Репортаж выше жизни

      — Нужно найти предохранитель.— вновь повторяет Майлз.       — Пойдём,— я вошла в двери, выходящие из комнаты. Майлз и Вейлон отправились за мной. Репортёр достаёт камеру и, включив режим ночного видения, направляет её в правую сторону.       — Там тупик,— он повернулся в другую сторону,— сюда.— Апшер выходит вперёд. Вновь посмотрев по сторонам, он сворачивает направо. Мы с Вейлоном идём за ним. Упираемся в стену, около которой лежит труп. Над ним роятся мухи, неприятно жужжа. Оттуда исходит ужасная вонь. Я прикрываю нос рукой и, стиснув зубы, иду за репортёром, который уже свернул налево. У закрытой двери находится матрас, запачканный кровью. На нём стоят зажённые свечи. Будто здесь совершали жертвоприношение. Майлз осторожно приоткрывает дверь, а затем сразу же закрывает обратно, отойдя назад.— Там пациенты.— выпаливает он.       — Овощи?— спрашивает Вейлон.       — Проверять, знаешь ли, не хочется. — нервно отвечает Майлз.— Они вооружёны. Но рядом с ними лежит предохранитель.       — Блять... И что делать?— я отхожу подальше от дверей.       — Ну ладно...— пробормотал Вейлон. Мы с Майлзом недоуменно переглянулись. Через секунду Парк заходит в эту комнату и, схватив предохранитель, выходит к нам.— Вроде овощи.       — Тысяча тысяч маленьких надрезов, а ещё соль и мухи... и под ногти. Чудесно. Чудесно.— бормоча что-то невнятное себе под нос, один из пациентов выходит из комнаты. Он замахивается на рядом стоящего к нему Вейлона.       — Вейлон!— крикнула я, схватив его за руку.       — Эстер, быстрее!— закричал Майлз, выбежав вперёд.— Забираем ключ и уходим!       — Майлз,— Парк кидает предохранитель впереди бегущему репортёру. Он ловит его и стремительно ускоряется. Мы возвращаемся в комнату, где нужен был предохранитель. Апшер судорожно пытается запихнуть его в нужное место и у него это наконец получается. Он нажимает на кнопку и, дверца начинает медленно открываться. Труп охраны падает вниз по трубе вместе с ключом.       — Твою мать!— закричал Апшер. Он схватил меня за руку и побежал к лестнице. Вейлон рванул за нами, увидев у себя за спиной психа без одного глаза.— Быстро, вниз!— Майлз пропускает меня вперёд. Нам вновь приходится перепрыгивать рызрыв между этажами. Я прыгаю первая, вновь ударившись ребрами о выступ. Майлз спрыгивает следом за мной.       — Ты в порядке?— намекая на его рёбра, спрашиваю я.       — Да, в норме.— он отряхивает джинсы.— Вейлон, прыгай!— кричит он прибежавшему программисту.       — Сейчас,— посмотрев вниз, шепчет Парк. За ним на лестницу выбегает безглазый урод.       — Осторожно!— закричала я.       — Сука!       Псих сталкивает программиста с лестницы. Он падает вниз, чертыхаясь.       — Вейлон!— в один голос закричали мы с Майлзом. Репортёр спустился вниз к парню. Я побежала за ним. «Хоть бы с ним всё было в порядке.»— только и крутилось у меня в голове. Парк постоянно рискует собой ради нас. С одной стороны это хорошо, а с другой — ужасно. Мы спустились вниз. Парк валялся на лестнице, не двигаясь. Через секунду он приподнял голову, застонав от боли.       — Ты как?— Майлз взял его за руку, помогая встать.       — Головой ударился, а так порядок.— потирая затылок, отвечает Вейлон.       — Порядок? У тебя кровь.— осмотрев голову Парка, сказал Майлз. «Кровь..?»       — Кровь?— Вейлон дотронулся до затылка.— Да, и вправду...— посмотрев на след крови на ладони, говорил он.       — Идти хоть сможешь?— Майлз выжидающе смотрит на программиста.       — Смогу.— коротко отвечает Вейлон.       — Нам нужно найти вещевой лифт на этом этаже.