Шаги в пустоте

Сердце Мэриэл отчаянно пропустило несколько ударов, но в ту же минуту ускорило свой неосторожный бег, ибо глаза девушки вдруг заметили своих товарищей впереди, среди стройных стволов высоких елей, и она бросилась к ним, не обращая внимания на то, что острые ветки, утыканные иглами, раздирали её итак порванное платье и смахивали назойливые слёзы, невольно текущие по щекам. Сумрачные путешествия под мрачным пологом Мглистых гор давали о себе знать: свет бил в глаза, и от боли почти ничего не было видно, ноги не держали, и часто девушка спотыкалась о камни, впрочем уверенно сохраняя свою обыкновенную, бесшумную походку Следопытов. Среди гномов её взор неожиданно заметил острую шляпу Гэндальфа, пересчитывающего гномов, и тогда Мэриэл вся затрепетала от радости наконец увидеть волшебника. - Она не могла потеряться, - услышала она издалека взволнованный голос Кили, и Мэриэл на минуту остановилась, пытаясь утихомирить тревожное дыхание. Что-то удержало её на месте, и она невольно замерла, боясь дышать. - А тебе не приходило в голову, что она просто убежала, поджав хвост, в свой любимый Ривинделл? - язвительно прорычал Двалин, даже не пытаясь скрыть откровенного презрения в голосе. - Она ведьма, и ей нельзя доверять! - Она не могла так поступить, - неожиданно подал голос Торин, оборачиваясь ко всей компании и оглядывая их с ног до головы, - не могла просто так уйти. Она не такой человек, чтобы чего-то бояться, - что-то радостное защемило в сердце девушки, когда она услышала его властные, немного угрюмые, но отчего-то тихие слова, и теперь сомнений у неё не оставалось. Пусть гномы не ждали её, но знал, что она вернётся, Торин, и она не могла его подвести. - Надеялись, что больше не увидите меня? - ей удалось подойти незамеченной, и невольно на губах её расцвела лёгкая улыбка, когда она увидела, как заискрились удивлением суровые лица гномов. Решительно повернувшись к Двалину, Мэриэл мужественно взглянула в его чёрные глаза, тем самым показывая, что слышала его оскорбительные слова. Лицо его не выразило ни малейшей доли жалости или сожаления, но девушка знала, что несомненно её тяжёлый взор произвёл на него эффект. Обернувшись на командира отряда, Мэриэл привычно склонила голову в учтивом приветствии и вдруг уловила улыбку на сумрачном лице сурового короля Эребора, затаившуюся в краешке губ. Его предположения подтвердились, и, кажется, он даже рад был видеть девушку, несмотря на все их разногласия. - Как ты прошла мимо гоблинов? - вдруг заинтересованно обратился к ней Фили, подходя чуть ближе и вглядываясь в её уставшие глаза. Мэриэл не сразу повернулась к нему, всё ещё с грустью невольно всматриваясь в глаза Торина Дубощита, но после медленно повернулась к молодому принцу, ощущая, как новая тревога волной прилила к сердцу. События, произошедшие совсем недавно в гоблинских пещерах, новым светом засверкали в её памяти, и девушка невольно натянула повыше перчатки. От неё не укрылось то, что этот невольный жест был замечен молодым королём, и он теперь наблюдал за каждым её нечаянным действием. - Так же, как и вы, полагаю, - глаза её, в мгновение обращённые на волшебника, потемнели. Только ему она могла рассказать то, что случилось в подземельях, и страх сдавливал ей сердце, когда она задумывалась о том, что, может быть, враг начал на неё отчаянную охоту. Ещё неизвестно, где были сейчас чёрные ветра, которые её преследовали, и осознание того, что они были близко, пугало её до глубины души. - Да какая разница, - преувеличенно спокойно улыбнулся волшебник, с беспокойством оглядывая её. Мэриэл невольно облегчённо выдохнула, зная, что Гэндальф несомненно понял многое из её осторожного взора. - Главное, что наша взломщица вернулась. - Как бы мы об этом ещё и не пожалели, - угрюмо пробормотал себе под нос Двалин так, чтобы каждый отчётливо услышал его слова. Уловив гневный взгляд Кили, который был готов рвать и метать, Мэриэл спокойно подняла взор, встречаясь с суровыми глазами Двалина, и решительно шагнула ему навстречу, осознавая, что