Live alife

      — Вам вновь американо?       — Не, благодарю, капучино, пожалуйста. — Улыбчиво кланяется и добавляет. — Сегодня горечи на вечер хватит.       Мужчина отворачивается к кофемашине с лёгкой усмешкой на губах. Варит ароматные зёрна. Рёку не запомнила название, тем паче на японском, но при обсуждении выяснила, что эти больше горькие, чем кислые, а вот повар, или, в данную секунду, бариста, запомнил, какие девушка предпочитает.       Она берёт бумажный стакан в руки и кланяется ещё раз. Японская манера вежливости ей нравится. Очень. Честно скажем, она начала это делать ещё в Англии, когда только учила третий язык. Если считать А1 по немецкому за язык, то четвёртый. С немецким так случайно получилось… Ладно, потом с кем-нибудь посмеётся. С Чуей уже.       Японская же манера молчать нравится куда меньше. Открытой и прямолинейной (когда она такой оказалась?) сложно и страшно привыкать было к культуре осторожности и продумывания за окружающих. Ладно.       «Коё никогда нежной леди не была.» — Думает Рёку, расправляя плечи на кресле закусочной. Мори оповестил о миссии ещё с утра. Днём девушка бегала по делам. Сейчас десять, хочется поскорее лечь, чтоб всё важное решить скопом завтра. Знает ли она японские манеры выскопарного японского общества вне закона? Нет. Объяснят ли ей что-нибудь подробно и доходчиво? Нет.       Она отпивает с удовольствием, пересекается взглядом с поваром-барменом и улыбается ему ещё раз, кивая.       Разговор с Мори был самый что ни на есть «разговор с Огаем Мори».       «Дора-кун, думаю, не нужно объяснять, что, если всё пойдёт не в соответствии с планом и поднимется шум, виновников казнят как предателей Портовой Мафии.»       «Нет необходимости мне угрожать, чтобы я сделала всё возможное и невозможное, я прекрасно понимаю, с кем работаю, Мори-сан.» — Ответила тогда она, раздумывая, что, судя по описанию Съезда, там убьют на месте. И отдельно посмеиваясь в голове над мыслью: «Не стать сотрудницей мафии, но быть убитой как предательница — это талант.» Дежурная шутка, чтоб снизить свой же уровень тревоги.       Рёку сейчас усмехается ещё раз всё с того же факта.       Она заняла время Мори, чтоб он подробнее объяснил суть Съезда, ибо «худшим вариантом будет, если я пойду туда представлять вашу организацию, неверно понимая суть.»       Съезд — встреча послов организаций вне закона со всей Японии, Австралии и близлежащих островных государств. Рёку уточнила, придётся ли ей как-то объяснять, почему она новенькая в делегации. И только тогда Мори ответил, что Портовую Мафию давно не приглашали. Девушка уже сама в голове сложила, что, вероятно, после деятельности свихнувшегося прошлого главы, несколько лет новый состав Мафии доказывал перед Съездом свою компетентность.       В этот раз всё мероприятие развернётся вблизи Токио. За разъяснениями об особенностях поведения и внешнего вида Мори послал её к Коё, к одиннадцати. Девушка почти желает сидеть перед этой Руководительницей с конспектом. Та, будучи светской львицей и своеобразно жёсткой женщиной, скорее всего не ответит ни на какие вопросы, изложит что-то и выгонит. Чуя не характеризует её особо жёсткой, но и Чуя ей не рак с горы. И то, даже друг упоминал, что Коё бывает тоталитарной в насаждении своих взглядов.       В общем, в худшем случае, Рёку придётся исполнять и без того сложную кражу в традиционном кимоно. Ой, и в гэта (*деревянных японских сандалиях на двух подставочках).       Клятвенное пионерское («Привет, откуда терминология СССР в мыслях?»), она в гэта даже не ходила ни разу. Только мерила на экскурсии однажды давно.       Последним приказом от Мори было: «Если кража окажется ни при каких условиях не возможной, не делай ничего.»       Где-то между строк осталось его «если неверно оценишь вероятность — убьём». Впрочем, это можно всегда приписывать в конце разговора с главой мафии.       Если немножко вздохнуть, отвлекаясь от вопросов жизни и смерти, её интересует последняя деталь — почему едет Акутагава? Казалось бы, более разговорчивые и пафосные люди есть. А для защиты более сильные. Никакого вопроса к силам парня, просто объективно Чуя мог бы разом смять всё помещение.       Она медленно потягивает капучино. Произвольно расслабляет позу.       Прилетает сообщение от давно не являвшего себя близкого контакта. «Нашёл что-то интересное тебе.»       Девушка улыбается. Плюс один повод слетать в родной город. Пишет в ответ: «Буду на НГ. Обняла.»