— тихо сказала я.       — Вам не кажется, что мы его уже видели здесь?— Вейлон поднимается на ноги.       — Вроде нет...— задумавшись, отвечает Апшер.— Точно нет.       — Тогда найдём его.— решительно заявляет Вейлон. Вернувшись на первый этаж, мы вышли из комнаты с лестницей. Парк шёл впереди. После падения он был слегка взбудораженным. Хотя в такой ситуации это совершенно нормально. Нам вновь пришлось пройти мимо психа с дубинкой, который на повторе говорил:       — Глупо, глупо, глупо.       Мы вошли в комнату напротив него и сразу же заметили то, что нам нужно. Вещевой лифт. Как программист понял, что лифт именно здесь — не понятно. Возможно, просто угадал. Обычное везение. Впрочем, не долго думая, Парк ударил по кнопке у лифта и дверца медленно открылась. Он забирает ключ с окровавленного трупа охранника, и мы выходим из комнаты.       — Вейлон, точно всё хорошо?— настороженно уточняю я.       — Да. Не беспокойся.— он кивнул.       — Ты после удара таким бодрым стал.— заметил Апшер.       — Разве?       — Да, Вей.— подтвердила я.— Ты уверен, что удар никак не повлиял на тебя?       — Не уверен. Теперь нет. Это всё из-за этого места.— начал жаловаться Парк.— Мы должны уйти. Как можно скорее.       — Что собственно мы и пытаемся сделать.— Майлз закатил глаза. Мы вернулись к лестнице на второй этаж. Душевнобольной с дубинкой исчез. Его не было на прежнем месте. Возможно, ушёл вниз. Впрочем не важно. Кое-как мы перепрыгиваем пропасть между этажами. В этот раз Майлз не выдержал и закричал от боли в ребрах. «Потерпи немного.»— мысленно говорила я ему.       — Стоп... это ключ от лестницы, но не от лифта.— говорил Вейлон, держа в руках ключ. Он подошёл к решетчатой двери у лестницы и открыл её с помощью ключа.— Кто из вас говорил, что этот ключ от лифта?       — Ты,— в один голос сказали мы с Апшером. Переглянувшись с ним, я усмехнулась. На самом деле про то, что этот ключ от лифта говорил Майлз. Как сейчас помню.       — Да-да, конечно. Ладно, давайте найдём Мартина.— он шагнул на лестницу. Там нас ждал сюрприз. Половина лестницы вновь отсутствовала.       — Сука...— увидев это, процедил Майлз.— Тут есть нормальные лестницы?!       — Нет, наверное. Здесь лестницы картонные, да и стены видимо.— подтвердил Парк. Я была согласна с ним. Половина лестниц обвалена, в стенах и полах дыры. Что здесь, чёрт возьми, вообще происходило?       — Снова прыгаем.— обречённо вздохнула я. В этот раз нам удалось преодолеть эту лестницу без происшествий. У стены напротив лестницы был стол, наставленный заженными свечами. На стене сверху было написано: «Следуйте за кровью.».       — Квест «Найди Мартина» продолжается.— Майлз прошёл вперёд по следу крови. Он привёл нас к ещё одному разваленному месту. Чтобы перебраться на другую сторону коридора, нам предстояло ползти по краю оставшегося пола. Не долго думая, Майлз ступил на выступ. «Не факт, что этот пол не обвалится.» Прямо под нами ходил душевнобольной. Упасть к нему не было ни малейшего желания. Тихо сглотнув, я осторожно пошла по выступу. Контролировала каждое свое движение.       — Давай, Эстер, ещё чуть-чуть.— подбадривал меня Вейлон, стоя за мной.       — Эстер, ты умница!— кричал Апшер на той стороне.— Она ведь раньше на балкон боялась выйти.— вспомнил он, обращаясь к Вейлону.       — Я пытаюсь...— бормотала я, пытаясь успокоить дыхание. Ладони вспотели. Я нервно вцепилась в стену, продвигаясь вперёд по сантиметру. Медленно, но аккуратно. Риск упасть стремительно приближается к нулю.       — Ты умница.