает стук в дверь. «Брат, кушать будешь? Я тут докупила…» — Озвучивает сестра. Рюноске встаёт, выходя из кабинета. Приступив по возвращении к предпоследней главе, он задумался, как и при прошлых прочтениях: цепляет героев повествования не красота, а тайна. Спотыкается на словах: «Пусть хоть весь свет тебя осудит, тебе-то что до этого?» Тряхнул головой и дальше читать принялся. «В твои годы тебе только бы жизни радоваться!» — Усмехнулся. «Ни о чем я не грущу! – ответила Кагуя-химэ. – Но когда я гляжу на луну, сама не знаю отчего, наш земной мир кажется мне таким темным, таким унылым!» «Только в темные ночи Кагуя-химэ была по-прежнему беззаботна. Но лишь вечерняя луна появлялась на небе, как она принималась вздыхать и грусть затуманивала ее лицо.» Он читает трагичный диалог Кагуя-химэ с её земными родителями, и останавливается на строчке. «Но, что бы ни творилось в моем сердце, вернуться туда я должна.» Несколько долгих секунд смотрит в символы, окружённые пустотой. Пустое пространство исчезает с появлением ненужных рассуждений. Ненужных образов. Ненужного. Глупость какая. Ёкает раздражающее чешущее ощущение. Он порывается читать дальше, и оно отходит, исчезнув из внимания. Парень чувствует внезапную тошноту. Дочитав, он аккуратно закрывает маленькую книжку. Понял, почему желал перечесть. К сожалению, не изобрёл мир реальный хогоромо — одежду из птичьев перьев, стирающую из памяти всё земное. Но и он бы не согласился. Задумывается. Как бы не подходили сестре первые главы, как бы не освещала она светом их дом, «девушка из царства светлой луны» — другая личность. Он выходит, надевает свой плащ, и отправляется к запланированному месту исполнения задания мафии.***
Рёку врубает на повторе японский тяжёлый рок. Ходит по дому, готовит поесть на ближайшие дни. Завтра плановая встреча с Осаму, звонок с сестрой. Пора разговаривать о поездке на Новый Год. Девушку потряхивает. Ночка была нервной. От мыслей про полёт в Россию не исчезает ощущение, что она перемахнёт границу, и тут же все её дела рухнут, город разрушится, денег не будет. Страшнее — с нынешней «известностью в узких кругах», она привлечёт внимание к Лизе. Оставляет горячий стейк на столе и идёт в спальню. Всё равно подташнивает. Находит на полке, во втором ряду книг, «Тайну сиреневой гостиницы». 1993 год. Старая, с желтоватыми шершавыми страницами, в твёрдой обложке с акварельной, наверное, иллюстрацией. Открывает, и, уткнувшись носом в разворот, поначалу просто несколько минут вдыхает, закрыв глаза. Одна из немногих вещей, которые девушка привезла с собой из России. Мамина библиотека. Первый прочитанный в жизни самостоятельно детектив. Книга сохранила даже свой старый запах, так прочно въелся он в страницы. Девушка нечасто читает, но какие-то произведения оставили неизгладимый след. Она не могла улететь в Японию без «Тошноты» Сартра и вот этой книги от сообщества писателей под общим псевдонимом Кэролайн Кин. Рёку прочла детектив о приключениях Нэнси Дру на исходе десятилетия, зимой. А в январе, тринадцатого, родилась Лиза. С горящими глазами, тогда ещё девочка, прочла оба рассказа в издании за полтора дня, прежде всегда читая медленно и с нудным неудовольствием. И тогда поняла, почему книги считают такими увлекательными. Она вдыхает ещё раз. И выбирает, перечитать полностью, или только второе. Останавливается на идее прочесть полностью, но в обратном порядке. Ложится на живот на нежное фиолетовое покрывало кровати.***