выглядит, наверное, нелепо рядом с этим огромным, высоким гномом. Пристальный взор сапфировых глаз следил за ней особенно внимательно и сжигал ей спину дотла. - У вас ещё будет время пожалеть о том, что я иду с вами, но только не сегодня, мистер Двалин, - уверенно произнесла девушка, старательно пытаясь придать своему голосу мужественности и твёрдости. - Вы не верите мне, и мне понятно ваше недоверие, однако вы так до сих пор и не поняли, что я иду навстречу собственной смерти... ради вас, - голос предательски дрогнул, а сердце отчаянно забилось где-то высоко в подбородке от нахлынувших чувств. - Это мой последний поход, мистер Двалин, который я должна пройти, чтобы защитить тех, кто мне дорог. И если я не справлюсь, я буду сожалеть об этом вечно, - глаза её затуманились слезами, но Мэриэл не позволила себе заплакать, потому что не могла быть слабой, не могла опустить головы. Воцарилось звенящее молчание. Таких слов от неё никто не ожидал, и невольно в душе каждого зародилось сочувствие к той, что недавно была им противна. Пусть она была ведьмой, возможно, очень опасной, но прежде всего она была человеком, с чистым сердцем и отважной душою. Даже Двалин невольно сжал губы, видно, тоже не ожидавший таких от неё слов, впрочем не имеющих до конца должного действия. Всё ещё глаза его были чернее самой чёрной ночи, и девушка знала, что пока она не сможет рассчитывать на его помощь, если таковая потребуется когда-нибудь. В последний раз мужественно взглянув сквозь слёзы на сурового гнома, Мэриэл отвернулась, неожиданно встречаясь взором с Ториным, который смотрел на неё, не отрываясь. Тысячи чувств метались в его взоре, словно птицы, но он сохранял спокойствие, не желая снимать маску холодности. Много всего, казалось, хотел он сказать, но отчего-то молчал, видимо, стыдясь этого глупого порыва к той, что всё ещё опасна для всего его отряда. Этому хрупкому моменту, когда каждый был во власти своих мыслей и размышлений, не суждено было длиться вечно. Вдалеке они вдруг услышали грозный рёв орков и озлобленный визг варгов, отчего каждый участник похода тут же замер. Их сердца, раздирая грудь, начали биться сильнее, и они в тревоге взглянули друг на друга. - Ну вот из огня да сразу в полымя! - с досадой прокричал Гэндальф. - Бежим! Бежим! Гномы бросились сломя голову сквозь плотную завесу высоких елей, надеясь уйти от варгов и скрыться в какой-нибудь лощине. Но неожиданно лес резко окончился, и под их ногами распласталась огромная долина, в которую можно было спуститься, лишь спрыгнув с отвесного обрыва в чёрную пропасть. Несколько варгов уже догнали их, и гномы вступили в короткий, но кровавый бой. Мэриэл, отвергнув привычный страх и мгновенно вытянув из ножен серебристый меч, с бесстрашием зарубила одного из чудовищ, набросившихся на неё, с особенным ожесточением. Глаза варга, устремлённые в муке на неё, погасли, но что-то чёрное и отчего-то знакомое мелькнуло в его взоре перед самой смертью. - Лезьте на деревья, - сурово приказал волшебник, когда небольшой отряд варгов был убит, но вдали слышался протяжный вой других. - Немедленно! Уже совсем близко послышался рёв орков, и гномы ловко забрались по веткам на самую вершину елей, надеясь, что здесь варги не достанут их. Эти огромные волки не умели лазать по деревьям, а потому надежда на спасение, пусть и совсем крохотная и хрупкая, всё ещё была. Из-за веток деревьев показался целый отряд орков верхом на чёрных варгах, и Торин, присмотревшись получше к командиру их отряда, восседавшего, словно король, на белоснежном варге, чьи глаза блистали сквозь мрак наступающей ночи неистовым красным пламенем, и взобравшегося на огромный валун, ошарашенно вздохнул, проговорив ненавистное имя: - Азог. Как мог бледный орк выжить после того боя при Мории, когда Трор решил отвоевать великое королевство гномов? Ведь Торин Дубощит отрубил ему руку в том кровавом сражении, и эта бледная тварь должна была давно подохнуть от ран! Могло ли это быть возможным? Однако Азог снова смотрел на него глазами, полными жгучей ненависти, гнева