Шаги в пустоте

В гостиной, где собралась наконец их компания, царил таинственный полумрак и веяло тем непередаваемым духом приключений, пыльной дороги и недосягаемого горизонта. Мэриэл присела за длинный стол рядом с молодыми принцами в самом углу комнаты, забившись в туман мрака, дабы её никто не видел. Как Следопыт она предпочитала быть в безопасной тьме, а потому её глаза загадочно блистали из темноты синевою весеннего неба. Скрестив руки на груди, она невольно прислушалась к тишине, иногда прерываемой приглушённым кашлем и осторожными шёпотами возбуждённых гномов. Каждый из присутствующих ждал, когда заговорит молодой король. - Полагаю, каждый из вас знает, зачем мы собрались здесь, - наконец нарушил молчание Торин, оглядывая внимательным взором присутствующих. - И всё же стоит напомнить некоторым из нас, каков же наш план, - улыбнулся волшебник, вытаскивая из-за пазухи запылённый пергамент. - Как всем нам хорошо известно, далеко на востоке есть одна уединённая вершина. - Одинокая гора, - прочитал Бильбо Бэггинс, выглядывая из-за спины молодого короля и поднося к карте вспыхнувшую взволнованным пламенем свечу. Девушка невольно подалась вперёд, и в холодных глазах её мелькнуло любопытство. Значит, разговор пойдёт об Эреборе, великом королевстве гномов, но какой же интерес может быть у гномов к этой горе, под которой уже шестьдесят лет правил огнедышащий дракон? - Оин прочитал знамения, - заметил рыжебородый Глоин, - и знамения говорят, что время пришло. Внутренне Мэриэл порадовалась тому, что Кили и Фили шёпотом познакомили её со всеми гномами, пусть и приняла она от них эту информацию с весьма холодным видом. Теперь же она почувствовала, что очень им благодарна. - Птиц видели летящими обратно к горе, - кивнул Оин. - А это может означать только одно. Ибо было сказано, что когда птицы вернутся в Эребор, правление зверя закончится. - А вы уверены? - холодно поинтересовалась девушка, невольно вступая в раговор. Все взоры мигом обратились на неё, и ей стало немного неловко, особенно от одного, особенно глубокого. - Уверены в том, что эти знамения правдивы? - Вы смеете сомневаться в моих знаниях, леди? - тут же нахмурился Оин, поджав губы. - Никак нет, мистер Оин, я всего лишь высказываю свои опасения, - ровным голосом заметила Мэриэл. - Все знают это пророчество с детства, миледи, - вступил в разговор Балин. - Так что у нас нет сомнений, что Оин абсолютно прав. - Думаете, если мы прочитали эти знаки, то другие - нет? - серьёзно заметил Торин, снова обводя всех взором. - Стали ходить разные слухи, ибо дракона Смауга не видели уже шестьдесят лет. Многие посматривают на гору, взвешивают риск. Возможно, сейчас сокровища нашего народа никем не охраняются, и мы будем сидеть сложа руки? Или мы воспользуемся этим шансом, чтобы вернуть Эребор? - гномы одобрительно загалдели, и в девушке невольно загорелось уважение к Торину, ибо в нём чувствовался непоколебимый авторитет. - Ты забываешь, - хмуро осадил всех Балин, - главные ворота запечатаны. Прохода в гору нет. - А вот в этом, мой дорогой друг, ты ошибаешься, - улыбнулся уголком губ волшебник, и вдруг в руках его таинственно блеснул изумрудный ключ. - Откуда он у тебя? - завороженно посмотрев на старинную вещицу, спросил Торин, и в его взоре заблистали воспоминания прошлых дней, давно ушедших в бескрайние дали. - Его дал мне твой отец, Траин, - проговорил волшебник, протягивая ему ключ. - И теперь он твой. Молодой король зачарованно смотрел на реликвию своего народа, теперь находящуюся у него в руках. Отвага ярче заблистала в его глазах, по венам разлилось вдруг то ощущение силы, пришедшей вместе с даром его предков. Он благодарно взглянул на волшебника. - Если есть ключ, - задумчиво проговорил Фили, сидящий по правую руку от девушки, - значит, должна быть и дверь. - Верно, - согласился волшебник и указал на крошечный знак на карте, спрятанный в горе. - В этих рунах говорится, что есть потайная дверь в нижний ярус. Но, - Гэндальф