Дьявол

      Экран телефона загорелся, освещая потолок белым светом. Хоть у Леви и не стояла оптика, как у Ханджи, ему не составило труда разглядеть с дивана, что это было очередное сообщение от Эрена. Тот с периодичностью в день что-то писал. Леви сообщения не открывал. Может, Эрен еще и звонил, но Леви не знал — в тот же день он ограничил его номер для входящих.       — Прости, Эрен. Я, видимо, умею себя вести только как мудак, — обратился тот к еще не погасшему экрану телефона.       Леви уже тысячу раз мысленно надавал себе пощечин за то, что вообще допустил эту ситуацию. Рипер прекрасно понимал, что его характер не подарок. Ласковых слов он говорить не умел, ухаживать как положено тоже. Весь язык его любви заключался в качественной долбежке и редких актах служения, вроде беспокойства о том, что они будут сегодня есть и не мерзнут ли у малого ноги. И то, что пацан все это время ни разу не психанул, не устроил истерику, не послал его ко всем чертям, не запросился «на ручки», а будто наперекор всему одаривал заботой и теплом, заслуживало как минимум прижизненный памятник. Одно Леви знал наверняка — пацан хоть и проглатывал бессознательные выпады и попытки огрызаться со стороны Леви, но терпилой точно не был. Он был гордым, и это Леви смекнул еще когда тот пришел на прием под выдуманным именем.       «Засранец, хотел, чтобы я к нему как ко всем относился» — горько ухмыльнулся Аккерман.       Несмотря на десятки оставленных сообщений, Эрен все еще не нарисовался на пороге. И Леви был благодарен за это. Если бы сейчас эта чертова входная дверь открылась, он потерял бы рассудок и просто бросился ему на шею, как малолетняя сучка. Лишь бы тот больше не уходил.       «Пусть сидит на диване и читает очередную чушь в сети, пока я моюсь. Или стреляет своими глазищами в баре в полураздетых сопляков. Пусть жрет свою пластиковую лапшу. Пусть занимается чем угодно, но только бы перед сном ощущать спиной его, блядь, вечно горячее тело».       Появление Микасы пару дней назад его скорее разочаровало, чем удивило. Скрипя мозгами и крича сердцем, он ждал, что дверь распахнется и он услышит застрявший в голове голос:       «Я соскучился».       Судя по тому, какую чушь несла тогда его подруга, она явно приходила не по эреновской подсказке.       «Ему нужна ваша помощь…»       — Твою мать, мне бы самому не помешала помощь.       Напрягая каждую извилину в голове, он пытался вспомнить фамилию, которую та назвала.       «Что я мог пять лет назад делать в «Саймемо»? Искал какого-то чувака? Я не понимаю. Либо это у меня фляга свистит, либо у его подружки».       Встав с дивана, Леви устало зашаркал в сторону чайника. Открыв шкафчики кухонного гарнитура, глаза зацепились за упаковки зернового кофе, стоящие в углу.       «Эрен, Армин, черт, как там его… Элли… Эрвин? Да, кажется так, Эрвин. Так, стоп. Если она нашла мою фамилию в базе клиентов, то… нахрена она меня там вообще искала?»       Перелистывая в голове многотомный справочник событий жизни, в голову пришел только один человек, хоть как-то связанный с «Саймемо».       «Но того точно зовут не Эрвин. Я уверен».       Мозги начинали плавиться. Резкий и противный сигнал вскипевшего чайника отозвался болью в висках.       — Черт.       Натягивая джинсы и водолазку, Леви перед уходом схватил со стены ключ от машины, где так и висела дурацкая подвеска пацана с непонятными символами. Рука словно магнитом потянулась за ней. Колеблясь еще с секунду, он снял ее и намотал на запястье. Дверь в квартиру с грохотом захлопнулась.       Свет от фонарных столбов с одинаковой частотой то озарял острые скулы рипера, то погружал во тьму. Сомнения вязко заполняли голову, мешая концентрироваться на дороге. Повесив руки на руле, Леви не знал, зачем едет и что собирается делать. Догадки одна за одной перемешивались, противореча друг другу. Но ни одна из них не звучала убедительно. Но ни то шестое, ни то дьявольское чувство подсказывало ему, что ехать надо. Факт того, что он не помнит ни визит в «Саймемо», ни какого-то мужика по имени Эрвин, подталкивал только к одному логичному доводу.       Машина остановилась в неприметном переулке почти на краю города. Дверь за решеткой была не закрыта, а значит, там кто-то еще был. Звук откидывающейся металической крышки зажигалки, и вот горло заполняет раздирающий вкус табака, опускаясь в легкие. Дотлевшая сигарета щелчком вылетела из пальцев и приземлилась в лужу. Спуск в полуподвальное помещение был не освещен, поэтому приходилось идти на ощупь. Вторая дверь со скрипом открылась, и Леви увидел уже знакомое помещение, походившее на большую холодильную камеру.       — Есть кто?       — Да, заходи.              