На льду в прямом эфире

Присутствие на тренировке Каса и его рыжеволосой напарницы заставило Дина сильно понервничать. В прежние времена Новак посещал большинство его домашних игр, сидя на трибуне рядом с Сэмом, но на этот раз все было по-другому. Дин почти чувствовал как критический взгляд бывшего мужа следил за каждым его движением. Вдобавок ко всему, вся команда знала, что он позволил втянуть себя в эту хрень только потому, что их владелец устал терпеть его закидоны. Большинство парней добродушно подшучивали по этому поводу, но некоторые отнеслись и весьма негативно. Коул Трентон был одним из таких. Он с самого начала пытался оспорить у Дина титул капитана команды, и сейчас даже не старался скрыть своего злорадства по случаю «грехопадения» главной звезды. Потные и уставшие игроки покидали лед. Дин наскоро принял душ и спустился вниз, ему еще предстоял этот дурацкий сеанс терапии. Кас и Ровена ждали его на парковке возле лимузина. Гребаный лимузин! Кабинет доктора Фитцджеральда находился в небольшом здании рядом с одной из больниц Канзас-Сити. Оператор и ведущие следовали за Дином, снимая и комментируя каждый его шаг. Винчестер никогда не чувствовал себя настолько незащищенным. Встретившая его у входа секретарша приветливо улыбнувшись предложила зарегистрироваться. Спустя несколько минут ожиданий в холл вышел высокий, стройный мужчина, и быстро представившись, увел Дина прочь. Комната в которой проводились сеансы представляла собой светлое помещение, оформленное в основных цветах. Дину стало интересно, проводит ли психотерапевт приемы и для детей? Нужны ли детям вообще занятия по управлению гневом? Он занял свободный стул между парнем в костюме и женщиной лет двадцати с небольшим. Оглядевшись вокруг, Дин заметил, что никто из присутствующих не выглядел особенно счастливым. По крайней мере, хоть в этом он не одинок! — Сегодня у нас добавился новый участник! Мистер Винчестер, мы пройдем по кругу и познакомим вас с группой, а затем вы сами расскажите нам о себе. Переходя от человека к человеку, Дин слушал их истории. Каждый называл ему свое имя, и объяснял почему именно оказался здесь. Некоторыми случаями он был искренне шокирован. У сидящего рядом мужчины в костюме случился нервный срыв на работе, поэтому он был вынужден прийти сюда под угрозой увольнения. А дама с жемчужным ожерельем и юбкой в цветочек набросилась на подростка, работающего в Target. Когда подошла очередь Дина, тот напрягся, и попытался вспомнить формат, который использовали остальные. — Меня зовут Дин. Я… спортсмен. Иногда я бью людей. Все взгляды были прикованы к нему, мужчина чувствовал себя голым. Он неловко сел, вытирая вспотевшие ладони об обтянутые джинсами бедра. Психотерапевт — зовите меня просто Гарт — начал рассуждать об инстинктах и контроле. На несколько мгновений Дин выпал из беседы, не вникая в ее смысл. Это просто пустая трата времени! — Давайте начнем с того, что послушаем Дина! Винчестер вздрогнул, услышав собственное имя. — Как считаешь: твой гнев чаще всего вызван разочарованием или раздражением? — Разве это не одно и то же? — съязвил Дин, тихо рассмеявшись. Юмор всегда выручал его из большинства передряг. — И да, и нет. — ответил Гарт: — Разочарование вызвано неспособностью изменить ситуацию. Раздражение — это скорее досада в связи с определенным событием, или происшествием. — Да, конечно… э-э, думаю, я в основном злюсь, когда что — то происходит непосредственно со мной или с кем — то, кто мне небезразличен. Гарт кивнул, и заговорил о негативе. Дин поймал себя на том, что внимательно слушает. — Все мы в какой-то степени являемся продуктами нашего окружения. Например, дети, выросшие в детских домах, или приютах без присмотра, менее склонны проявлять тотальный контроль по отношению к своим супругам или детям. Те, кто рос в семьях с жестоким обращением, более склонны к применению физического насилия. Как бы ты описала свое воспитание, Дженнифер? Казалось, что молодую женщину ничуть не обеспокоил этот вопрос. Дин предположил, что это было частью групповой терапии. Никакого осуждения, верно? — Моя мать часто била нас. Поэтому порка собственных детей казалась мне дисциплиной, а не жестоким обращением. Первое время я не чувствовала себя виноватой за то, что делала, но как- то раз я ударила их просто от