и жажды крови, как смотрел когда-то на его деда. Именно Осквернитель убил Трора, великого Короля-под-Горой, и сейчас он пришёл за Торином. Настала очередь молодого наследника престола сразиться в кровавом бою с бледным орком или умереть от острого ядовитого кинжала тьмы. Варги начали осаждать деревья, ломая ветки и щёлкая острыми зубами прямо у ног гномов. Всей своей тяжестью они наваливались на ели, намереваясь поскорее заполучить желанную добычу, и деревья вдруг начали падать, с хрустом вытягивая длинные корни из-под земли и камней. Гномам ничего не оставалось, кроме как перепрыгивать с падающего дерева на следующее, пытаясь спастись, и наконец весь отряд оказался на последней ели, стоящей на самом обрыве и готовой упасть в любую секунду. Мэриэл прыгнула в самую последнюю секунду, и если бы не Фили, вовремя поймавший её за руку, она наверняка бы была уже брошена на растерзание озлобленным варгам. Благодарно посмотрев на молодого принца, ободряюще кивнувшего ей, девушка ухватилась за ветку ели и молилась лишь о том, чтобы волшебник, их единственная и последняя надежда, придумал что-нибудь, что могло их спасти. Положение было ужасным, ибо варги, кусая нижние ветки, вскоре могли свалить последний оплот отряда Торина Дубощита, и они сорвались бы вниз, так и не дойдя до несметных сокровищ Одинокой горы. Девушка, решительно вытянув из-за спины лук со стрелами, принялась метко пускать стрелу за стрелой, тут же находившую свою цель, но варгов всё равно было слишком много. Кили встал рядом с ней плечом к плечу, вытягивая из-за спины собственный лук, но и их совместные силы не могли изменить создавшейся ситуации. Они не знали, сколько ещё могли бы продержаться, ибо времени, казалось, у них оставалось совсем немного. Но тут мимо Мэриэл вдруг пролетела горящая шишка и, ударившись о спину какого-то варга, заставила его шерсть вспыхнуть, отчего тот взвизгнул от боли и удрал, скуля от жуткого ужаса. Над лесом раздался протяжный озлобленный вой, в нос ударил резкий запах палёной шерсти и гари, и Мэриэл невольно закрыла лицо руками, чувствуя, что теряет рассудок. Туман заполонял её мысли, и здравый смысл улетучивался, словно дым на тёплом ветру. Остальные волки остервенело зарычали и принялись с ещё большим ожесточением рвать кору и ветки дерева. Подняв голову, девушка увидела, что волшебник поджигает ещё одну шишку с помощью посоха и кидает их в озлобленных варгов. Стена из стремившегося в чёрное, далёкое небо огня встала между ними и орками, и гномы начали было ликовать, как в следующую секунду дерево накренилось и почти сорвалось в пропасть. Если бы не длинные корни, из последних сил держащиеся за скользкую землю, ель бы давно улетела в пустоту. Дори держался из последних сил, за его ногу прицепился Ори, кричащий брату не отпускать рук ни в коем случае. Двалин повис на сломленной ветке, да и вообще многие из гномов были близки к тому, чтобы упасть с огромной высоты на землю, навсегда покончив с мечтами. Краем глаза Мэриэл неожиданно уловила одно движение, очень ярко отпечатавшееся в её памяти, и взор её наполнился неподдельным страхом. Повернувшись, она столкнулась с решительным взглядом Торина и невольно облизала засохшие от волнения губы. Взглянув на неё решительными глазами, молодой король уверенно встал во весь рост и поднял высоко над головою своей эльфийский клинок, блеснувший в темноте ночи опасным пламенем. Покрепче перехватив ветвь дерева, он бросился вперёд, не обращая внимания на крики своих товарищей и на вой собственного разума, который говорил ему, что этого делать не стоит. Было бесполезно драться с тем, кто был заведомо сильнее. Но сердце оглушительно стучало в его подбородке и вело его только вперёд, призывая отвергнуть страхи, ибо, быть может, это была их последняя надежда спастись. Столь глубокая ненависть горела в его глазах, что Мэриэл, представив на секунду, что он смотрит так на неё, пошатнулась, еле удержавшись на своей ветке. Попытавшись приподняться на локтях, она хотела было побежать вслед за ним, чтобы помочь, но ветка, на