***
— Мисс Лютор? — Кара осторожно постучала и вошла в кабинет. Сначала она подумала, что в помещении никого нет — настолько там было темно. Жалюзи опущены и закрыты, и только тоненькие лучи света проникают в комнату. Но затем она увидела Лютор. Девушка сидела в своем кресле, уткнувшись взглядом в стол, пока пальцы крутили стакан с янтарной жидкостью. Кара тихо закрыла за собой дверь и обошла стол. Кажется, брюнетка её не замечала. Дэнверс хотела поправить очки, но вспомнила, что их на ней не было — она только что закончила оперировать. — Лена? — Кара присела на корточки рядом с креслом главврача и коснулась пальцами тыльной стороны ладони, держащей стакан с алкоголем. Лютор вздрогнула и повернула голову. — Кара? Что ты здесь делаешь? Тебе не нужно тут находиться, — словно избавившись от оцепенения, Лена опрокинула в себя остатки виски, поморщившись и поставив стакан обратно на стол. Затем встала и, обойдя кресло, повернулась спиной к Каре, встав у закрытого окна. — Почему ты пьешь на рабочем месте? Что-то случилось? — Дэнверс подошла чуть ближе к Лене, но не решалась коснуться её. — Меня отстранили. Я не могу работать с пациентами, — голос Лютор слегка дрогнул, — на неопределенный срок, — брюнетка горько усмехнулась. — А разбираться с бумажками можно и после стаканчика виски. — Но почему? — Кара встала позади главврача, слегка приобнимая ту за плечи, желая поддержать и утешить. Казалось, ещё чуть-чуть, и Лена будет сломлена. — Меня подозревают в убийстве, — Лютор повернулась в руках Дэнверс, и блондинка увидела в темно-зеленых глазах смесь гнева и разочарования. — Ты можешь себе это представить? После всего, что я пытаюсь сделать для этой больницы и для этого города, на меня пытаются повесить ещё и убийство! Кажется, общество никогда не простит фамилию Лютор, — Лена самоуничижительно улыбнулась. — Но ты ведь не виновата! Это наверняка как-то можно доказать! Можно… — Кара, остановись, — прошептала Лена и подняла руку, чтобы обхватить пальцами переносицу, закрывая глаза. Но Дэнверс её не слышала. — Можно посмотреть по камерам или… поспрашивать у сотрудников, наверняка кто-то что-то видел… Мы можем… — Кара! — Лена резко повысила голос, поднимая голову. Как гром среди ясного неба, выкрик остался звенеть в тишине кабинета, пока девушки неотрывно смотрели друг на друга. — Почему? — шепот, а в глазах Лютор слёзы, и Кара с нежностью, но вопросительно на неё посмотрела, не понимая, что брюнетка имеет в виду. — Почему ты веришь мне? Почему… — голос прервался на высоте всхлипа. Тишина. Кара не знала, как описать словами всё то, что она испытывала к этой девушке. Как передать то, что она видела в ней. Хотела бы она быть зеркалом Лены, показать всё то удивительное и восхитительное в ней, что заставляет её собственное сердце биться чаще. — Потому что ты не такая, Лена. Ты лучше, чем все о тебе думают. Ты столько всего сделала, и сделаешь в будущем, я уверена. Ты намного больше, чем фамилия, которую все ненавидят, и чем твоя семья, — Кара подняла руку, чтобы большим пальцем вытереть слезу, скатившуюся из изумрудных глаз. — Ты самый удивительный человек, которого я встречала, и эти люди… вся эта больница и мизинца твоего не стоит. Я знаю, что ты не убийца, Лена, и я доверяю тебе. И я всегда буду рядом с тобой. Они стояли так близко, что их дыхание смешивалось, а воздух они делили пополам. Лена всегда думала, что её сломает предательство или страх. Но её сломала нежность. Забота. Любовь. То, с каким трепетом Кара говорила эти слова, эти удивительные по своей сути и чувственности слова, которые до этого никто и никогда ей не говорил, доломали все остатки возведенных стен и здравого смысла. Она смотрела в голубые глаза, полные нежности, и это захлестнуло её с головой. Лена подалась вперед, чтобы мягко коснуться губами губ напротив. Да, можно списать это на действие алкоголя в мозгу Лютор, можно — на её отчаяние и усталость ото всех защищаться. Но она знала, что причина этого лежит намного глубже и уже добралась до её