***

      Девушка подходит к лифту, когда пора добраться до кабинета Коё. Нажимает кнопку. Едет.       По дороге лифт останавливается. Какой хорошо знакомый этаж.       — Добрый вечер. — Чуть кивает головой вошедший Акутагава, она кивает в ответ: «Добрый». Рёку чувствует, как неприятно сводит солнечное сплетение. Давайте сразу назначим это и предвещанием встречи с одной из Руководительниц, и бабочками в животе, и ещё голодом. Парень выглядит напряжённым. Она, может, тоже времени не тратила, случайно научившись отличать безэмоциональность и расслабленную позу от почти такого же лица с зажатым телом. Выдыхает. Держать оборону не сложно. Сложно делать это и одновременно испытывать симпатию. С работой и рабочими отношениями она справляется, а вот с этим размытым полу-нечтом становится трудновато. Ладно.       Они выходят. Наличие Акутагавы тут упрощает поиск нужного кабинета. «И то хорошо.» — Думает.       «Ладно, он мне нравится, имею право на повышенную эмоциональность.» — Следом озвучивает в своей голове Рёку, следуя на его спиной, и нервы немного отпускают. Девушка радуется. «Признавать всегда помогает.»       Она как-то невольно перекручивает из недавно перечитанной книги детства всю идею главной героини про «жената на работе».       Парень стучится.       «Входите.» — Звучит мелодично из-за двери и слышен щелчок замка.       Огромнейшая комната, ещё немножко и тронный зал. Блестящий, будто толстым слоем стекла покрытый пол, с красным переливающимся камнем под ним. Идеальной геометрии узор на стенах, подсвеченных также алым. В глубине «кабинета» внушительный рабочий стол из тёмного дерева. И дальше еле различимые, слившиеся с видом стен, двери.       «Да где вы это исполняете?» — Чертыхается мыслями невнятно Рёку, насмотревшаяся за время работы на безграничные помещения, скрытую подсветку, чуть ли не из цельного мрамора сделанные что полы, что столы.       Ни одного окна. Никакого постоянного взора на небо, как у Мори или Чуи.       Вдоль правой стены, со стороны входной двери, ближе к столу стоит несколько шкафов из такого же тёмного дерева. Книги, статуэтки, ещё книги, какие-то фотографии, издалека не видно.       Коё встаёт из-за своего стола. Дверь открыла способностью?       Неизвестный камень в полу мерцает так, что ещё чуть-чуть, и начнёт бить по глазам. «Как там его хоть на русском называют… Яхонт? Красный? Не рыжий? Потом.» — Опоминается под конец Рёку, когда Коё останавливается в нескольких метрах.       — Вам выпало очень важное задание. — Сладко и снисходительно начинает дама с нежно-рыжими волосами, собранными в какую-то японскую шишку с двумя золотыми палочками, в розовой традиционной накидке и то ли фиолетовом, то ли тёмно-синем, в таком свете неясно, кимоно.       Молодая женщина чуть поворачивает голову, пряча ухмылку в рукаве, и Рёку замечает белый пучок с бантом в форме клевера, закреплённый в волосах. Вроде бы это канзаши? Но она упорно не уверена в точностях традиционной одежды.       — Многовероятно, вам не объяснили ничего важного. — Она опускает руку от лица. — Слушайте внимательно. Недопустимо для вас опозорить честь и имя Портовой Мафии. — При всей язвительности, между строк ощущающейся в монологе, нежный голос Руководительницы и размеренные интонации действуют маняще.       — Обязательным будем явиться в надлежащей для мероприятия одежде, с надлежащей причёской и, — переводит взгляд на Рёку, — макияжем. — Отводит вновь. — К красному не прикасайтесь, в нём буду я.       Она оценивает их пару секунд, скользит глазами.       — Подходит подобрать что-нибудь сочетающееся. — Вновь обращается лицом к Рёку. — Не слишком сексуальное, ты представляешь тех, кто не продаётся, не слишком неброское, нельзя проявить себя серой как мышь.       Девушка улыбается в ответ и кивает. «Яре-яре, я вновь в седьмом классе.»       Руководительница ещё раз оглядывает их.       — Если выберете парное, будьте дуэтом, если нет — порознь.       