которой она стояла, вдруг треснула, и девушка упала, в последний момент успев захватиться за ствол дерева. Силы были уже на исходе, но страх, охвативший ею, когда она висела над пропастью, заставил её стиснуть зубы и собрать все свои силы в кулак. Это был нечестный бой. Азог был на белом варге, который по одному лишь приказу своего жестокого хозяина остервенело прыгнул на Торина, глубоко вонзил в него свои зубы и отбросил его на край обрыва. Молодой король зарычал от боли, и гномы дёрнулись, пытаясь слезть с дерева, чтобы прийти своему королю на помощь. Но никто не смог, ибо многие были на грани того, чтобы скоро сорваться в чёрную пропасть. Какой-то орк подошёл к Торину, лежащему без сил на земле и безнадёжно пытающемуся найти возле себя меч, и положил холодное остриё кинжала на его шею. Гнев отразился в его зеркальных глазах оттого, что он был бессилен и ничего не мог сделать, и от этой беспомощности он задыхался. Мэриэл почувствовала, как тьма снова заволакивает её разум, как страх разрывает её сердце и как боль пронзает каждую частичку её тела. Нет, не сейчас, только не сейчас... Тьме не победить её в эту минуту, девушка не позволит. Или... всё же позволит...? Ярость заклокотала неистово в её груди, и она с незнакомой радостью почувствовала, как молнии забились змеями в её венах. Неизмеримая сила холодной водою окатила её с ног до головы, и теперь у неё не оставалось сомнений. Она его спасёт. Торин дёрнулся, понимая, что это конец, от бессильной злобы его глаза загорелись так ярко, что любая звезда позавидовала бы сейчас этому опасному, сильному блеску. Меч взлетел над его головой, и... он увидел вихрь белых волос, взметнувшийся над ним. - Не смей его трогать, - столько ненависти и боли зазвучало в этом хрупком голосе, что даже Торин был сражён наповал, удивлённо устремляя взор на ту, что... недавно была его попутчицей. Белые глаза её сверкали холодным, безжизненным блеском смерти, руки окутывала неизвестная тьма, что чёрными делала вены, и в её бесцветной улыбке не было ничего человеческого, что могло бы быть в Мэриэл. Орк, что хотел убить Торина, был неожиданно повержен чёрной магией девушки из Ривинделла, чёрным инеем и чёрным пеплом растворился в воздухе противник, и всё вокруг замерло вдруг в страхе и непонимании. Лишь бледный орк отчего-то продолжал коварно улыбаться, рассматривая Мэриэл так, словно она была его давней знакомой. - Добро пожаловать домой, звёздочка, - прорычал на оркском Азог, и девушка неожиданно поняла его. Что-то чёрное блеснуло в её мыслях, и взор её вдруг обратился на Торина, уже потерявшего сознание от потерянной крови и пережитого шока. Глаза бедного орка за её спиной блеснули кровавым пламенем, и руки Мэриэл засияли чёрным цветом. Магия обуяла её, чёрные щупальца её магии неистово потянулись к Торину, желая забрать его в свои холодные оковы. Странное желание разорвать на куски чью-то живую плоть встало перед её белыми глазами, и жизнь окончательно покинула её. - Мэриэл! - услышала она чей-то взволнованный, но совершенно незнакомый голос за своей спиной, но из-за тумана в голове даже не поняла, кого именно позвали. Ей показалось, что назвали совершенно чужое, незнакомое имя, а потому её безжизненный взор вновь обратился на лежащего без сознания Торина, и она уверенно подошла ближе к жертве, дрожа от неизвестного предвкушении. Ей уже казалось, что чужая кровь притно течёт по рукам, что она слышит предсмертный крик того, кто... был ей дорог. Что-то в душе её дрогнуло, и глаза приняли чуть голубоватый оттенок, почти как прежний. Сердце забилось с ужасом совсем по-человечески, и она услышала наконец за своей спиной боевой клич гномов, её товарищей и добрых друзей. - За короля! - на варгов и орков посыпались кровавые удары крепких рук и острых мечей. Гномы бросились в атаку за своего вождя, и не было пощады тем, кто вставал у них на пути. Одинокая, слепая слеза скатилась по щеке девушки, и она взглянула на необычно беззащитного молодого короля Эребора. Грудь его еле вздымалась от тихого дыхания, бледное лицо