сердца. И это очень сильно пугало. Кара замерла на месте, словно не веря в происходящее. Лёгкое, как перышко, прикосновение к губам, и чужое дыхание на щеке. Может, она надышалась алкогольным воздухом и у неё теперь опьянение и галлюцинации? Лютор, не чувствуя порыва в ответ, отстранилась, боясь открыть глаза. Она ненавидела себя. Она снова умудрилась сломать все остатки хорошего, что были в её жизни. Единственный друг в этой больнице, не считая Сэм, и она разрушила эту дружбу своей слабостью. Слабостью и неумением сдерживать собственные порывы. Она такая жалкая… — Кара, п-прости… — Лена отошла на полшага назад и открыла глаза, но смотрела в пол. Она боялась увидеть разочарование в небесно-голубых океанах. — Я не знаю, что на меня нашло, — брюнетка подняла руку и потерла пальцами висок, словно пытаясь понять, что было в её голове в тот момент. — Мне не стоило… Её прервали. Нагло и безжалостно, но так приятно, ещё одним поцелуем. Теперь он был более настойчивый, более страстный, более чувственный, вызывающий бег мурашек по спине и перехватывающий дыхание. Губы Лены действительно оказались самыми мягкими на свете. Они были нежнее шёлка, мягче самой удобной подушки после тяжелого рабочего дня, и они встали теперь на первое место в списке её зависимостей. Рука прошлась мимо щеки на затылок, путаясь в темных волосах и безвозвратно портя идеальный пучок. Кара чувствовала на своих губах привкус помады и виски, и это пьянило голову ещё сильнее. Лена схватилась за её халат на плечах, словно за спасательный круг, боясь, что это очередной сон или её фантазия. — Я мечтала это сделать с нашей первой встречи, — слегка отстранившись, пробормотала Кара, чтобы снова впиться в алые губы. Блондинка несильно, но настойчиво прикусила нижнюю губу Лены, вызывая у той низкий стон. Этот звук прошиб мозг Кары насквозь, и она хотела слушать его снова и снова, хотела быть его причиной. Лютор приоткрыла рот, и язык Дэнверс скользнул на неизведанную, но такую манящую территорию. Лена терялась в этом ощущении, казалось, что сейчас она снова проснется в своей квартире на холодной простыне, а это окажется ужасно возбуждающей эротической фантазией про самого милого и красивого кардиохирурга на свете. Но ощущения не исчезали, а только множились, а Лена продолжала терять рассудок. Сильная рука спустилась по боку на талию и залезла под халат, пока язык блондинки хозяйничал в чужом рту. Сквозь тонкую блузку Лютор почувствовала жар ладони Кары, припечатывающий к её коже это прикосновение. Она хотела большего, боже, она так хотела… Лена притянула Кару за шею ближе, как можно ближе, чувствуя её сильное тело. Её пальцы неосознанно распустили светлый хвостик, чтобы запутаться в солнечных волосах и провести по коже головы, вызывая полувсхлип-полустон. Рука кардиохирурга спустилась ещё ниже, теперь погладив через юбку ягодицы главврача, заставляя колени Лютор подогнуться, а пожар внизу живота — разгореться сильнее. Это мешало думать, эти прикосновения и язык не давали сосредоточиться на том, что им на самом деле… — Кара, нам нужно остановиться, — Лена отстранилась, обхватив лицо блондинки руками, чтобы создать хоть какое-то физическое препятствие между их губами. Своей выдержке она больше не доверяла. — Почему? — между глубокими вдохами спросила Дэнверс. Они обе тяжело дышали, пытаясь успокоить бешено клокочущие сердца. Лена отпустила руки, обхватив ими шею блондинки, и прикоснулась лбом ко лбу напротив, закрывая глаза. Кара всё ещё обнимала её за талию, нежно прижимая к себе, и Лютор таяла в этих руках. — Потому что ты мой начальник? — Да, солнце, — Лена не могла сдержать нежность, льющуюся сейчас из неё. — И потому что ты один из кандидатов на место заведующего кардиохирургией. Если врачи узнают, что между нами что-то есть, это подорвет твой авторитет в коллективе. А я очень хочу, чтобы ты заняла это место, — Лютор улыбнулась. — А как же Снаппер? Ты уже скинула его со счетов? — Кара отстранилась и хитро заглянула в изумрудные глаза. Чем она