Запаха сигарет

Антон терпит посягательства на ножки стула. Как обычно собственно. Уже практически не вздрагивает. Только после того, как ему в голову прилетает ластик, он понимает, что Бяше не просто скучно. Откидывает голову. Получает в лоб. Пугается. Сгибается так, что чуть об парту не ударяется. Проверяет взглядом учителя. Удивительно, но он не заметил. Кидает обиженный и оскорблённый взгляд на Бяшу. — Чаво? — шепчет Антон, морща нос и неуверенно поправляя очки. — После школы, го гулять, на, — притягивая за заднюю часть воротника Антона, уж больно громко шепчет Бяша. В ответ он показывает знак «окей». Пальцы измазаны в карандаше. Пересекается взглядами с Ромой. Улыбается. Это холодная война: без чувств, морали и принципов. Ладно уж то, как он себя ведёт. Правда ведь знакомы всего ничего. Могут быть и знакомыми, но вот это?! По спине проходит холодок. Антон отворачивается и набрасывает эти глаза. Так странно, когда рисунок выстраивается от зрачков. Обычно он ими заканчивал. Он до сих пор чувствует, как по нему ползает чужое внимание. Сглатывает. Накидывает ногу на ногу, отклоняясь слегка вправо. Переводит на Рому сугубо глаза, не совершая даже мимолетного движения головой. Спотыкается. Рома вполне в явную испепеляет его. Антон дёргается. Слышит смешок. Бяша мотает головой от одного к другому, а потом пихает соседний стул. — Ты чë, на? — он не понял, что произошло. — Че, че, через плечо, — отвечает Рома. — Если что-то смешное делиться надо. — Конечно же, сразу побежал, — иронизирует он. Антон протыкает ручкой лист бумаги. Неожиданно такое поведение выводит из себя. Словно один взгляд подтвердил какую-то гипотезу?! Но что во взгляде есть кроме любопытства? А? Со звонком Антон захлопывает учебник. Поднимается, яростно засовывая вещи в рюкзак. — Ты чего, Тох, — Бяша хлопает по спине. На мгновение ум просветляется и становится немного жалко подставлять его под пытки. Антон улыбается. Ничего страшного. Все-таки Рома – его лучший друг, а не Антона. — Я обещал Полине помочь с дежурством, — информирует он. — Чего? — Рома складывается руки на груди и наклоняет голову. — Пиздец, — изрекает удивлённый Антон. — ты сейчас точь в точь моя маман. — ЧЕГО БЛЯТЬ?! Антон укорачивается от учебника. Возможно, он даже устал от Ромы. Слишком сложно с ним. Слишком часто злится. А хуже всего, что он почему-то воспринимает Антона, как должное. — Я пошёл, — подхватывая рюкзак, он чётко двигается к Полине, по привычке слегка горбясь под тяжестью книг. Не оборачивается. А сил требуется для этого много. Слышит недовольную речь. В её смысле разбираться сил нет. Полина приветливо улыбается, оглядывается, а потом кладёт руки ему на плечи, приподнимается на носочках и шепчет на ухо. — Сделай лицо по-романтичней, — щебечет она. — согласился же вчера мне помочь? — Прости, прости, — он поправляет очки и внимательно смотрит на неё. Это максимальная романтика, которую он может выдать. Во-первых, вчера Антон узнал, что Полина встречается с Катей. А, во-вторых, Катя предложила паузу. Схема того, как вывести её из себя, Антона знатно насмешила, но почему бы нет? Ко всему Оля хочет научиться петь хотя бы немного чисто. Антону, к сожалению, медведь на ухо наступил. Ничего не смыслит. А вот Полина сказала, что помочь с этим может. Поэтому он и трет доску, улыбаясь достаточно милому флирту Полины. Катя же сидит на месте учителя. Её оставили оформлять списки. — Как Оля? — Полина наконец-то предлагает тему, о которой Антон может вполне спокойно, а главное с удовольствием говорить. — О, она вчера узнала про каких-то новых корейцев, — он расплывается в улыбке, используя тряпку, как идеальный способ описать каждую эмоцию. — весь вечер мне про них рассказывала. Я вообще ничего не смыслю, — он чешет затылок. — но!! Я соскучился. Она в последнее время всё со своими друзьями, счастливая такая, — он строит печальную мордочку. — вот так и забывают про старших братьев!! Полина искренне смеётся. Наконец-то. Этот лёд неловкости и фальшивости тронулся. Скрипит стул. Катя поднялась так резко, что тот шатается чуть ли не падая. Колкие глаза. — Чего на меня все сегодня зыркают? — бубнит он под нос. — Ты тряпкой напылил! — вскрикивает она. Катя выглядит испуганный. Волосы растрепаны. Видимо у неё появилась привычка расчёсывать кожу головы. Может псориаз. Короче, она забавно взлохмаченная. Это сильно