Накахара вспоминает выспрошенные у подруги в течение посиделок на источниках рекомендации, как оставаться спокойным. С одной стороны, жгучая ярость всегда делала его непобедимым в боях. Но с другой, так часто приводит к вредным последствиям. Выгружая в наказание несколько часов сентябрьской ночи обломки дороги, которая должна была, по плану, остаться почти целой, он обдумывал, может ли обуздать гнев и выдавать более подконтрольно ему самому. Он не хочет разрушать любимый город целыми районами, когда атака нужна точечная. Да и тот разговор с Дазаем… Чем дольше думает Чуя, тем больше у него вопросов. Ещё раз они обсудили это с подругой. Мельком, по задумке, но «мельком» не получилось. Припоминая и разбирая всё, что тогда произошло, Рёку ответила ему, что Дазай изначально был уставшим, по впечатлениям от рассказа, и это «не обязательно было связано с тобой, Рыжик». Она улыбнулась, будто что-то заранее знает. И может, ведь. Они видятся по работе, о чём Чуя давно в курсе, секрета не было. Но содержание остаётся строго в тайне. Он роняет лоб на стол. Сложно всё как-то. Но её советы он попробует как-то присобачить. Если что, спросит ещё.***
— Тогда когда? — Девушка опускает длинную десертную ложку в молочный коктейль, перемешивает взбитые сливки. — После наступления нового года. — Есть ли смысл спрашивать, почему? — Она улыбается, вздёрнув бровь, облизывает заднюю сторону ложечки. Шатен жмёт плечами, мол «даже не знаю». — Не раньше, чем схватит. Справишься узнать момент? Рёку думает. Отпускает столовый прибор, опускает руку на стол. Смотрит вбок, на стену. — Не раньше января, говоришь? Я покопаю, на следующей отвечу. Подходит? — Да. — Осаму теряет на минуту свою серьёзность. — Дора-ку-у-ун, ну вот всегда ты так, берёшь себе вкусности, мне бы что принесла! — Из своего бархатистого мягкого серьёзного голоса выскакивает в высокий и поднывающий. Рёку прикалывается с разброса от «Дора-кун» до «Рёку-чан», проскальзывающего, когда он ломает комедии перед знакомыми. Невольно спрашивает себя, первым такой вопрос появился у Осаму или у Чуи? Рыжик спросил почти то же самое на одной из их посиделок времён начала дружбы. Вернее, там было «Рёкуми, ты как обычно, столько вкусного накупила, сидишь жуёшь одна!», и он плюхнулся рядом, не претендуя на еду, но претендуя на компанию. Девушка непроизвольно издаёт смешок. И улыбается. — Извини-извини, точно принесу тебе в следующий раз коктейльчик. — Останавливается на долю секунды. «Almond это?..» — С миндалём и цианидом. — Бу-у. — Тянет шатен, вытянув губы. — Цианид убивает не безболезненно. — Чёрт. — Смеётся девушка оттренированно. — Не учла. Исправлюсь. — Проводит рукой в воздухе. Возвращается к своему стакану. А шутник переключает лицо. — Не трогай Акутагаву. Девушка не дёргается, но откидывает пролетевшую перед глазами недавнюю картинку романтичного сна. Испытывающе смотрит. — Я тебе могу сказать, что мы не взаимодействуем, но лучше б ты сказал, почему? — Так и продолжай. — Парень грустнеет в лице. — Я выдрессировал Акутагаву опасным, особенно для таких, как ты. — Переживаешь, да ещё и за меня? — Вскидывает бровь девушка. — А что-то более похожее на правду? — Ты прекрасно знаешь, что я не имею интереса к твоей жизни. — Холодеет парень. И мимолётно хмурится. — Но ты подруга Чуи. Рёку молчит. Смотрит. Осаму расслабляет лицо. Возвращает свою повседневную невозмутимость с лёгкостью. — До следующего раза. — Машет рукой и выходит. Рёку щурится кратко, оставшись одна в помещении. Бред всё, но странно до одури с его стороны. Девушка не верит, но остаётся в смятении. За Чую Дазай бояться может. Говорить об этом — уже нет. Но она спала в Агенстве, когда Акутагава забрал её, и был ли у них разговор? Драка? Ладно, второе звучит крайне маловероятно. Он что-то заметил в действиях парня? Должно быть так. Но что конкретно. Ей-то что учесть в реальности?***