злости. Оглядываясь назад, теперь я понимаю, что у нашей матери был неудачный брак и, вероятно, таким образом она отыгрывалась на нас. — Как именно она вас наказывала? — голос Гарта звучал успокаивающе. — Чаще всего ремнем. Однажды она использовала удлинитель. Дин нахмурился. Кто мог так поступить с собственными детьми? Каждый участник рассказывал свои истории, и у Винчестера возникло ощущение, что в группе это обсуждалось не впервые. Когда подошла его очередь, мужчина нервно облизал губы. Кас был единственным, с кем он говорил о Джоне. Сэм знал, потому что был прямым свидетелем, но они никогда не обсуждали это. Это была просто невысказанная, признанная вещь из их прошлого. — Мой отец бил меня. Он много пил, и срывался на мне. Должен сказать, со мной было нелегко справиться, и иногда я думал, что действительно заслуживал это. — Когда мы растем, мы совершаем ошибки. Мы исследуем границы. — объяснял Гарт: — Это часть того, как мы развиваемся. Несмотря на это, многие родители забывают, что их дети еще не взрослые. Ожидать от них принятия взрослых решений и рациональных действий — ошибка, которую совершают многие. Ни один ребенок не «заслуживает» жестокого обращения. Мы должны помнить это! Примерно через полчаса после начала сеанса Гарт полез в картонную коробку стоящую рядом с его стулом, и извлек оттуда куклу-носок, сделанную явно вручную. Большинство из присутствующих посмеиваясь закатили глаза. — Мистер Шипучка хочет задать вопрос! Дин недоуменно уставился на эту штуковину. Мистер Шипучка? Какого хрена? — Ребятки, в приступах гнева вам случалось ломать вещи, или, например, бросаться ими в людей? Гарт обошел всех по кругу, и большинство отвечало «да». К тому времени как настала очередь Дина, он уже смог обдумать свой ответ. Конечно, ему часто приходилось злиться, но никогда он не доходил до поломки вещей. — Нет. — кратко и спокойно ответил Винчестер. Внимание психотерапевта сразу сосредоточилось на нем: — Мистер Шипучка говорит, что ты лжешь! Глаза Дина расширились, он нервно рассмеялся: — Нет, серьезно, я никогда не занимался подобным. — Никогда? — спросил Гарт странным кукольным голосом. Дину не нравилось когда его ставили в неловкое положение, он чувствовал, что его терпение на исходе. Он вообще не хотел находиться здесь, среди этих людей, с их реальными проблемами. — Я сказал «нет»! Я не ломаю вещи. — тон Дина был громким и воинственным. Взгляды, бросаемые со всех сторон, заставили его взять себя в руки. — И мне не нравится когда меня называют гребаным лжецом. — раздраженно добавил он. Гарт приподнял бровь, но отвернулся. Неужели он просто собирался оставить все как есть? Дин был сбит с толку. — На нашей следующей сессии мы обсудим словесные оскорбления и обзывательства. Я хочу, чтобы каждый из вас вел дневник, фиксируя каждый раз как вы кого-то оскорбите — в пробках, в социальных сетях, своих супругов или любимых. Я также хочу, чтобы вы описали события которые разозлили вас на этой неделе. — Вау, у нас есть домашнее задание! — буркнул Винчестер своему новому знакомому Стиву. — Как и каждую неделю. — ответил тот выходя с Дином в холл. Кас, Ровена и оператор уже дожидались его на парковке возле лимузина. — Вы отвезете меня обратно на арену? — спросил Дин вместо приветствия. — Разве не там ты оставил свою машину? — холодно уточнил Кас. Поездка через весь город оказалась совсем не такой как он ожидал. Едва Винчестер устроился на сиденье, как оператор тут же принялся за съемку. — Как прошел твой первый сеанс? — набросилась с вопросами Ровена. — Я бы не хотел говорить об этом. Это же была частная терапия? Боже, Дин Винчестер был на приеме у психотерапевта! Джон перевернулся бы в гробу. Он всегда говорил Дину, что нет лучшего лекарства чем бутылка «Джека». — Все верно, Дин, но ты можешь поделиться с нами своими впечатлениями. — Это была пустая трата времени. — огрызнулся тот, и внутренне поморщился, когда увидел разочарование на лице Каса. Такое его поведение не вернет ему мужа. Следовало действовать осмотрительнее. Дин глубоко вздохнул: — Мы говорили о… разных вещах. Чуваки, я не знаю, что вы хотите услышать?! Не думаю, что зрителям будет интересно знать о проблемах моего папочки! Он пожал плечами, давая понять, что не желает афишировать эту часть своей жизни. Кас бросил взгляд на оператора: — Хватит снимать. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Кастиэль не мог точно сказать, что заставило его прервать съемку. Может быть, это было из-за того, что он видел как Дин эмоционально замкнулся в себе. Или, может быть, дело было в том факте, что именно Кастиэль в прямом эфире поднял тему о жестоком обращении Джона, и теперь чувствовал себя виноватым. Дин причинил ему боль, но Кастиэль никогда не был одним из тех, кто мстит болью в ответ. Ровена уставилась на Кастиэля так, словно у него выросла вторая голова, но ничего не сказала. Оператор пожал плечами, и опустил камеру к себе на колени. Дин смотрел в окно на проплывающий мимо город. Молчание становилось неловким. Когда они въехали на парковку арены, Дин наконец подал голос: — Я припарковался там, в конце. — обратился он к водителю. Длинный лимузин подъехал к задней части здания, и остановился когда Дин указал на Импалу. Не прощаясь, мужчина вышел из машины, захлопнув за собой дверь. Через несколько секунд Кастиэль выскочил следом. Вероятно, это была ошибка, и теперь ему придется придумать оправдание для своей соведущей, но ему нужно было это сказать. — Дин! Его бывший застыл, но не обернулся. — Что? Это единственное слово было произнесено так тихо, что Кастиэль едва расслышал его. — На прошлом эфире я перешел черту. Прости! Дин вытащил ключи из переднего кармана джинсов, по-прежнему не оборачиваясь к Кастиэлю. — Рано или поздно это все равно бы всплыло наружу. Просто, я бы попросил тебя не проветривать наше грязное белье на виду у всех. Я рассказал тебе то, чего никогда никому не рассказывал, и… — Я бы никогда намеренно не причинил тебе вреда! Новак старался говорить тихо, чтобы сидящие в машине коллеги не могли их услышать. Дин горько рассмеялся: — Серьезно, Кас?! Это так круто слышать от бросившего меня мужчины. От того кто разрушил наш брак! — Это ты отказался от нас, Дин! Кастиэль чувствовал как кровь закипает у него в жилах. Сейчас было не время и не место. — Ты первым съехал и подал на развод! Знаешь что, Кас, пошел ты! — рявкнул Дин, и скользнул за руль. Было очевидно, что Кастиэль столкнулся с непроницаемой стеной в лице Дина Винчестера. Мужчина вернулся в лимузин, полностью игнорируя выезжающего со стоянки Дина. Чопорно сидящая внутри Ровена бросила на него насмешливый взгляд: — Что ж, это любопытно! Тебе стало жаль красавчика — спортсмена? — Нет. Сегодня как- никак был первый день его терапии. Я решил, что могу сделать ему небольшую поблажку. — Ради наших же рейтингов тебе следует позволить его драме развернуться на полную катушку. — Жизнь — это не только рейтинги. — кратко возразил Кастиэль, отворачиваясь от нее. Обратная дорога в студию предсказуемо получилась напряженной. Как только машина остановилась, Новак быстро вышел, и направился в свою гримерку. Почему он решил, что разговор с Дином по душам может быть хорошей идеей? Кас с тяжелым вздохом опустился в кресло, снова и снова прокручивая в голове их гневную перебранку. У Дина хватило наглости обвинить его в развале их брака, тогда как самого Винчестера никогда не бывало дома. После того как последнее агентство по усыновлению отказало им, Дин начал пить больше обычного. Когда Кастиэль упрекнул его в этом, Дин перестал пить дома, и вместо этого перебрался в бар. Шесть месяцев разлуки дали Кастиэлю время чтобы обдумать все. Был ли он сам идеальным мужем? Нет, он погрузился с головой в собственное отчаяние. В этом Дин был прав. Повторное, бесполезное обсуждение их неудавшегося брака вызвало в Кастиэле желание позвонить Мику, и пригласить того на ужин. С этим мужчиной он не чувствовал того огня страсти, который сжигал их с Дином, но зато Мик был добрым и уравновешенным. Не давая себе возможности передумать, Новак быстро набрал контактный номер архитектора. Мик сразу согласился поужинать, и Кастиэль встретился с ним в тихом итальянском ресторанчике, недалеко от кампуса Канзасского университета. Они заказали бутылочку красного и антипасто* для начала. Ужин протекал в спокойной и уютной атмосфере. Кас расспрашивал Мика о том как прошел день, от души смеясь над его шутками. Когда принесли счет, Кастиэль сразу вызвался оплатить его, поскольку Мик угощал обедом в предыдущий раз. Он передал официанту подписанный чек, и мгновение поколебавшись, взглянул на приятеля: — Не хочешь заехать