Запаха сигарет

— Это произошло достаточно давно,— начинает свой длинный рассказ Сергей. — около двадцати лет назад. Нравы тогда были чуточку другие, да и медицина отставала. Собственно, и я был не Сергеем Васильевичем. Я был Сережей с строгими идеалами и моральными устоями. Тот самый ребёнок, который отрицает сложившуюся ситуацию в мире и сделает всё лишь бы доказать, что похоть – это грязь, а любовь должна быть сугубо платонической. Подавители были слабенькими и часто вредили здоровью, поэтому людям агрессивно впихивали, что каждый должен остепениться, как можно раньше. Да, так и правда было необходимо. Урок за уроком, пока нам вдалбливали, что любовь и секс – это единственный выход, в сердцах крепчало обратное. Ну, точнее только в моём сердце, просто я был самонадеянным. У меня, что удивительно, все-таки получилось найти свою любовь. Такой же упёртый Леша. Мы были идеальной парой. Альфа и омега, и оба до жути стереотипные. Лёша был готов положить голову под поезд во имя искусства, весь мир заканчивался и начинался со слов, что были записаны, как стихи в потрепанном блокноте. Я же был старостой, чей шёпот был равноценен крику. В классе меня не просто боялись. Я был изъяном дружного коллектива, который строил всех по линейке и загонял в такие же строгие рамки, в которых существовал и сам. Меня даже пытались перевести в другой класс. Как же они ненавидели меня… Как же мы начали встречаться? Лёша просто один раз подслушал то, как меня отчитывают за мои «аморальные» мысли. Тот, кто против секса и Лёша, узнавший что такое секс не самым лучшим способом. «Жертва зверского изнасилования! Отчим трахнул приёмного сынка!» – вырезки из времени первого секса Леши. Короче, он точно знал, что я до него и пальцем не дотронусь. Это был наш мир без секса. Где мы постепенно привязывались к друг другу, ох… Над каким количеством его стихов я плакал? Нет, рыдал. Боже ж мой, сколько их писал для меня? — Сергей прячет лицо в ладонях, сдерживая прилив любви, который приятно окутывает его. — Лёша и сам был произведением искусства. По крайней мере, для меня, — на мгновение его голос слегка прорывается, он поджимает губы, закрывая глаза, откидывает голову. – Нет, я был тупицей. Вы оба, наверное, уже встречались с тем, как протекает течка без подавителей и партнёра? Да, да, было. Так вот, мы оба переживали это снова и снова. Подавители на нас не работали, потому что из-за постоянного воздержания от секса, тем более, когда есть партнёр, который возбуждает, ну, мм, короче, скопилось очень много феромонов. Я вот страдаю от последствий до сих пор. Лёша же? Так вот, о нём. Знаешь, почему, Ром, я так поступил? Потому что знаю, что может быть, если совместить паршивые подавители и феромоны к которым у тебя был доступ и течку. У Леши такое снова и снова повторялось, но стоило мне упомянуть хоть возможность секса… он начинал рыдать, извиваться и отбиваться. Для него потрахаться было чем-то нереальным. Самое хуевое, что, нет не то что я ругался, а то что в один день я решил его принудить, — директор нервно сглатывает, приостанавливаясь. — ну. Боже, это был кошмар. Он выбил мне зуб пяткой при этом сам рыдал от боли из-за течки и моих феромонов. Я так с ним и не переспал. Не смог я стать монстром в его глазах. Решил просто сбежать. Ему же должно было стать легче без меня? — Сергей сглатывает, сжимая переплетённые пальцы. —Он умер. Его сердце не выдержало. Остановилось. Он вздыхает, наблюдая за лицами ребятишек. Антоша явно впечатлён побольше Ромы. Сжался весь на стуле, точнее вжался в него. — Реально сдох? — Рома немного поддаётся вперёд. Детская жестокость и любопытство. Что ещё можно было ожидать от этого ребёнка? Не удивляет. Зато, теперь, он выглядит бодрее. Вот и славно. — У тебя чувство такта есть? — бурчит Сергей, с лёгкой расслабленной улыбкой. — Дорогой мой Рома, если что, если кто-то говорит, что его первая любовь трагично и в муках умерла, то надо посочувствовать. — Он же ржачно… Он получает подзатыльник от Антона. Да уж. Один мозг на двоих, и всё на бедном Антоше. Как он вывозит то этого наглеца? — Он точно умер из-за этого? — Антон с сомнением сводит брови. Детская привычка – цепляться за слепые надежды. К сожалению, правда – это правда. Додумывать не имеет смысла. — Ну, фактически от остановки сердца, но во время течки, — вздыхает Сергей, растирая глаза, нет, ну, не при детях