Рюноске ложится спать в своей кровати с чувством некоторого удовлетворения, что эмоции снизились до стандартного состояния. Он вернулся к своим старым тренировкам, походы на которые больше не вызывают назойливых ассоциаций. Он вновь засыпает как обычно. И он выбросил тот плед. К следующему разу, когда выдастся возможность показать свою силу перед Дазай-саном, нужно подготовиться.***
— Приветики, солнышко! — Вечерочек! — Лучезарно улыбается сестрёнка в камеру. — Смотри! — Девочка тянется за экран и показывает маленькую детскую книжку. — Тётя Ева купила новые, эту я читаю Серёжке и Тимирке! — Прелесть какая! О чём она? — Тут жирафик ходит по разным зверушкам и помогает им. А иногда они ему. Про разные врождённые особенности, получается. — Девочка листает странички. — Вот! Вот тут он пришёл к зайчику, помогает ему снять с дерева заброшенную птицей игрушку, а зайчик учит его прыгать. — Перелистывает, демонстрируя в камеру. — Но как зайчик не учит, жираф не может освоить, потому что из-за своего строения не умеет высоко прыгать. Рёку вскидывает брови. Евгения реально мастерица всего на свете. — Обалдеть. Уважаю современные книжки. — Искренне мягко улыбается девушка. — Тётя Ева говорит, что ты приедешь на мой день рождения, когда я грущу. Ты приедешь? Я календарь повесила над кроватью, дни зачёркиваю. — Лиза перескакивает на мысль. — Я, правда, иногда забываю зачёркивать. Мы столько бегаем на улице, пока ещё снег не выпал, что я возвращаюсь и засыпаю. Ты приедешь? — Да, солнце, я планирую в ближайшие дни покупать билеты. — Первостепенно отвечает Рёку. — А вы же и зимой бегаете, чего сейчас стараетесь набегать? — Бегаем! Но я нашла столько поделок из осенней травы, а ещё узнала, как делают заготовки на зиму. Мы их теперь активно собираем! Когда приедешь? — На твоём дне рождения буду, тётя Ева всё правильно говорит. — Мягко улыбается. — А какие это даты? Я обведу! И подпишу: «Сашуня приезжает»! — Я ещё не знаю, сегодня буду цены на билеты смотреть, куплю и напишу. — Хорошо! О, я ещё нарисовала тут… Сёстры общаются ещё около часа. Рёку рассказывает, что сходила на горячие источники с другом. Работы в этом месяце поменьше. И о начатой книжке рассказывает. Лиза очень просит привезти, почитать вместе. Рёку ни за что не откажет. Девушка интересуется, как остальные, Лиза болтает о последних событиях, кто что купил на последней поездке в город, где они побывали. «Все тебя ждут, но я — больше всех!»***
Рёку подбирает билеты. Второй раз в смятении за этот день. Она не была «дома» с момента переезда в Японию. «Взяла с 27 декабря по 15 января.» Многое поменялось.***
Белые волосы собраны в хвостик. Она стоит и разглядывает ночное небо с текущими быстро облаками. Задача не скоро. Пришла заранее, впериться глазами в тёмную синеву с медленной минорной музыкой. Многое поменялось. Да. А прошлое не ушло. «Но я буду сильнее.»***
Самый конец месяца. Тридцать первое октября. Рюноске стоит в кабинете Мори-сана, выслушивая новое задание. — Мы впервые за долгие годы получили приглашение. Пусть ты и идёшь на случай опасности, не допусти конфликтных ситуаций без веского повода. Нужно ли мне объяснять, что, если любая мелочь пойдёт не по нашему плану, виновников казнят как предателей, дабы имя Портовой Мафии было чисто перед Съездом? — Расплывается в угрожающей улыбке Глава. — Из Руководителей едет Коё. Парень представляет варианты развития событий в голове, но что-то не сходится. Босс продолжает спустя небольшую паузу. — Кражу осуществляет информаторша, Рёкуми Дора. — Акутагава почти незаметно сжимает челюсть, когда слышит. — Думаю, знакомить вас не нужно. Отвратительно. — Очевидно, никаких упоминаний, что девушка к Портовой Мафии не принадлежит. Зайди в одиннадцать к Коё. — Оканчивает Мори-сан. — Свободен. Рюноске делает поклон и выходит.