заслужила внимание этой удивительной девушки? — Нет, но что-то мне подсказывает, что мне больше понравятся отчеты доктора Дэнверс, — Лютор быстро чмокнула Кару в губы и сильнее отстранилась. — А сейчас мне необходимо кое-что сделать, поэтому мне нужно идти. — Мы… Ещё увидимся сегодня? — Дэнверс не хотела отпускать Лену, пока её руки плавно скользили по телу брюнетки, когда та отстранялась. — Надеюсь на это… — Лютор уже отошла на шаг, и их соединяли только сцепленные пальцы, которые так не хотелось отпускать. — Лена, я… — Кара, давай поговорим чуть позже, хорошо? Я понимаю, что всё это произошло сумбурно и неожиданно, и, если ты хочешь, мы можем сделать вид, что ничего не было. Я пойму, если ты примешь такое решение. Твоя карьера больше зависит от этой ситуации, моя репутация и так подмочена фамилией, и я не хочу, чтобы это накладывало на тебя отпечаток. Но… — Лена глубоко вдохнула, априори зная, что ей не стоит говорить следующие слова. — Но ты мне небезразлична, Кара, и я бы хотела всё обсудить, прежде чем ты примешь какое-либо решение… Дэнверс стояла и улыбалась во все тридцать два зуба, словно светясь от счастья. Она преодолела образовавшееся между ними расстояние, всё ещё не отпуская пальцы Лютор, а другой рукой провела по щеке брюнетки. — Я лишь хотела сказать, что у тебя помада размазалась, — Кара вытерла большим пальцем уголок губ, улыбаясь. — Но ты мне тоже небезразлична, Лена… Дэнверс украла ещё несколько долгих и нежных поцелуев, прежде чем отпустить Лютор по своим делам.***
— Мисс Грант? — Лена осторожно вошла в помещение, где происходило вскрытие. Здесь было холодно, усиленно работала вентиляция, чтобы минимизировать риск заражения инфекциями от умерших людей и замедлить процесс разложения. Лютор поежилась, натянув маску на нос и сложив руки на груди, чтобы хоть как-то сохранить тепло. Статная женщина сейчас стояла около специального стола, на который водрузили тело, и разрезала мозг бывшего пациента. Зрелище было бы жуткое, особенно для неподготовленных зрителей, но Лену это не трогало. — Мисс Лютор, — даже не поднимая головы и не отрываясь от своего занятия, поприветствовала Кэт. — Какими судьбами в моём отделении? Неужели хотите и меня уволить? — Нет, что Вы, мисс Грант, — Лена усмехнулась. Кэт была достойным соперником и уважаемым человеком в больнице. Она была бы последней, кого брюнетка решила бы уволить. — Вы слишком ценный сотрудник, я пришла не для этого. — Приятно знать, — Кэт выпрямилась и отдала мозг лаборанту, чтобы тот вернул его обратно в черепную коробку, предварительно взяв кусочек ткани для микроскопического исследования. — Нарушений мозгового кровообращения не выявлено, зафиксируйте, — обратилась она к молодому парнишке, и тот испуганно кивнул, принимая мозг от патологоанатома и другой рукой записывая информацию. Кажется, мисс Грант держит здесь всех в ежовых рукавицах. — Так зачем Вы пришли ко мне, мисс Лютор? Явно не поинтересоваться, как у нас дела… — Вы правы, мисс Грант. Мне нужна информация по поводу одной пациентки… Мисс Оливер, она скончалась несколько дней назад, я думаю, Вы уже проводили её вскрытие. — А Вы с какой целью интересуетесь, мисс Лютор? Насколько мне известно, Вас отстранили от врачебной деятельности, а любая информация о пациенте конфиденциальна, если только Вы не ее лечащий врач. А это, увы, не так… — Я знаю правила, мисс Грант. Но это дело очень срочное, и я была бы признательна, если бы Вы мне… — Вы знаете, сколько проблем мне доставил Эдж? — Кэт оторвалась от препарирования уже печени и посмотрела прямо в изумрудные глаза. От смены темы Лена смогла лишь мотнуть головой. — Миллион! Его операции поставляли мне больше всего работы, знаете ли. И сколько бы я ни ходила к прошлому главврачу, сколько бы ни говорила, что так дела не делаются, толку от этого не было никакого. Меня просто не слышали, — Кэт махнула руками, и благо лаборант стоял чуть дальше, иначе скальпель мог пройтись по его испуганному лицу. — Ты мне нравишься, Лютор, у тебя есть все