И Рёку жалеет, что не могла смотреть на реакцию Рюноске на этой фразе, но боковым зрением замечает на мгновение чуть расширенные глаза парня. И Рёку, кажется, не одна, кто заметил.       Коё разворачивается, с еле заметным ехидством улыбаясь.       — Не забывайте про манеры, юные птенцы. И выполните всё идеально. Теряться в ситуации будет недопустимо.       — Коё-сан, прошу прощения, можете подробнее уточнить про манеры? — Спрашивает наконец животрепещущий вопрос Рёку.       Рюноске мельком бросает взгляд, не дёрнув головой. Бесполезная идея спрашивать о таком Коё-сан.       — Ах, то, что не знает современная молодёжь. — Сокрушается, не теряя той же сладкой линии в голосе, Руководительница.       Девушка бы дёрнула бровью, умей она это делать произвольно. «Современная молодёжь». Она в седьмом классе, но это не одноклассница, это преподша. И Рёку молчит, ожидая, будет ли повод что-то ответить.       Коё вдруг оборачивается, удивлённо.       — Девочка моя, ты и вправду не знаешь, как требуется себя вести?       Рёку ловит линию.       — Извините, пожалуйста, всё так. — Она вежливо чуть кланяется и поднимает на Руководительницу глаза. — Расскажите, пожалуйста.       — Приходи завтра, я проведу урок. — Тем же мягким, но не допускающим несогласия голосом говорит женщина.       Рюноске не допускает удивления на лице. «Сработало?» — Реагирует на тактику Доры.       — Благодарю. — Рёку кланяется чуть сильнее.       — Будь здесь в три. — Отвечает вполоборота Коё и отворачивается спиной. — Уходите.       Оба чуть кланяются, пусть она и не видит этого. И Рёку выходит вперёд Акутагавы.       Девушка движется на выход. Парень заходит с ней в лифт. С ней едет до первого этажа. Шагает следом к выходу. Рёку борется с желанием обернуться и поинтересоваться, это у него такой курс интересный, чтоб ей что-то высказать, или он просто тоже сразу домой.       Они оказываются на улице. «Сам первым не заговоришь — я тоже.» — Считает девушка.       Выходит с крыльца здания и останавливается, обратив внимание на небо.       «Луна сегодня такая красивая.» — Внезапно как-то мечтательно произносит Рёкуми Дора.       Рюноске замирает.       В голове моментально проносятся строчки из книжки. «…Но когда я гляжу на луну, сама не знаю отчего, наш земной мир кажется мне таким темным, таким унылым!»       Он смотрит на белую макушку, отражающую холодный лунный свет. Выглядит ещё более серебристой, чем обычно. Он делает пару шагов вперёд, равняясь с Дорой, но она отводит восхищённый взгляд от луны и с интересом поворачивается лицом к нему.       Рёку немного поднимает брови, молчаливо спрашивая, в чём соль. Парень сосредоточенно смотрит в ответ. Такой милый мог бы быть, да раздражают безмолвные невнятные решения. «Лицо у него красивое.» Начинает улыбаться от своих мыслей.       Рюноске не может найти разрешённый вопрос. «Как ты это сделала?» «Тебе нравится луна?» Говорить нельзя. Разговаривать нельзя. Общаться нельзя. Отвернись.       Он выныривает из краткого забвения и отворачивается. Тоже поднимает глаза на луну. Большая и гнетущая. Белая и не гнетущая. Красивая. Всепоглощающая. Тоскливая. Тихая. Спокойная. Уединённая.       Рёку наблюдает за «как обычно странным» Акутагавой. Лунный свет ему идёт. Солнечный тоже. «Вот бы его с хорошим контровым сфоткать.» Ночь и огни города переливаются на двуцветных прядках чёлки. Отражаются в глазах. Идёт ему и всё тут. «В целом, не тороплюсь.» — Решает девушка и стоит дальше. Пусть сам прощается.       Рюноске только осознаёт, что не должен был оказываться на улице. Дорога ему в кабинет. Он собирался перед уходом забрать книгу и вещи в стирку.       Парень отмирает, разворачивается обратно к мафиозному зданию, проводя взглядом по лицу девушки, и уходит.       Бросая в голове: «Красивая.» Комментируя луну. Себе. Луну.       Рёку, вздёрнув бровь, смотрит на молча ушедшего обратно Акутагаву. И всерьёз задаётся вопросом, зачем тот вообще вышел. И понял ли сам, зачем.