удручённо вздохнул, склоняясь над картой, - гномьи двери невидимы, а значит, найти тайный вход будет сложнее, чем мы все с вами ожидали. Ответ точно кроется на этой карте, а у меня не хватает знаний, чтобы её прочитать. - В Средиземье есть те, кто мог бы помочь нам с этим, - заметила Мэриэл, вглядываясь в изображение Одинокой горы на потрёпанной карте. Она обожала рассматривать старинные свитки, покрытые многовековой пылью и написанные на незнакомых языках, а потому яркое любопытство блистало на дне её взора. - Ты абсолютно права, дорогая Мэриэл, - согласился волшебник. - Поход, что я задумал, требует от нас скрытности и изрядной доли мужества. Если мы будем крайне осторожны и разумны, я верю, что нам это под силу. - А если в мерцающих залах Эребора вы всё же найдёте дракона? - холодно поинтересовалась девушка. - Как тогда вы поступите? - Тогда мы вступимся за честь своего народа и либо погибнем в смертельном пламени огня, либо же убьём дракона, - ответствовал ей Торин, прожигая её насквозь пристальными сапфировыми глазами. - Вы, вероятно, боитесь, раз спрашиваете такие вопросы. Вам никогда не понять, что такое идти на смерть, - резко сказал он. - Этими вопросами вы лишь доказываете нам то, что недостойны носить меч на своём поясе, пусть он и эльфийской работы. - Это меры предосторожности, Торин, сын Траина, - хладнокровно проговорила она, ничуть не обидевшись словам гнома. - Каждый из присутствующих сейчас здесь боится этого похода, и это чувствуется в самом воздухе, как чувствуется дыхание ночного холода. Мужество и гордость не позволяют вам отступить, и я преклоняюсь перед вашей твёрдостью, - она говорила серьёзно и искренне, а потому, как бы гномы не были задеты её словами, они отчего-то не могли на неё сердиться, ибо она говорила чистую правду. - Но вы не смеете называть меня трусом, молодой король, - она снова повернулась к Торину и прожгла его решительным взором в ответ. - Я знаю, что такое идти на смерть ради давно забытого прошлого. Ну, а меч, - она кинула на свой клинок мимолётный взгляд, - не каждый воин достоин носить его, и, возможно, вы абсолютно правы, что я пока не заслужила его. - И вы готовы будете отдать свою жизнь за любого из нас? - его взгляд впился в неё, и на мгновение ей правда стало не по себе, но она не позволила себе испугаться. - Если понадобится, - пожала плечами она, не смея опустить взор. Видимо, король не знал, что существуют такие люди, которые не боятся его пристального взора, и Мэриэл хотелось досадить ему. Пусть насмехается над ней сколько хочет, но и пусть только знает своё место. Гномы вскоре перебрались в гостиную, где закурили трубки, наслаждаясь тишиною этой таинственной ночи. Мэриэл, находившая какую-то необыкновенную прелесть в тишине полумрачной комнаты, где лишь изредка вспыхивали, словно потерянные звёзды на небе, яркие огоньки поджигаемого табака, сидела на полу возле камина и завороженно наблюдала за тем, как горят чёрные угли, превращаясь постепенно в серую золу. - Я не возьму с собой ни девчонку, ни полурослика, - вдруг услышала она за своей спиной приглушённый голос молодого короля. - Хоббит вообще подохнет в первый же день, а девчонка, если продержится, будет для нас обузой. - Бильбо вряд ли пойдёт, - уныло вздохнул волшебник, выпуская изо рта колечки из дыма. - Как только он услышал, что Мэриэл пойдёт вместо него, он сразу же успокоился, и теперь его будет очень сложно уговорить. Услышав про дракона, он и вовсе чуть не упал в обморок. Нет, на Бильбо надеяться нельзя. Полагаю, я в нём ошибся. - Что же, значит, мне нужно думать, возьму ли я в поход девчонку? - усмехнулся молодой король. - Ну, если не вдаваться в подробности, то да, всё так и есть. - Так я не возьму её, - невозмутимо сказал Торин тут же, не раздумывая ни одного мгновения. - Ты не знаешь, на что она способна, и, уж поверь мне, ты ещё будешь удивлён, - тихо рассмеялся Гэндальф, но в его голосе чувствовалась серьёзность. - Она не такая, какой кажется на первый