— протянув мне руку, говорит Апшер. Он помогает мне преодолеть последний метр. Вейлон подошёл к нам спустя минуту. У него это заняло намного меньше времени, чем у меня.       — Женское отделение буквально разваливается.— сказал Вейлон.       — Поэтому тут одни только мужчины.— подытожил Майлз. Он поднимает камеру и, глядя в экран, идёт вперёд. В огромной комнате находится куча кроватей, матрасов и стеллажей, которые хаотично разбросаны по комнате. Мы с Вейлоном идём за Апшером. Репортёр настороженно проходит вперёд.       — Осторожно!— Вейлон хватает нас с Майлзом за куртки и отдергивает назад. Через секунду часть пола, на которой мы только что стояли проваливается на этаж ниже.       — Пиздец...— тяжело дыша, хриплю я. Сердцебиение участилось.       — Ага,— Майлз в ужасе смотрит на обломки пола.— Как нам идти дальше? Сто процентов не только здесь пол разваливается.       — Как-нибудь пройдём.— бормочет Парк. «Как-нибудь? Мы только что чуть не провалились на нижний этаж!»— внутри меня бурлили эмоции.— Ладно, идём.— программист аккуратно идет вперёд, обходя завал. Я следую за ним. Он перелезает через кучу коек, я повторяю за ним. Мы вышли к небольшому коридорчику, в котором горел свет. На стене выведена кровавая стрелка, указывающая на приоткрытую дверь. Парк молча открывает её. В комнате было ужасно темно. Майлз сравнялся с Вейлоном и достал камеру. Комната была идентична прошлой. Кровати и стеллажи. Парни проходят к единственным открытым дверям. Мы выходим в очередной коридор.       — Куда теперь?— спрашиваю я. В эту секунду по коридору проносится крик Волрайдера. По коже пробежали мурашки.       — Направо.— твёрдо отвечает Апшер, взяв меня за руку. Мы сворачиваем направо и идём дальше по коридору. По правой стене находится небольшая комнатка, наставленная горящими свечами. На дальней стене комнаты начерчен кровавый крест. Под вещевым лифтом расплывается лужа крови. На стене покоится надпись «ложь».— Жуть.— шепчет Майлз.— По любому это дело рук священника. Грёбаный псих.       — Пошёл он к черту...— пробормотала я.— Он водит нас по коридорам, обещая показать выход. Но мы до сих пор здесь.— устало говорю я.       — Дальше?— Вейлон кивает на оставшуюся часть коридора. Мы идём туда. По пути Парк заглядывает в приоткрытую дверь, на которую нам указывает кровавая стрелка.— Бежим!— закричал он, захлопнув за собой дверь. Переглянувшись, мы с Майлзом рванули за ним.       — Что ты там увидел?!— кричу я.       — Братья.— задыхаясь от отдышки, отвечает Вейлон. Когда я услышала это, сердце невольно сжалось. Тело пробила мелкая дрожь.— Не оборачивайтесь,—бормочет он, завернув в ту комнату со свечами.       — Вот чёрт...— пробурчал Майлз. Мы прислонились спиной к стене у входа, чтобы нас не было видно. Пожалуй, эти двое самые опасные из всех душевнобольных. Они очень тихие и осторожные. Иногда заметить их бывает трудно. И это пугает больше всего. Рана на животе вновь заныла. Апшер сжимает мою руку в своей, глядя на моё измученное лицо. Перед глазами промелькнула сцена нашего поцелуя. «Не лучшее время для этого воспоминания...»       — Тихо,— шепчет Вейлон, приставив палец к губам. Я затаила дыхание. Повернув голову к двери, я вижу там темный силуэт одного из братьев. В его руке нож. «Не дыши, Эстер.»— говорит мне мой внутренний голос. Я закрываю глаза, стараясь не смотреть в проход. До нас доносятся удаляющиеся шаги психа. «А второй где?»— нервно думаю я. Спустя пять секунд мимо двери проходит второй душевнобольной. Я облегчённо вздохнула, когда он ушёл, так и не увидев нас.— Идём, быстро.— парень выходит из комнаты, потянув нас за собой.— Нам нужно в ту комнату, где они были.