задатки руководителя и есть возможность стать отличной главой больницы. Мисс Грант прищурила свои карие глаза, словно оценивая свои слова и образ перед ней. — Мне нет резона вставлять тебе палки в колеса. Что-то мне подсказывает, что при тебе наша больница будет процветать. А я редко ошибаюсь, — блондинка усмехнулась, а затем, вернувшись к печени и к официальному тону, пробормотала. — Подождите меня около кабинета, мисс Лютор. Я сейчас закончу и предоставлю Вам всю необходимую информацию. Лена благодарно кивнула и вышла, снимая маску с лица. Если Кэт Грант тоже на её стороне, то это уже очень большой успех, независимо от того, насколько полезной будет информация. Мисс Грант закончила препарировать труп через тридцать минут. За это время Лена могла много чего сделать, например, перебрать груду документов на своем столе. Но она предпочла посидеть на стуле около кабинета главы патологоанатомического отделения. Ей нужно было о многом подумать, и пищи для размышлений было предостаточно. Например, губы Кары на её губах, которые вызывали одновременно и трепетное желание, и холодящий страх. Изначально понятно, что ни к чему хорошему в их положении это привести не может. Лена босс, Кара — кандидат на высокую должность. Если у них что-то сложится, репутация Дэнверс будет испорчена. Все будут считать её такой же шлюхой, какой считают Лену, и Лютор быстрее уволит всех сотрудников больницы, чем позволит этому случиться. Кара не заслуживала такого обращения к себе, потому что она — самый добрый и светлый человек, которого знает брюнетка. К тому же, Каре невозможно будет здесь работать. Если у Лены есть рычаг давления в виде должности главврача и Люторской выдержки, то никто не мешает врачам и медсёстрам морально уничтожать Кару. Косые взгляды, сплетни и даже открытые конфликты и козни сделают любое место работы невыносимым. Лена за свою карьеру много раз сталкивалась с человеческой жестокостью и неприятием чужого успеха, поэтому она знает, чем это может обернуться. И мысль, что это придется пережить Каре, заставляла сердце учащенно биться, а кулаки — яростно сжиматься. Но, чёрт, как же её тянуло к Дэнверс. Ощущение, что они были знакомы уже целую вечность: настолько комфортно было Лютор в обществе этой солнечной блондинки. Лена уже перестала искать рациональное оправдание своим чувствам и пришла к выводу, что в Кару просто невозможно не влюбиться, насколько долго вы ни были бы знакомы. Это так же естественно, как зажмуриваться, но подставлять своё лицо первым солнечным лучам ранней весной. Так же приятно, как опускаться на кровать с чистым постельным бельем и вдыхать его аромат. И так же жизненно необходимо, как дышать или гнать кровь по организму. И вот что ей теперь делать, когда рациональная её часть говорит, что продолжать в таком же духе — это самая ужасная идея, которая могла прийти ей в голову, а сердце бешено рвется через грудную клетку к одному очень конкретному кардиохирургу? А её губы. Как они могут быть настолько мягкими? Как вообще кто-то может быть настолько идеальным? Лене иногда казалось, что Кара с другой планеты, потому что она была так непохожа на всех этих черствых и хладнокровных людей… — Мисс Лютор, Вы всё ещё здесь? Видимо, дело действительно важное, — Кэт Грант подошла к кабинету, открывая его ключом и вырывая брюнетку из размышлений. — Это правда, по пустякам я бы не стала Вас беспокоить, — девушки прошли внутрь. — Передозировка каким лекарственным средством привела к летальному исходу мисс Оливер? — Лена решила не тянуть кота за неизбежное, и сразу приступила к делу. Кэт Грант села за свой стол, поставив локти на его поверхность и уперев подбородок в скрещенные пальцы, а Лена осталась стоять напротив, положив руки на спинку стула. Ей просто нужно было выяснить причину смерти, долго она задерживаться не собиралась. — Это были не Вы, верно? — мисс Грант сняла очки, закусив одну дужку, и прищурилась, оценивающим взглядом пройдясь по фигуре напротив. — Прошу прощения? — Лена скрестила руки на