***
— Арсений! Антон находился в невесомости и не мог понять, где оказался в очередной раз. Он не мог побежать, только медленно лететь и кричать. Вокруг была лишь белая пустота и не единой души. — Арс! — позади Антона послышался непонятный шум, — Арс? Повернувшись, Шастун увидел вожатого. Сзади у него было большие и пушистые крылья. Парню сразу вспомнился образ Арсения из первого сна в этом лагере. Тело обдало мурашками, а глаза наполнились слезами, но Антон героически пытался их сдержать. — Антоша, — протягивая руку вперёд, будто промурлыкал вожатый. Как только Шастун коснулся ладони Арсения, все вокруг начало рушится. Как в том сне. Антон полетел вниз, а Арсения окутала тьма. Парень резко открыл глаза, понимая, что на них остался мокрый след. После первой попытки встать всё тело пронзила жуткая боль. Максимум, что он смог сделать, это покрутить головой. Рядом с ним сидя в обнимку заснули Катя и Поз, Оксана легла около Арсения и Серёжа, который спал, окутавшись в плед. После приснившегося, Антону долго не получалось провалиться в сон. Огромной проблемой было то, что он не мог двигаться, ведь это доставляло сильный дискомфорт. Попытки осуществлялись, но все безуспешные. Антона выручил Арсений. — Шаст, это ты что-ли шебуршишь? — спросил сонный голос. — Да, прости… Как ты Арс? — Лучше, чем несколько часов назад, — с тихой усмешкой ответил вожатый, — а ты? — Думаю, можно было получше, — с такой же интонацией произнёс Антон. Они очень долго разговаривали обо всём и не о чём одновременно. Пытались не засмеяться в голос, чтобы не разбудить соседей, пытались понять бесконечность космоса, пытались осознать смысл жизни. В один момент Арсений решил посмотреть сколько время, так как на улице начинало светать, а разговор начался поздней ночью. — Ха-ха-ха, это очень смешно, стоп, стоп, подожди, ты вообще знаешь сколько время? Только не смотри, угадай! — Не знаю, может час ночи, два. Не знаю, короче. — Ага, пол пятого. — О чём мы разговаривали столько времени? — Я вообще даже не заметил, как пролетело время! — Я тоже… Ты хочешь спать? — Да не. На самом деле я хочу послушать ещё, как ты смеёшься. — Я так улыбаюсь всё время, пока мы говорим. — Да я тоже! Может, нас вообще заклинило и теперь так и останемся на всю жизнь! Антон с Арсением лежали и просто улыбались, пытаясь не разбудить всех своим смехом. — Арс, я тебя очень люблю. — И я тебя, Тош.***
Арсений остался в палатке один. Все ушли на завтрак, и даже Антон, к которому, наверное, подошёл каждый и спросил, что же случилось. Вожатый не захотел идти, ему нужно было поразмышлять одному. Утонет в мыслях - не страшно. Ситуация вообще не из лучших. От слово «совсем». Вчера если бы не Лена, то скорее всего Арсений бы умер. Звучало очень страшно. «Такое может произойти второй раз, например с Антоном, который тоже является жертвой Дениса, и вдруг я не успею и он…» — Арсений накручивал, а может и нет. Вожатый не знал, что ему делать, как поступать. Если он сново уедет в другое место, то потеряет Антона и этот поступок покажет его трусом перед старым «товарищем», который просто так не отстанет. Если начнёт действовать прям здесь, в лагере, то добром это не закончится, могут пострадать совсем невинные дети. Оставался один выход, но он тоже был рисковым. Вожатый был в замешательстве. Арсений потерял счёт во времени, но спустя сколько-то минут или часов, определился.***
Антону было трудно передвигаться из-за ноющих синяков, да и всего тело в целом. Ещё перед тем, как отправится на завтрак, Шастун заметил, как потускнел Арсений. Хоть вожатый и попытался натянуть улыбку и сказать, что все нормально, Антон видел Байкалы. А глаза никогда не врут. Весь приём пищи, который проходил на свежем воздухе, Антон нервничал. Сильно нервничал. Его подсознание подсказывало, что скоро что-то произойдёт. И эта неизвестность пугала больше всего. Дима с Серёжей попытались уговорить Антона пойти с ними на речку, но Шастун был слишком опустошён. Он сразу пошёл в палатку, где надеялся встретить Арсения, но вожатого там не оказалось. Поскольку самому Антону передвигаться было сложно, ему помогла Оксана, доведя до самой конечной точки. Зайдя в палатку вместе с парнем, она присела рядом с ним. — Тош, как ты? — Всё супер, Окси. Всё супер… — Шастуну очень не хотелось передавать всю тоску Оксане, ведь она была таким ярким лучиком, который должен освещать цветочное поле, а не затеряться в темноте. — Ну я же вижу что что-то не так, — Фролова мягко улыбнулась и посмотрела в глаза Антону, — Тош, я не представляю, какого тебе сейчас. Я очень хочу перенять всю твою боль себе, чтобы ты не мучился… Всё будет хорошо. Арс тебя очень сильно любит и не бросит. И мы все тоже всегда будем рядом, — у вожатой потекла слеза и она сгребла в охапку Шастуна. Обняла настолько крепко, насколько это позволяли синяки Антона. Шаст очень любил Оксану. Она для него стала старшей сестрой, которая всегда поддержит и успокоит. — Спасибо, Окси. Может быть, ты знаешь где Арс? Улыбка исчезла с лица девушки. Антон не смог прочитать по взгляду, что хочет передать Оксана. Читался только взрыв чувств и эмоций. — Не знаю, Тош.***
— Кать, а что это вчера было? — спросил Позов. Парочка сидела на берегу речки, пока Матвиенко плавал и играл на перегонки с Эдом Выграновским. — Ты заметил, да? — совсем спокойно улыбнулась девушка. — Конечно заметил, — посмеявшись, ответил Дима. — Денис скоро уедет. И к сожалению, или к счастью, не один, — опустив глаза на водную поверхность, в которой отображалась лицо Добрачевой, проговорила Катя. Позов повернул голову и посмотрел на девушку, а та на него. В глазах у Кати было всё написано, поэтому Дима понял с первого раза и без лишних слов.***
Антон сидел в палатке один и рисовал. Появился шанс, почему бы и нет? Тишина помогла погрузиться в совершенно другой мир и расслабиться. В блокноте на одной из страниц карандаш вырисовывал два силуэта, которые стояли в обнимку. Было ощущение, что обнимаются они в последний раз. И этих людей на рисунке звали Шаст и Арс. По традиции Антон в уголке нарисовал двух котят и над основным рисунком написал: Когда я обнимал тебя, мне казалось, что я дома