контрастирует с её идеально заправленной рубашкой без единой складочки и ровнейшими стрелками на брюках. — А, ой, — Антон удивлённо смотрит, реально пол и даже штаны в мелу. — щас уберу. Он быстро залезает в святую тумбочку со всеми нужностями для дежурных. Достаёт половую тряпку. Где-то там, внизу, он протирает наблюдая нарастающий конфликт девушек. — А ты! — она кидает полный обиды взгляд на Полину. Потом смотрит на Антона и морщится. Откидывает пару выбившись прядок со лба. — Напишу тебе всё, что я о тебе думаю! — указывая пальцем на Полину, кричит она. — Жди. Та закатывает глаза. Катя выбегает из кабинета. Сталкивается там с кем-то. Полина опирается спиной на доску и недоволен сжимает губы. Достаёт телефон. — Блокируешь? — спрашивает Антон. — Ага. Он смеётся. Переглядывается с ней. Возможно, среди всех в этой школе, именно её методы он и понимает. Они жестокие, хуевые и вообще гавно. Зато помогают выжить, когда уже вступил в эту кровавую бойню двух подростков без какого-либо представления о слове любовь. И отличным пониманием слова хоррор фильм. Полина исчезает первая. Антон выходит следом. — Блять, — комментирует он. Рома стоит прислонившись к стене спиной. Сложил руки на груди. Жесть на мамашу похож. В голову слегка ударяет запах. Антон чувствует, как нарастает раздражение. Он прислоняет пальцы к носу. Мел и сырость. — Добрый взгляд, — фыркает он, поправляя очки и отводя глаза. Бяша тянет его за руку, пытаясь не позволить состояться конфликту. — Пойдёмте уже, на, — он шагает вперёд, видимо приняв решение игнорировать весь этот тотальный пиздец. — Дошик не ждёт! Ограбление магаза! Антон хмыкает, радуясь, что среди всех в этой долбанной деревне он нашёл самого адекватного друга. Взгляд возращается к Роме. И самого отбитого омегу. В магазине между Ромой и Бяшей завязывается спор, кому достанется последний зелёный дошик. Антон же берёт кислые мармеладки. Оля любит их, да и Антон тоже. Он задумывается у полки со сладостями. Может взять все-таки что-то другое? Денег кот наплакал, но всё равно. Он правда давно не проводил время с Олей. Было бы словно попить чаю вместе и поговорить о чем-нибудь. Какой-нибудь фигне. Рома ударяет по плечу на удивление мягко. Взгляд внимательный. Но губы быстро кривятся в показушном отвращении. — Чего застыл, олух? — Кто бы говорил, — Антон закатывает глаза, отворачиваясь. Они подходят к кассе. Оплачивают покупки. Взгляд продавщицы до жути недоверчивый. Как обычно. Подростки – воры. Много не дано. Но её взгляд подозрительно чётко метнулся к охраннику. Тот хмурится. — До вас, вон там, — она показывает пальцем на одну из полок. — лежало на одну зажигалку больше. — И? — фыркает Рома, пожимая плечами. — Можете обыскать у меня ничего. Охранник хмурится, делая шаг вперёд. Антон кладет зажигалку на кассу. Вежливо улыбается. Он с первого нежного прикосновения всё понял. — Забыл оплатить. Теперь здесь у Антона вечная репутация неудавшегося вора. Он развалился на поребрике. Распаковал кисляшки. Жуёт. — Чего за недовольная харя, воришка? — Рома стоит над ним. — Пожалуйста, сритесь не при мне, на, — тянет Бяша. — Я и не собираюсь с ним больше ругаться, говорить и вообще общаться, — Антон поднимается, показывая средний палец. — пошёл на хуй. Заебал. Я не ебанная терпила. Да, я немножко позволил тебе поизмываться надо мной, но это вовсе не значит, что я тряпка, — он пихает Рому в плечо. — З-а-е-б-а-л. Понимаешь? Рома выглядит удивлённым. Даже не сопротивляется. Делает пару неловких шагов назад. Растерянно смотрит. — Эй, — он хмурится. — на кого бочку катишь? — ИДИ, БЛЯТЬ, НА ХУЙ, — орет Антон, кидая со всей силы зажигалку. Возможно, да, он выглядит, как истеричка. Но собственно он и есть она. Он разворачивается и вдалбливает землю в землю. Идёт домой один. Он устал. Как бы хотелось, чтобы у него было успокоительное. Таблетки. Черт, он готов справляться с любой дрожью в руках, тошнотой и страхом «внезапной смерти». Это гораздо лучше, чем ненависть, которую он испытывает сейчас. Дай только ему палец, он сейчас руку откусит. Дома сваливается в кровать, выпивая снотворное. Скоро родители начнут вспоминать, почему отвели его к психиатру. Скоро родители опомниться. Ведь так? А Рома пусть наказывает кого-нибудь другого. Если думает, что кнут-пряник как-то сработают, то нет. Антон проваливается в лихорадочный сон. Нога снова начинает болеть.