— еле слышно шепчет он.       — Окей, идём.—соглашаюсь я. Сидеть здесь вечно было нельзя. Рано или поздно эти психи могут заглянуть в комнату и найти нас. Поэтому нужно немедленно уходить. Стараясь не издавать ни звука, мы направились к той комнате. Ещё минута и мы наконец дошли до этой комнаты. Из-за угла показался один из братьев.       — Вперёд! Вперёд!— подталкивая меня в спину, крикнул Майлз. Мы вбегаем в помещение, и репортёр захлопывает за собой двери.       — Аккуратнее! Смотрите под ноги.— напоминаю я. Комната идентична прошлым двум. Вейлон проходит чуть вперёд.       — Сюда,— махнув нам рукой, он скрывается за открытой дверью. Мы вышли в ещё одно разваленное помещение. Спереди был небольшой обрыв, который мы с лёгкостью перепрыгнули. Дальше самое сложное. Комната была почти полностью разрушена. Лишь некоторые части пола остались нетронутыми. Вейлон пошёл по небольшому выступу. Я нервно заламываю пальцы, поглядывая то на дверь, то на выступ.       — Эстер, иди за Вейлоном.— Майлз подталкивает меня вперёд.       — Хорошо,— я осторожно ступаю на выступ и, держась за стену прохожу вперёд. Такие хождения уже вошли у меня в привычку. Но страх никуда не пропадал. На трясущихся ногах мне всё же удается перебраться на другую сторону. Мы с Парком оказываемся на маленьком куске пола. Апшер прошёлся по выступу и через десять секунд оказался рядом с нами.       — Придется прыгать.— Парк указывает на кусок пола у открытой двери напротив нас.       — Придется...— бормочу я, глядя вниз. Тут не так уж и высоко. Не дожидаясь своей очереди, я первая перепрыгиваю на другую сторону с разбегу. Я больно ударяюсь животом о деревянные доски.       — Давай, Эстер!— подбадривающе кричит репортёр. Я подятгиваю своё тело на руках и оказываюсь на другой стороне. «Ты молодец.»— говорит мой внутренний голос. Рана продолжает болеть. Я тяжело вздыхаю, положив ладонь на бок.       — Умница!— закричал программист.       — Сама в шоке, что решилась идти первая...— глядя на свою руки, шепчу я. Вейлон перемахивает следом, а за ним Майлз. Но что-то пошло не так. Как только Майлз приземлился на часть пола, доски начали трещать. Они начали падать вниз одна за другой. «О нет...» Сердце сжалось от страха.       — Твою мать...— Парк хватает репортёра за руки и вытаскивает его с завала. Камера с грохотом вываливается из кармана куртки Апшера.       — Чёрт! Камера!— кричит Апшер. Спохватившись, я падаю на колени и в последний момент мне удается словить камеру. Забрав её, я отползаю назад, уходя с разваливающегося пола. «Забавно. Майлза спасать не стала, а вот камеру...»       — Спасибо,— забрав камеру из моих рук, говорит Апшер.       — Майлз, извини, я просто растерялась...       — Не парься. Это сейчас не важно.— он ободряюще кладёт руку мне на плечо.— Найдём Мартина.       Повернув направо, мы перепрыгиваем небольшой разрыв между этажами. Обойдя закрытые двери мы вышли к ещё одному наполовину разрушенному помещению. Майлз сделал шаг вперёд. Пол затрещал под весом парня. Апшер успел отскочить назад. В этот момент оставшийся островок пола рухнул вниз.       — Смотрите, вон там можно пройти.— Парк указал на уцелевшую часть пола у стены.       — Хорошо,— я кивнула. Программист осторожно пошёл вперёд. Мы все поочередно прошлись по кусочку пола и остановились у пропасти над открытой дверь, куда нам нужно было идти. Майлз помогает мне спуститься вниз, взяв меня под руки. Затем мы заходим в открытую дверь. Мы оказываемся в освещённом коридоре, в углу которого стоит душевнобольной. Его лицо изуродовано. Не понятно, что из этого нос, а что рот. Я крепко сжала руку репортёра в своей, сделав шаг назад.       — Лишь один выход. Лишь один.— сказал псих, глядя на нас.       — Вроде нападать не собирается. Главное близко не подходите.— говорит Парк и проходит вперёд. Мы заходим в решетчатую дверь и видим, что коридор переграждён шкафами и тумбами.       — Если пригнешься — сможешь пролезть.— заметил репортёр. Следуя его совету, Вейлон присаживается на корточки и просовывается в маленький лаз между шкафами. Я иду следом.       — Откуда ты знаешь, что ты не пациент?— шепчет нам вслед псих.       — Где-то я уже это слышала.— выйдя из завала, пробормотала я.       — Что? Эту фразу? Да здесь её каждый пациент на повторе говорит.— сказал Вейлон. Подождав Майлза, мы идём дальше. Вперед по коридору. Мы вновь упираемся в нагромождения из шкафов и простискиваемся сквозь них. Дальше по коридору мы заходим в открытую дверь и, не найдя там ничего, идём к следующей. Я вхожу в следующую комнату и замечаю там открытую вентиляю.       — Майлз, сюда.— я махнула рукой Апшеру, который ушёл в дальнюю комнату. Он вернулся к нам с голубой папкой в руках.— Что на этот раз?— устало спрашиваю я.       — Сама посмотри.— он отдаёт мне документ:       «От: k.vigalondo@murkoffcorp.us.com       Кому: c.eisner@murkoffcorp.us.com       Тема: Пациент Уильям Хоуп       Синди, приветик!       Ещё одна «интересная» беседа с Билли сегодня утром. Он утверждал, что снова беседовал с доктором Вернике о своём лечении в неком «белом месте». Меня беспокоит, что его бред становится только хуже с препаратом (что не указано в литературе по бензодиазепину).       В любом случае, его мёртвый друг-доктор продолжает засорять ему голову немецким фольклором. Так, единственное, что может убить Вальридера — это бабочки-вампиры, извергнутые демоном по имени Хорерци. Бабочки высасывают дыхание из человеческих губ и пьют кровь из сосков. Они могут принимать также форму прямоходящей чахлой свиньи или больной собаки. Вот с чем Билли приходится иметь дело.       Помнишь, ты говорила, что раньше Билли упоминал татуировки своей матери? Не было ли случайно среди них бабочек? В следующий раз, как окажусь за пределами защитной системы «Меркоф», хочу посмотреть в сети, если у всего этого настоящие корни в немецком фольклоре, или же Билли просто навыдумывал весь этот мусор.       Хорошо бы сравнить наши записи. Не помешало бы сделать это за бокалом вина :) Как-то одиноко на этом втором этаже.       Курт.»       — Бабочки? Ну и мерзость...— процедила я.       — Да уж... Майлз, вентиляция.— Вейлон указал на открытый проход.       — Эстер, пойдёшь первая или как обычно?— Апшер усмехнулся.       — Это не смешно, Майлз.— процедила я. Рана на животе вновь начинала болеть. Мне было тяжело бегать или лазать по вентиляциям. Долго я не протяну.       — Извини, Дин. Пойдёшь за мной.— он прошёл мимо нас и, забравшись на стол, ловко забрался в вентиляцию. Он протянул мне руку.— Давай,— парень помог мне забраться наверх. Не понимаю, откуда у него столько сил. Ещё и шутить умудряется...       — Майлз, вы так хорошо смотритесь вместе. Я не могу.— улыбаясь, говорил Парк. Я почувствовала как щёки залились румянцем.       — Отвали,— усмехнулся Апшер. Он направился вперёд. Через несколько метров Майлз спрыгнул вниз, мы за ним.— Никого не забыли?— он огляделся.       — Майлз!— я стукнула его по плечу. Они с Вейлоном одновременно засмеялись.       — Каждый снимает напряжение как может.