Пройдя внутрь, Аккерман заметил шевеления за полосовыми завесами.       — Ну здарова, Леви. Что тебя привело? — выдернутая из нитриловой перчатки, рука протянулась вперед.       — Да вот, зашел проведать старого друга, — не отвечая рукопожатием сказал Леви.       — Это, конечно, очень приятно, но кончай заливать и говори что тебе нужно. У меня нет времени на дружеские посиделки.       — Так даже лучше. Напомни мне, ты же работал в «Саймемо»?       — А ты что, пришел сдать меня безопасникам?       «Сдать?»       — Значит работал… Пять лет назад. Что я делал у тебя пять лет назад?       — Не знаю, отсасывал может, своими тоненькими губами.       — Отвечай.       — Не кипятись, коллега. Отсос был не таким плохим. Если хочешь еще разок, то мне бы отлить сначала.       — Ублюдок, говори что ты сделал. Не испытывай мой терпение, — угрожающе процедил Леви, собирая остатки спокойствия в кулак.       — Иначе что?       Волосы на затылке встали дыбом, скрип собственных зубов стал сигналом для выключения тумблеров дипломатии. Больше ни одной мысли в голове, только одна фраза и звон.       «Я соскучился».       С нечеловеческой силой Леви двинул в еще секунду назад противно скалящуюся челюсть, размазывая мягкую плоть.       — Так вот как ты теперь решил, Леви, — сплевывая и запрокидывая голову назад, сказал мужик.       Еще один хлесткий удар в челюсть. Зубы клацнули и кровь изо рта собеседника брызнула на костяшки пальцев. Леви, не обращая внимания ни на боль, ни на рипера напротив, разглядывал как капля стекает к запястью, окрашивая в багровый цвет намотанную цепочку.       — Сука, — сказал Леви, вытирая подвеску о рубашку мужчины.       — Что такое, Леви? Что-то не получается вспомнить? Зато я прекрасно помню твой беззубый рот на моем члене.       Ярость застилала глаза, не позволяя словам ублюдка проникать глубже. Леви понятия не имел о чем говорит рипер, но понимал, что тот помнит больше, чем он сам. Грубая подошва ботинка влетела в грудь, заставляя мужика вылететь из кресла, ударяясь затылком о стол. В попытках подняться на ноги, тот судорожно ощупывал стол на предмет чего-нибудь острого. Озверевший взгляд Леви тут же раскусил план рипера. Стол одним махом перевернулся. Банки, металлические щипцы, монитор, планшеты — все полетело на пол.       «Какого черта ты почти не сопротивляешься?»       — Чего ты добиваешься? — сказал рипер, вытирая кровь рукавом и оставляя попытки принять вертикальное положение.       Наклонившись и упершись руками в бедра, Леви сталью рассек тишину:       — Рассказывай.       — Мы помогли друг другу. Услуга за услугу. Ты мне отсос — я тебе инфу по твоему Смиту, или как его там.       — Ты за отсос полез в облако «Саймемо»?       — Я не идиот. Я не сдал свой ключ после увольнения. Пара звоночков старым друзьям с работы и вот я в кабинете, ищу какого-то пидора в базе.       — Это суицид. Тебя бы казнили тут же. За отсос, говоришь? — выпрямляясь сказал Леви, скрещивая руки на груди.       — Ты, кажется, не расслышал. Я не идиот. Залогинился под твоим именем, зашифровав свое. Умыкнул еще пару протоколов.       — Чтобы стирать память у себя в подпольной норе?       — Ну вот же, умеешь соображать.       — Что дальше?       — В тот день ты был куда нежнее, Леви. Может хочешь…       Леви не хотел. Терпение закончилось еще на входе в эту дыру. Резиновая подошва с размаху влетела в лицо рипера, заставляя того окончательно свалиться на землю. Выпуская воздух через зубы, Леви принялся избивать мужика по ребрам, почкам, ногам. Достаточно, чтобы тот не смог самостоятельно встать, но не умер.       «Я соскучился».       Капли пота заливали глаза, отчего можно было разглядеть только валяющийся в ногах силуэт. Скрючившись, закрывая руками живот, рипер орал от боли и вжимал голову в плечи.       — Ты совсем ебанулся? Да в ящике твой сраный чип! — прохрипел, захлебываясь кровью, голос на полу.       Тут же бросив избиение, Леви огляделся в поисках ящиков для имплантов. Переступая через скорченного от боли мужика, Аккерман прошел вглубь еле освещенного помещения.       — Какой из?       — В самом низу, в контейнере.       Найдя маленький, прямоугольный и герметичный контейнер, Леви стер пот со лба и попытался разглядеть, что лежит внутри.       «Нихрена не видно. Придется поверить ему на слово».       Он положил себе в карман чип, облокотился на стену и сполз по ней вниз. Достал из куртки пачку, в которой осталась последняя сигарета. Дым снова наполнил легкие, сдерживая демонов. В подпольной клинике воцарило безмолвие, прерываемое только периодическими мычаниями искалеченного мужика. Докурив сигарету, Леви бросил окурок и пустую пачку на пол, и уходя сказал:       — Не дай бог ты меня наебал.