***

      Чуя заводится, сидя на полу напротив подруги, узнав, куда её отправляют. Вскакивает, готовый орать. Склоняет голову, несколько долгих секунд дышит, разминает плечи.       — Нет, ну я всё равно жесточайше переживаю! — Яростно, но без крика заявляет друг. Рёку выражает восторженное удивление на лице.       — Ты сделал огромные успехи в своей задумке?       — У меня было много поводов потренироваться на работе. — Хмыкает в сторону раздражённо Чуя. И девушка по-дружески мило хихикает.       — Сочувствую. — Она сопровождает фразу грустным изгибом бровей. — Так а у тебя есть магазин на примете?       — Ну конечно!       — Ой, кстати про «конечно». — И девушка пересказывает другу всю ситуацию вечера, после первого похода к Коё.       — Н-да. — Реагирует он. — Загадочный непонятный Акутагава-кун. Всё нормализовалось.       Рёку лишь жмёт плечами.       Потом девушка переходит к «уроку от Коё-сан», пока они не ушли по магазинам. Чуя усмехается с ноткой сочувствия.       — Не, она меня тоже трогала, но явно не так активно. — Посмеивается.       — В душе не представляю! Может, она пыталась мне костную структуру лица выщупать. — И друзья ржут. — А может, это тайный древний японский массаж скул.       И Чуя совсем сгибается.       — Веснушки тебе выминала. — Почти прослезившись, выдавливает парень. — Дерьмо, соболезную. — И ржёт дальше.

***

      Где-то к двадцатому платью, у девушки таки точно назревает вопрос. Она открывает дверь примерочной, выходит на обозрение Чуе, и озвучивает.       — Слушай, скажи мне, — с явной иронией начинает Рёку, — мы такие короткие и сексуальные варианты меряем зачем? — Усмехается.       — Ну-у, — тянет рассевшийся на диванчике друг, — задача задачей, а ты же не одна едешь. — Как-то уклончиво комментирует он.       — И что, мы пытаемся устроить моему сопровождению повод дрочить на мой светлый лик ближайшую неделю? — Усмехается с задором, довольная шуткой.       — Ну почему неделю. — Тянет Чуя, акцентируя последнее. Начиная посмеиваться. — Стоп-э, а в каком из смыслов про лицо? — Стебёт в ответ, начиная открыто ржать. Девушка жмурится от смеха и вскидывает руки.       — Сдаюсь, сдаюсь, ты обернул мою же шутку против меня!       Они чуть отходят.       — Так а платье удобное?       — Ну… — Она осматривается в зеркале с разных сторон. — То белое мне нравится сильно больше. И оно лучше сочетает удобство, открытость и изящность.       Чуя улыбается, дёрнув головой, мол «как ты считаешь».       — Я плачу.       Рёку сводит брови.       — Да с чего?       — Оно три с половиной миллиона.       — Твоя взяла. — Меняется в лице девушка, вскинув брови и распахнув глаза, подняв ладони «сдаюсь». И посмеивается, уходя переодеться в своё. Оплатить она такое тоже может спокойно, но грех отказываться.