— репортёр пожал плечами. Я оглянулась вокруг. Место было очень знакомым. Мы вышли в круговой коридор, с другой стороны которого Апшера выбросили в окно. Повернувшись налево, я увидела приоткрытую дверь, у которой красовалась надпись «библиотека». По коже пробежали мурашки. В голове вспыхнули воспоминания из библиотеки. Отрубленные головы, трупы, лужа крови, ужасный запах... Меня чуть не стошнило. Я закашлялась, сдерживая рвотный позыв.       — Эстер?— программист недоуменно посмотрел на меня, а затем на Майлза.       — Она видела ту выставку в библиотеке.— равнодушно отвечает Майлз.— Я после увиденного долго в себя прийти не мог.       — Что именно там было?       — Хватит.— остановила их я.— Давайте не об этом. Если ты так хочешь узнать, что там, то иди.— я указала на дверь.       — Сейчас вернусь.— Парк скрылся за дверью. Через минуту он вышел к нам с документами в руках.       — Я надеялась, вы уже забыли про документы...— пробурчала я.       — О, нет. Не дождешься.— Апшер подошёл к Вейлону, и они оба принялись рассматривать документы. Я мельком глянула на содержимое:       «(Перевод с немецкого)       Берлин       06.09.1938       Рейхсляйтер Лонер и д-р Рогге       У меня срочные новости, касающиеся работы доктора Рудольфа Вернике в области морфогенетического кондиционирования, раскрывающей теории, развитые им в коротком, но неудачном сотрудничестве с А. Тьюрингом.       Если бы я сам не был тому свидетелем, я бы не поверил, что такое возможно. Но даже оставляя в стороне клеточную регенерацию и направленный канцерогенез, я полагаю, что метод Вернике является прорывом в царство духа. Нечто переправилось к нам с другой стороны. Я лично наблюдал появление призрака. Оно было недолгим, но совершенно отчетливым.       Пожалуйста, передайте мою заметку и приглашение пронаблюдать дальнейшие эксперименты Дитриху Эккарту. Не сомневаюсь, что самого фюрера следует поставить в известность о наших открытиях.       По моему убеждению, успехи доктора Вернике открывают широчайшие возможности для осуществления нашей задачи, и для всего народа Германии, и являются убедительной причиной, чтобы его никоим образом не коснулась никакая программа выбраковки. Поклон вашим близким.       (подпись неразборчива)»       — Без комментариев.— коротко сказал Вейлон. Он прошёл мимо меня и открыл дверь в конце коридора. Переглянувшись, мы с Майлзом последовали за ним. Мы вышли в помещение, в котором находилась закрытая лестница и лифт. В углу комнаты валялся труп в огромной луже крови. «Сколько же здесь этих трупов...»       — Вы... я должен сказать Вам.— на лестнице появился один из душевнобольных. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности.— Ключ к дому Бога в театре, за светом. В театре за светом. Посмотрите фильм. Там он оставил карточку. Ясно?       — Друзья! Дети! Мне нужна ваша помощь. Где же вы?— сверху на лестнице раздался голос священника.       —Да. Иду. Я иду.— сказал пациент. Он поднялся вверх по лестнице.       — Вы поняли, что он имел ввиду?— Апшер недоуменно окинул нас взглядом.       — Примерно...— сказала я.— Тут есть театр?— я посмотрела на Вейлона.       — Возможно. Точно не знаю.— отвечает он.       — Будем искать его.— скучающе вздыхает Майлз. Мы сворачиваем в открытый коридор. Пройдя чуть вперёд, мы заходим в открытую дверь. Комната погружена во тьму. Апшер достаёт камеру, чтобы увидеть хоть что-нибудь.— Бильярд...— он бережно проводит рукой по бильярдному столу.       — Зачем в лечебнице бильярд?— спрашиваю я.       — Досуг для пациента, видимо.— отвечает Майлз, смерив меня спокойным взглядом.— Нам сюда.— он указывает на луч света в проходе в стене. Мы заходим внутрь и оказываемся в комнатке, заваленной стульями и с лестницей у стены. Из помещения выходит ещё одна открытая дверь. Я осторожно заглянула туда.       — Что там, Эстер?— посмотрев на проход, спрашивает Парк.       — Куча шкафчиков и закрытая решетчатая дверь.— говорю я.— Значит, нам наверх.— в последние тридцать минут я прибываю в странном спокойствии. Я просто устала от всего этого. Устала бояться, устала от боли в ранах. Я на грани срыва. Если нас вновь будет преследовать Волрайдер или Уокер, то у меня скорее всего случится истерика.       — Логично, Дин.— саркастично выпаливает репортёр. Он взбирается наверх по лестнице, затем Вейлон, а за ним я.— Чёрт...— процедил Апшер. Я выглядываю у него из-за спины и вижу, что нам опять придется идти по тонкому выступу.— Давай руку,— он протягивает мне ладонь. Я принимаю её. Нервно сглотнув, я медленно шагаю за Апшером. У меня получается. Ноги трясутся, но это не мешает мне идти. Всё это я делаю как на автомате. Вейлон молча идёт сзади.— Осторожно.— Майлз спрыгивает вниз и перехватывает меня за бедра, помогая спуститься.       — Спасибо.— я благодарно кивнула. Рана на животе продолжает ныть. Из-за того, что я регулярно напрягаю мышцы торса, она не перестаёт болеть. «Нужно что-то делать с этим...»       Мы вышли с другой стороны решетчатой двери. Вейлон аккуратно дёргает двери перед нами за ручку. Они не поддаются.        — Кто бы сомневался...— цедит Апшер, развернувшись в другую сторону.       — Найдём обходной путь.— соглашается Парк. Мы сворачиваем направо и идём по коридору. Откуда-то спереди раздаётся звучание фортепиано. Красивая и тихая музыка.— Вы слышите?       — Блять, да это только глухой может не услышать! Конечно слышим.— выпаливает Майлз. Мы подошли к двери с решетчатым окошком. При слабом освещении свечи я увидела душевнобольного, играющего на пианино. Увидев нас, он резко остановился. Я машинально шагнула назад. Псих подошёл к двери. Его лицо было изуродовано. Шрам разделял череп на две половины, а рот и нос вовсе отсутствовали.       — Как он дышит?— дрожащим голосом, спрашиваю я.       — Уходим.— репортёр берёт меня за руку и быстрым шагом направляется дальше по коридору.       — Может это маска?— предполагает программист.       — Очень на это надеюсь...— прошептала я. В памяти вновь всплыло лицо пациента. Я покачала головой, пытаясь думать о другом. В это время Апшер поднимает камеру перед собой и заходит в темную комнату, выходящую из помещения.       — Смотрите под ноги. Здесь куча нагромождений.— предупреждает репортёр. Глядя в экран камеры, мы проходим мимо кучи стульев, шкафов и столов и выходим к проходу в комнату, похожую на спорт зал.— Будьте осторожны, тут нужно спрыгивать.— говорит Майлз, спустившись а зал. Вейлон спускается следом за ним и, протянув мне руку, помогает спрыгнуть.       — Чёрт, нихрена не видно.— бурчит Вейлон. В ту же секунду мне в лицо ударяет яркий луч света. Через секунду я слышу голос на неизвестной нам записи. Я прикрываю луч света рукой, щурясь от боли в глазах. Парни недовольно фыркают, уворачиваясь от яркой вспышки.       — Что это?— шипит Майлз.       — Похоже, фильм. То, про что говорил пациент.— сказал Парк.       — Да, а значит, это и есть театр.— я огляделась. Вокруг была наставлена куча стульев перед экраном. Чуть дальше находились столики, за которыми словно куклы были усажены трупы вариантов. «Кто-то притащил их сюда? Хотя, возможно, они и умерли здесь...»       — ...интервью, записанное 27 декабря 1985 года в Лос-Аламосе, Нью-Мексико. Допуск: Сьерра-Альфа. Объект: Рудольф Вернике. 14866.— говорил диктор, чей голос был записан в фильме.       — Кадры настоящие.— звучит голос Вернике.       — С пленкой ничего не делали? Никакого обмана?— спрашивает журналист.       — Нет.— коротко отвечает Вернике.       — Вы реально собрались это смотреть?— спрашивает Апшер.       — Заткнись на секунду, ладно?— раздражённо прошипел Вейлон.       — Чего?— Майлз сделал шаг к программисту.       — Майлз,— я выставила руку перед его грудью,— потерпи одну минуту.— репортёр недовольно хмыкает, но всё же сдаётся. Сложив руки на груди, он уставился на экран, скептически склонив голову в бок. На экране транслируется текст с интервью. Больше ничего.       — В июне 1943 года вы зарегистрировали три случая самопроизвольного кровоизлияния. У полдесятка испытуемых начали развиваться опухоли мозга.       — Да. На вскрытиях обнаружилось, что опухоли были твердые, как свинец.— без капли сожаления говорит Рудольф. Всю свою жизнь он ставил над людьми нечеловеческие опыты, часть которых уже мертва. Остальная же половина сошла с ума. Сердце сжимается при мысли о том, как он убивал своих пациентов. Убивает до сих пор.       — Не могли бы вы объяснить, почему результаты не могут быть воспроизведены в США?— спрашивает диктор.       — У меня есть теория. Моя родина в те годы... Вам сложно понять, что мы чувствовали, во что верили. Тот всепоглощающий страх.— отвечает ему Вернике.— Экстатическая ярость и... Английских слов недостаточно. Это больше, чем надежда. Человеческий разум в таких условиях способен на невероятные вещи.       — Так вы утверждаете, что для эксперимента требовалась...— протянул журналист, словно вспоминая то, что ранее ему говорил Рудольф.       — Близость смерти.— опережает его Вернике.— Неодолимое безумие. Только те испытуемые, которые познали достаточно страха, могли активировать двигатель.       — Морфогинетическое кондиционирование.— говорит нам Вейлон.       — Вы считаете, у испытуемых появились сверхъестественные способности?— вновь спрашивает журналист.       — Нет.       — Вы полагаете, они столкнулись с чем-то сверхъестественным?       — Нет ничего сверхъестественного.— говорит Вернике.       — Тогда что же это было? Вы говорили, что проект «Волрайдер» — это врата. Куда они ведут?— сказал журналист. Дальше интервью обрывается. На экране появляются пятна, похожие на тест Роршаха. Я в недоумении смотрю на Вейлона, а затем разворачиваюсь к Майлзу. Но парня за мной не оказалось.       — Майлз?— мой голос утопает в тишине. Я судорожно оглядываюсь по сторонам. «Куда он мог пропасть?!»       — Твою ж мать... Майлз...— пробормотал Вейлон.— Пойдём, нужно как можно скорее найти его.— программист берёт меня за руку и ведёт к открытой двери, из которой излучается свет. Зайдя туда, я вижу рабочий стол, на котором стоит стационарный телефон. Он издаёт короткие гудки, похожие на сирену. Мы выходим из комнаты и оказываемся в темном коридоре, в конце которого горит слабый свет. Преодолев темный коридор, мы поднимаемся вверх по лестнице, ступени которой поглощает темнота.— Пригнись.— говорит Парк, присев на корточки. Он осторожно проползает под нагромождениями, загородившими проход дальше. Я следую его примеру.       — Куда он мог пойти?— спрашиваю я.       — Не знаю. От него можно ожидать, что угодно.— он был прав. Майлз непредсказуем. И иногда это очень сильно раздражает.       Мы заходим в приоткрытую дверь и оказываемся в полу освещённой комнате. Вейлон дёргает ручку двери, выходящей из помещения. Заперто.       — Может стоит вернуться?— предлагаю я.       — Думаешь, он придёт обратно?— Парк смерил меня спокойным взглядом. Я неуверенно кивнула.— Как вариант.