же плакать. — Бля, а к чему эта драматичная поебота, — Роме прилетает по колешке. Он ойкает. Хмурится. Надувает губки. Реально ребёнок. — Сам же спросил почему я тебя «подложил» под Антона, — Сергей, просматривает довольно паршивые отчёты здешних учителей. Работа помогает отвлечься от навязчивых мыслей. Сколько вариантов, чтобы изменить прошлое? Если бы только Сергей был достаточно жесток, если бы только занялся проблемой Леши, а не своими загонами… Сергей прокручивал эти мысли в течение десяти лет, лишь потом он смог отойти от этой звонкой вины, что разрезала грудную клетку снова и снова. Заставила сбежать сюда из родного города. В село, где точно никто не знает о его грехах. Никто не напомнит. — Вы хотите сказать…? — Антон как раз вовремя вырывает его из дум. Сергей дёргается. Вот кто лучше всего не даёт подумать – дети. Славные существа. — Ага, я просто боялся, что Рома из принципа повторит участь Леши, а, — он смущённо замолкает, закрыв лицо рукой. — я и так виноват, — боль слишком сильная, даже в словах, кажется, её слышно. — если бы только я не натворил дел, а потом хотя бы научился держать феромоны под контролем, но что из этого получилось? Я лишь из своего детского максимализма довёл одного дорогого человека до гроба, твою, Ром, мам довёл во всех аспектах, а тебя? Он печально вздыхает. Растирает лицо, чтобы хотя бы немного прийти в себя. Сколько сожалений на одном нём? — Прекратите ныть, — шипит Рома. — Ну-ну, — фальшиво шмыгает Сергей. — Нет, ну, правда? — он морщит нос. — взрослый мужик, а ведёте себя, как фиг пойми кто. — Есть такой аспектик. Рома капризно постукивает ногой. Кусает губы. Поднимает правую руку и машет ею. Мол, делай за меня, слуга. Антон лишь закатывает глаза. — А извиниться? — Антон что-то ищет в телефоне. — Хочешь чмокну? — Думаешь этого будет достаточно? — он кладет свой телефон со скрином общего чата. Сергей пробегает глазами по словам снова и снова. Боже, как же быстро проявляется злость. Он морщится. Трет лицо. Снова. И снова. Кусает губу до крови. — Нос сломал? — уточняет он. — Агась, — Рома такой милый, когда его резко врывают от перепалок с Антоном. — Антон, пожалуйста, пришли это мне, — он подталкивает телефон к нему. — телефон вот, — протягивает визитку. — Эй-эй-эй, а моё мнение? — Роме скалится. Сергей же улыбается очеееень добродушно. — Антон, с этим менты на Рому даже не глянут. — Уже отправил. — Эй! — Рома подскакивает. — Антон, ты должен быть ваще-то за меня! — Я не Бяша, чтобы в тупую быть за тебя, — Антон поправляет очки. — И прости, но если хоть на месяцок в тюряжку съездишь по той причине, что защищаться выше твоего достоинства. Я тебя, — он замолкает, явно вспомнив о присутствии Сергея. — брошу. — Эй! — Вообще, вы, директор, — он хмурится. — вроде бы и жалуетесь на свой максимализм, но при этом Рому научили тому же! Вам не стыдно? — Стыдно. Антон выдыхает. Злится мальчик, хотя у него есть все причины на это. Сергей пожимает плечами. Ему так спокойно наблюдать за этими двоими. До колкой боли под рёбрами. Им столько ещё сделать и обговорить надо, но почему-то Сергей уверен, что они справятся. — Ром, — он скудно улыбается, давясь печалью. — так что с руками? Рома сразу столбенеет. Да уж, он явно думал, что Сергей забудет об этом разговоре. Какой же наивный. — Ну, эм… Мямлит что-то неуверенно. Глазами бегает. — Или Антона за дверь выставить? — Сергей наклоняет голову. — Нет же! — Рома тяжело выдыхает. — Ему-то я побольше вашего доверию. — Так что? Рома морщится и отводит глаза. Выглядит таким ребёнком. Хочется обнять, утешить. — Это так, — бубнит он. — началось после того, как я стал омегой. Пугает меня быть слабым. Если я не выдержу то… — Можно я его ударю? — вздыхает Антон. — Нельзя, — мотает головой Сергей. — мальчик мой. Он поднимается и обходит стол. Обнимает Рому, не смотря на толчки. — Прости меня, — вроде сопротивляется поменьше. — Давай-ка сходишь к психиатру? — Че?! — Хорошая идея, а моего не оплатите? — вздыхает Антон. — А у тебя что? — Сергей поднимает бровь. — Да ни че, я диагностированный, — стыдливо бубнит он. Сергей вздыхает, нет, ну что с новым поколением детей? Просто кошмар какие. Пальцем тыкнешь, они сыпятся, как карточный домик. — ПОЧЕМУ ВЫ МЕНЯ ИГНОРИТЕ?! — Рома пихается. Видно, как он смущён. Хмурится. Сергей поднимается и чмокает его в макушку. — Всё, бегите, с Семёном я всё решу.