Карты с заданиями на вечеринках с алкоголем пригодятся только компаниям, в которых людям не хватает фантазии, чтобы занять себя самостоятельно

      Если говорить совсем уж начистоту, отбросив нормы приличия, субординацию, совесть, налоги и треклятый майонез, картина вырисовывалась следующая: неподалёку от барной стойки у Отосэ собралась внушительная компания из членов Йородзуи, так и не оплативших в этом месяце аренду, не обременённого интеллектом лидера Джои и его пугающей спутницы Элизабет, Таэ в сопровождении Кьюбэй, Цукуё и, конечно, Аямэ, которая по обыкновению пришла, чтобы кошмарить её ненаглядного Гинтоки.       Все они столпились вокруг игриво поблескивавших стеклянными формами бутылок сакэ. Ни одна живая душа, будь то человек, киборг-убийца, аманто, сталкерша-мазохистка, волосатая белая псина или даже Садахару — никто и не думал о том, чтобы приглашать зама командующего Шинсенгуми на своё торжество неизлечимого алкоголизма. Не то чтобы кого-то из присутствующих заботила безопасность Зуры — не похоже, чтобы и он явился по приглашению.       — Я не Зура, я Кацура.       Эй, и давно ты научился перебивать слова автора? Чёрт, и как мне теперь вспомнить, к чему всё это вступление?       — Ну, мы собрались, чтобы общими усилиями научить Цукуё пить, — напомнил Шинпачи.       А, да. Благодарю. В общем.       Неясно точно, чью светлую голову эта затея посетила первой, но по необъяснимой причине её единогласно сочли разумной. Да, в одиночку Гин-сан не мог совладать с древним неудержимым чудовищем из мифов предков, в которое обращалась Цукуё после пары пиал сакэ, но если собрать в одном месте сильнейших из них, вместе им обязательно удастся удержать ее от глупостей и позволить наконец расслабиться, верно? Верно?..       Затея с треском провалилась. С треском сломанных костей и в щепки разнесённой мебели.       Таэ и Кьюбэй почти успешно в четыре руки удерживали стражницу порядка Йошивары от попытки наградить Гинтоки парочкой шрамов на его порозовевшей пьяной физиономии.       — Она что, хочет сделать им парные шрамы? — заговорщицки улыбнулась Кагура.       — Парные шрамы?! — в ужасе повторил Шинпачи. — Это должно быть мило? Это совсем не мило! Лицо Луны Йошивары столь прекрасно, что никакие шрамы не могут его испортить, но Гин-сан и без шрамов страшен как смертный грех! Цукуё-сан, постойте!       Аямэ безнадежно страдала в стороне, действуя на нервы Отосэ. Гинтоки не удостоил её ни малейшего внимания, не пытался даже оттолкнуть или нагрубить, или одарить мерзкой неуместной колкостью, ведь всё это время он был крайне занят борьбой за свою никчемную унылую жизнь.       — М-да... — прикрыв глаза, покачала головой Отосэ и неторопливо закурила. — И ведь Тама будет вынуждена в очередной раз разгребать весь этот беспорядок.       Полтора часа спустя Гинтоки Саката всё ещё был до неприличия жив. Подвыпившие девушки всё больше слипались друг с другом, переходя в ту аллотропную модификацию, в которую переходят любые уважающие себя девушки с достаточным количеством промилле в крови. Таэ-сан, Кьюбэй и вестник гибели человечества, что ещё совсем недавно был Цукуё, ненадолго пропали куда-то, а после вернулись с артефактом невиданной силы. Рука Цукуё тяжело обрушилась на стол, оставив на нём внушительных масштабов трещину и небольшую картонную коробку, по всей видимости, карт.       — Играем, — безапелляционно произнесла она.       Оспорить отданный приказ никто не решился. Кьюбэй разложила карты, пока Тама разливала сакэ по пиалам под нелепые попытки Шинпачи взывать к разуму всех присутствующих, разумеется, безрезультатно.       — Каждый участник берёт карточку с заданием, — прочла Кагура с обратной стороны коробки. — Всякий раз, когда игрок не может выполнить задание, он должен выпить.       — Да они ведь сейчас специально будут проваливать задания, чтобы нажраться...       — Гин-тян! Ты начинаешь.       — Я?! — поразился Гинтоки.       — Он?! — эхом отозвался Шинпачи.       — Ты, — злорадно улыбнулась Цукуё.       Поворчав немного, глава Йородзуи потянулся за карточкой на столе. Поймать её ему удалось не с первого раза, и даже не со второго. И даже не с третьего. И не удалось. Кагура заботливо вложила карточку ему в руки. Когда заветные слова, наконец, оказались у него перед глазами и почти прекратили попытки совершить побег со скользкого глянцевого куска картона, Гинтоки произнёс:       — «Вы начинаете с поцелуя и продолжаете далее, пока кто-нибудь из двоих не сдастся и не остановит процесс. Данное задание выполните с...»       В линзах очков Аямэ проскочила жутковатая искра предвкушения: вот он, её шанс! Где-то там, в конце этого судьбоносного предложения, поджидает их с Гин-саном светлое будущее! Нужно лишь дочитать до конца. Аямэ знала наверняка, где и как пройдёт их с Гинтоки свадьба, на которую, безусловно, никто и не подумал бы пригласить Хиджикату Тоширо. Совсем как на этот чудесный праздник жестокости и разврата. Но по какой-то причине в этот самый момент именно он стоял в двери и прикуривал от карманной баночки с майонезом.       — Хиджиката-сан? — на лицо Шинпачи невозможно было смотреть без слёз. — Что вы здесь делаете, Хиджиката-сан?       — Вы шумели. Соседи вызвали полицию, — хрипло отозвался Тоширо, наполняя душный зал, полный пьяных тел, новой порцией сигаретного дыма.       — Чё ты несёшь? Какие соседи? Тебя никто сюда не звал, ты сам сюда пришёл!       — Вообще-то, полицию вызвал я, — деловито помахал рукой Кацура и мгновенно обнаружил наручники на своих запястьях.       Гинтоки скривился то ли в недоумении, то ли с презрением, то ли бутылка в одно лицо выпитого сакэ резко возжелала свободы.       — Так что там с заданием? — с ухмылкой серийного убийцы напомнила Аямэ.       — А, — протянул Гинтоки. — Точно. «Вы начинаете с поцелуя и продолжаете далее, пока кто-нибудь из двоих не сдастся и не остановит процесс. Данное задание выполните с первым, кто войдёт в комнату после его прочтения».       На какое-то время в помещении воцарилась абсолютная тишина. Гинтоки смотрел на Тоширо. Тоширо смотрел на Гинтоки. Аямэ на пару с Цукуё подбирали орудие для убийства. Кацура беспрепятственно вышел через парадную дверь. Хиджиката затянулся, безучастно проследив взглядом за Котаро и Элизабет, спокойно потушил как-то слишком уж скоропостижно докуренную сигарету, и с тяжёлым вздохом произнёс:       — Да пошёл ты.