ко мне? — Конечно! — легко согласился Мик. Спустя двадцать минут они переступили порог квартиры Кастиэля. Хозяин жилища включил свет и снял пиджак, повесив его на дверную ручку гардероба. Налив им обоим по бокалу вина, он предложил выйти на балкон. Уже заметно похолодало, но вид отсюда открывался потрясающий. Можно было легко различить раскинувшийся внизу природный парк, а огромные дубы и небольшой ручей по соседству, вызывали чувство умиротворения. Облокотившись на перила, Мик одобрительно промурлыкал: — Здесь так мило. Он сделал глоток вина, и Кастиэль проследил за движением его горла. Мик действительно был очень сексуальным мужчиной. К тому же, давно пора было оставить Дина в прошлом. Мягко высбодив бокал из рук мужчины, Кастиэль поставил его на маленький столик, и притянул партнера к себе. Первый поцелуй вышел достаточно целомудренным, ладони Мика потянулись вверх чтобы обхватить бедра Кастиэля. Новак ожидал, что второй мужчина углубит поцелуй, но этого не произошло. Сжимавшие его в жарких объятиях руки ослабили свою хватку. — Что-то не так? — прошептал он Мику в губы. Кастиэль почувствовал как губы партнера растянулись в улыбке, а затем тот отстранился примерно на дюйм. — Все в порядке. Просто, это неправильно. — Я не понимаю. — честно признался Кас. Мик схватил бокал с вином, допив его двумя глотками. Он глубоко вздохнул, печально улыбаясь: — Твое сердце не со мной. Когда Кастиэль попытался возразить, тот прервал его жестом руки: — Возможно, ты сам не осознаешь это, но я чувствую, что я лишь средство для достижения цели. — Нет! — Кастиэль покачал головой: — Ты мне нравишься, и я хочу узнать тебя лучше. Ты — это все, что я хочу видеть в партнере. Смех Мика был мягким и, казалось, полным сожаления: — Единственный минус, что я не твой бывший! Эти слова задели Кастиэля сильнее чем он мог ожидать. Вздохнув, мужчина медленно опустился на один из кованых железных стульев, Мик присел напротив. — Я настолько очевиден? Неужели настолько? И Дин смог уловить это? Нет, рядом со своим бывшим мужем Кас старался держать себя в узде. Он все еще любил Дина, но любовь могла быть ядовитой. Мик накрыл руку Кастиэля своей: — В некотором смысле. Это не помешает мне быть твоим другом, и я думаю, что тебе это нужно больше, чем кувыркаться со мной в простынях. Мы бы оба пожалели об этом. Мик был прав. Они бы пожалели об этом. Просыпаясь с Миком, Кас постоянно бы вспоминал как когда-то просыпался с Дином. Смех, прикосновения, его запах, блеск в глазах. Новак застонал. Он не хотел вспоминать это! — Есть ли шанс? Сбитый с толку Кастиэль поднял глаза на Мика: — Шанс на что? — Чтобы ты и твой бывший во всем разобрались. Ты все еще испытываешь к нему сильные чувства… — Это ничего не изменит! Он… Новак остановился чтобы собраться с мыслями. Он всей душой чувствовал, что Мику можно доверять. — Мы пытались усыновить ребенка, или найти суррогатную мать. Мы оба хотели создать семью, но наталкивались на препятствие за препятствием. Вместо того чтобы поговорить об этом, мы справлялись по одиночке. Я хотел продолжать попытки, но не он. Он сдался, и я не смог этого вынести. — Прости, Кастиэль, но я не могу понять как некоторые люди могут лишать своих любимых шанса на счастье?! Приемные дети — далеко не редкость в однополых семьях. Мы не отклоняемся от нормы. Мы любим так же сильно как и остальные люди, если не больше! — Он не хотел «выходить из шкафа» — прямо пояснил Кастиэль, пытаясь обуздать горечь, которую сдерживал все эти годы. Он был зол на Дина. Зол за то, что тот ставил свою карьеру выше их счастья. — Об этом я не подумал. — покачал головой Мик, сжимая руку Кастиэля: — Вы же были женаты? — Да, в тайне. Потребность защитить решение Дина перед кем-то, кто его не знал, была сильна даже сейчас: — Знали только его семья, и наши ближайшие друзья, и для меня этого было достаточно. — До недавних пор? — До недавних пор. — согласился Кастиэль. — Ты все еще пытаешься завести ребенка? — Без него? — скептически фыркнул Кастиэль, но затем задумался. Мик внимательно наблюдал за приятелем, как будто мог прочесть его внутреннее метание. — У большинства одиноких людей есть дети. Если ты хочешь быть отцом, дерзай! Впервые с тех пор, как Кастиэль ушел от Дина, он почувствовал искру надежды. Сможет ли он сделать это в одиночку? Боже, да!