груди, неосознанно принимая защитную стойку. — Вы не убивали мисс Оливер. Я знаю, что на Вас пытаются повесить её убийство, в этой больнице слухи распространяются очень быстро. Но это были не Вы, — в этот раз последняя фраза звучала как утверждение. Непоколебимое и сто процентов достоверное. — Если для Вас что-то значит моё слово, то могу заверить, что я здесь ни при чем. — Это радует. Не хотелось бы иметь главврача, который убивает пациентов, — Кэт Грант усмехнулась, и Лена последовала её примеру. Да уж, это была бы худшая замена сотрудника в жизни. Блондинка открыла ящик стола и, порывшись в нём, протянула Лютор папку. — В её организме был найден двух процентный новокаин. — Вероятно, как местное обезболивание? — Лена приняла из рук бумаги и начала листать. — Проводниковая анестезия или другие манипуляции… — Нет. Лена подняла бровь, а затем опустила глаза в карту, пытаясь найти нужную информацию в отчёте о вскрытии. — В крови? — изумрудные глаза изумлённо поднялись, чтобы встретить утвердительный кивок. — Это же может вызвать остановку сердца или тампонаду… — Это и было причиной смерти, — Кэт пожала плечами и надела обратно очки, которые до этого вертела в руках. — Остановка сердца. И сколько бы его ни пытались запустить, ничего не помогло. Лена постояла с минуту, обдумывая свои дальнейшие действия. Значит кто-то намеренно ввёл раствор новокаина в кровь, прекрасно зная его побочные свойства, чтобы убить мисс Оливер, а потом повесить это убийство на неё. Зато теперь хотя бы на одну загадку меньше. — Спасибо большое, мисс Грант, — Лена протянула отчёт обратно. Кажется, она знала, что ей дальше делать. — Вы мне очень помогли. — Удачи, Лютор, — женщина сказала это серьезно, словно действительно опасалась за её благополучие. Лена же ещё раз благодарно кивнула и покинула кабинет. Ещё один союзник, минус одна тайна и осознание, как выйти из этой ситуации. Не так уж и плохо для полудня…***
— Здравствуйте. Лена Лютор, главный врач. Посмотрите в архиве рецепт на двухпроцентный новокаин за позавчера, — Лена показала свой бейджик аптекарю для большей убедительности слов. Невысокий мужчина нерешительно кивнул, но всё же удалился в небольшую комнату для выполнения просьбы. В больнице все анестетики и сильнодействующие препараты выдавались по рецепту. Если Лютор узнает, кто выписал рецепт… — Лена! — этот голос она не перепутает ни с каким другим. — Что ты здесь делаешь? — Проверяю свою теорию, — Кара подошла к ней, встав не очень близко. Всё-таки они не одни, насколько бы сильно Дэнверс ни хотелось снова поцеловать Лену. Между ними чувствовалась небольшая неловкость после поцелуя, но Лютор сейчас была слишком сосредоточенна на предстоящем раскрытии загадки. — Лена, я хотела… — Кара нервно переминалась с ноги на ногу, то и дело поправляя очки, но она не успела договорить. — Пожалуйста, — вернулся аптекарь с листом бумаги в руках, передавая его Лютор. Лена благодарно кивнула и, сложив лист, молча пошла в направлении своего кабинета. Чье бы имя ни было написано под рецептом, Лютор будет очень зла на него, а устраивать скандалы посреди больницы не стоило. Кара так же молча пошла за своим боссом, не проронив ни слова. — Лена… — они расположились за столом главврача, на этот раз на соседних креслах, пока Лютор гипнотизировала листочек, не решаясь посмотреть. Кара положила свою руку на пальцы брюнетки, лежащие на столе, и слегка сжала. — Я знаю, просто… Дай мне секунду, — Лена не убрала руку, а лишь переплела их пальцы, всё ещё не отрывая взгляда от рецепта. Он уже принес ей немало трудностей, но как только она увидит имя, это станет ещё одной проблемой, которую нужно будет решить. Наконец Лютор выдохнула и свободной рукой раскрыла злосчастный лист. Кара видела, как изумрудные глаза пробежали по строчкам, а темные брови нахмурились. — Вот ублюдок! — Лена вскочила со своего места, отпустив руку Кары, и подошла к стационарному телефону, набирая номер. — Джесс, у нас есть в больнице местный адвокат, который работает на совесть, а