взгляд. Дай ей шанс. - Шанса у неё не будет, - резко оборвал его Торин. - Я её не возьму, - снова повторил он, но на этот раз решительности в его словах стало чуть меньше. - Ты всегда доверял мне, Торин, сын Траина, - остановил молодого короля мрачный голос волшебника. - Так отчего же ты не доверяешься мне теперь? На миг их разговор замер, и последние слова так и остались висеть в неожиданно застывшем воздухе. Мэриэл отсчитывала тревожные удары собственного сердца и с нетерпением ждала ответа молодого короля. Она не понимала, почему вдруг участие в этом приключении стало для неё так важно и почему ей стало вдруг так страшно услышать то, что скажет Торин, но она не придавала этому большое значение. Наверное, это её неусыпное сердце странника снова заговорило в ней. - Хорошо, - вдруг произнёс молодой король, и девушке показалось, что в комнате стало чуть светлее от его слов, такая радость охватила всю её душу. - Завтра утром мы дадим ей контракт. С этими словами он подошёл к окну, всматриваясь в безмятежную ночную красоту здешних мест, где никогда не бывало тревог, битв, где никогда никто не знал страха и все жили размеренной, чудесной жизнью, не думая о том, что может встретиться им там, за дальними холмами и реками. Торин не завидовал им, ибо никто из них не знал, что такое пыль бесконечных дорог и дальняя линия горизонта, которая с каждым днём становится всё ближе. Ветер никогда не дул им в лицо, приятно растрёпывая волосы, и прохладный дождь, капли которого всегда так ярко мерцали пасмурным светом облаков, никогда не мочил их плащи. Они не знали, что там, за окном, кроется целый мир, таинственный и загадочный. Невольно он начал напевать мелодию себе под нос, и все гномы подхватили её, забывшись в табачном дыме. Это была песня об Эреборе, их далёком родимом доме, словно крохотный огонёк, блистающий где-то за Мглистыми горами и зовущий их в дальнюю дорогу, полную приключений и опасностей. Мэриэл невольно окунулась с головой в эту непозабытую историю, представляя, как видит пред собою великое королевство гномов, сверкающее тайною подземных залов и проклятыми сокровищами... Когда-то там за Мглистыми горами В пещерах тайных свет златой мерцал, И звон металла звучными шагами В тиши ночной под сводами ступал. Закатный мрак спускался на вершину, И пели песни гномы при свечах, Огню подставив смело грудь и спину, Узор они ковали на мечах. Камней прекрасных светлая обитель Блистала златом в темноте ночной, Окрестных гор, ручьёв и рек хранитель, Да властвуй нами вечно под горой! Теперь, увы, не то, что было ныне, Взошла над нами чёрная звезда, В огне сгорела гордая твердыня, Куда нам не вернуться никогда... Сгорел и город пустошь Эсгарота, Сквозь небо прогремел ужасный гром, Разрушены великие ворота, Потерян навсегда родимый дом... И принялись скитаться мы по свету, Надежду светлую на счастье сохраня, Когда-нибудь придём и мы к ответу, Разрубим в миг величие огня. Ведь помним мы, как под седой луною Курилась светлым дымом белая гора, Венчал ветра небесною красою Кузнец ночей до самого утра. Когда-то там за Мглистыми горами, В пещерах тёмных жили мы с тобой, Чуть рассветёт, забытыми тропами Пойдём, чтобы вернуть наш дом родной... Что-то знакомое, давно забытое и родное туманом разрасталось в сердце Мэриэл с каждым словом таинстенной песни гномов. Она видела пред собой бескрайнюю пустошь, выжженную драконом дотла, словно была там когда-то, словно уже где-то видела её. Странный, леденящий душу страх разлился по всем её жилам, и она, устало прикрыв глаза, вдруг упала без сознания на пол возле камина, больно ударившись головой о холодный пол. Сквозь туман слышала она чей-то взволнованный голос, зовущий её по имени, а потом почувствовала, как чьи-то бережные руки поднимают её в воздух и ласково гладят по волосам. Совсем потеряв возможность что-либо соображать, она с головой провалилась в холодную тьму и увидела перед собою чьи-то нежные чёрные глаза, блистающие потусторонним холодом и пеплом.