не на деньги? — секунда молчания, пока Лютор сверлила взглядом стену напротив. — Прекрасно. Пришли мне её контакты на электронную почту. Спасибо. Брюнетка положила трубку и обхватила пальцами переносицу. Кажется, у нее начиналась головная боль. — Лена, — Кара поднялась со стула и обняла девушку, так легко и естественно, словно они это делали уже сотню раз, — что случилось? Лютор опустила руки, чтобы обхватить ими талию Кары и вдохнуть такой опьяняющий аромат ванили и мелиссы. Ей не хватало тепла в этом чертовом мире, и только Дэнверс могла утолить эту жажду человеческого контакта, в которой брюнетка боялась признаться. — Это Эдж, — устало выдохнула Лена куда-то в область шеи кардиохирурга. — Очевидно, он забрал с собой печать больницы, а аптекарь не посмотрел на фамилию в рецепте. Он хотел подставить меня за то, что я его уволила… — Лютор закрыла глаза и чуть крепче притянула Кару к себе. — Он обещал отомстить мне, и он держит своё слово. — Мы это исправим, слышишь? — Дэнверс погладила брюнетку по спине, утешая, и Лене захотелось остаться в этом моменте навсегда. — Я уверена, что наши адвокаты смогут доказать твою невиновность, и ты снова вернёшься к пациентам, — Кара поцеловала девушку в висок, заставляя сердце биться чаще. — Всё будет хорошо. Такие банальные слова, такие простые, но Лене так их не хватало. Просто чтобы кто-то заверил, что всё наладится, что они выберутся. А не тыкал бы её носом в дерьмо, в котором она оказалась, обвиняя её неумение выбираться из сложных ситуаций, как делала её семья. Они постояли так несколько десятков минут, которые пронеслись одним мгновением, наслаждаясь теплом друг друга и поддержкой. — Лена? Я хотела спросить… — Лютор инстинктивно напряглась в руках Кары, и Дэнверс снова погладила её по спине. Брюнетка слышала, как сильно и быстро бьётся сердце кардиохирурга, и она догадывалась, о чем пойдет разговор. — Да? — Лена немного отстранилась, чтобы посмотреть в голубые глаза и увидеть в них страх вперемешку с нежностью. — Ты… Не хотела бы сходить со мной на свидание? — Кара закусила щеку изнутри, и Лена была уверена, что блондинка поправила бы очки, будь её руки свободны, а не на плечах главврача. — Кара, нам нужно… — Лютор закрыла глаза, уже ненавидя себя за то, что она собиралась отказаться, но её снова прервали поцелуем. Нежным и трепетным, чувственным и практически невесомым, но вполне эффективным, чтобы она забыла, что хотела сказать. — Я знаю, что ты хочешь сказать, — Кара отстранилась и провела большим пальцем по щеке и губам Лены, в безмолвном жесте прося дать ей слово. — Я знаю, что ты мой начальник, а я — твой подчинённый. Что меня могут начать ненавидеть за чувства, которые я испытываю к тебе, посчитав, что я этим заслужила себе должность. Я знаю, чем это может обернуться… — Нет, Кара, ты не понимаешь. Ты действительно веришь в светлое начало людей, и это одно из качеств, которое делает тебя такой удивительной. Но они могут оказаться ужасно жестокими, Кара. Они изживут тебя из этой больницы, и я не смогу тебе помочь… — Я знаю, — Кара невесело усмехнулась и снова погладила большим пальцем бледную щёку. — Но я готова рискнуть. Я не смогу держаться от тебя на расстоянии, Лена Лютор, как бы я ни старалась. Меня безумно к тебе тянет, и я готова рискнуть своей работой, если это подарит мне шанс с тобой. Никогда ещё её фамилия не звучала так нежно из уст другого человека. Окажись они в других положениях, просто познакомься они в баре или в другом месте, Лена бы ни секунды не колебалась. Но их чёртовы должности… Лютор закрыла глаза, концентрируясь на нежном поглаживании на своей щеке. Может, Кара права, и действительно стоит рискнуть? Она всю свою сознательную жизнь посвятила медицине, всегда думала о том, что она сделает для окружающих и что они о ней подумают. Так может теперь можно немного подумать и о собственном счастье? Лена посмотрела в голубые океаны, едва ли держась на их поверхности и не опускаясь вглубь, чтобы ответить, сдерживая улыбку: — Я согласна.