пересекала кровавая линия раны, и у Мэриэл защемило от боли сердце. Глаза её снова стали синими, словно северные моря у дальних берегов, слёзы текли ручья и по её щекам, и она, не обращая внимания на то, что всё тело болело, аккуратно присела рядом с Торином, едва касаясь его щеки пепельной рукой. Огонь всё ещё жёг вены, ярость захлёстывала мысли, но что-то чистое ярко сияло теперь в её груди, и ей вдруг стало совсем не страшно. Сзади послышалось чьё-то жуткое рычание, но у Мэриэл не было сил повернуться, чтобы сразиться с новым противником. Чьи-то кровавые глаза прорезывали её воспалённое сознание, и она чувствовала, как в голове горит приказ из чужих уст. Но ей было плевать на всё, что происходило вокруг, она видела лишь лицо побеждённого короля, который был ей очень дорог. Всё, что было дальше, она почти не помнила, но чётко было в её сознании: её сбросили с обрыва, и она бесконечно долго летела вниз. Мимо неё пролетали звёзды, луна, тысячи неизведанных дорог и домов, а впереди, на необозримом горизонте, маячила огненная гора. Что влекло её туда, за белую линию света и пространства, где мирно спал на богатствах огромный дракон?... - Теперь ты одна из нас, девочка, - вдруг злобно прошептал ей чей-то голос, и девушка в ужасе открыла глаза, пытаясь понять, куда попала. Стены из чёрного стекла поднимались под потолок, тусклые свечи отражались в сумрачных зеркалах, и ветер гулял по холодному мраморному полу, теребя складки чёрного плаща. Это место казалось Мэриэл знакомым, как будто оно преследовало её во снах и постоянно представало перед нею, пугая неизвестностью и полумраком. - Я не верю ни единому вашему слову, - сказала девушка решительно, чувствуя, как дрожит её собственный, незнакомый голос. Она не понимала, кто с ней говорил, потому что голос доносился откуда-то из-под сумрачных сводов, и она с неизвестным страхом крутила головой, надеясь наконец увидеть своего таинственного собеседника. - Можешь не верить, но ты уже попалась в ловушку, птичка, - вкрадчиво прошелестел голос, и на Мэриэл слетел порывистый ветер, разрушая на пути своём хрупкие зеркала и отражаясь белым светом в глубине стеклянного пола. Девушка дёрнулась, закрыла лицо руками, не очень-то веря, что это способно защитить её, и вдруг... чей-то острый меч защитил её, преградив дорогу злым силам. Она вдруг увидела чьи-то добрые глаза, столь знакомые, что по щекам её заструились слёзы. - Арагорн, - прошептала она, прижимаясь к груди брата и моля только о том, чтобы этот миг не оказался фальшивым, чтобы всё это не было сном. Его родные руки гладили её по волосам, совсем как прежде, и ничего не предвещало беды. Отстранившись от него и отерев счастливые слёзы, девушка ласково посмотрела на него, но вдруг в ужасе отпрянула. Белые глаза взирали на неё безжизненно и ясно, и она в страхе вытянула кинжал из-за пояса, вскрикнула от ужаса и почувствовала, как по рукам её закапала горячая кровь. Темнота затопила её сознание, и она упала сквозь ветер в холодную пустоту, не чувствуя ничего под ногами. Слёзы, словно звёзды, летели вверх, на чёрный небосвод и растворялись в его бесконечном мраке. Мэриэл очнулась, когда под нею сияли снежные вершины гор, а ветер неистово бил в лицо небесным холодом. Когти орла, в которых она покоилась, аккуратно придерживали её, не давая упасть. Она дёрнулась, вспоминая события этой ночи, и осмотрелась всё ещё затуманенным взором. Вокруг неё летели орлы, на спинах или в когтях которых сидели гномы, все потрёпанные и оборванные. В нескольких местах у некоторых виднелась запёкшаяся кровь, но они были живыми, и это не было сном. Но где же Торин?... Борясь с чернеющим разумом, она наконец увидела того, кого искала. Кажется, он был без сознания. Волнистые чёрные волосы ветер небрежно кидал ему на плечи, глаза были закрыты, на лбу и на щеках краснели царапины, в пламени той ночи казавшиеся алыми, словно ранний рассвет. К груди он прижимал Оркрист, свой меч, выкованный в Гондолине, но холодная сталь не согревала молодого короля. Он был неподвижен, и если бы не волосы, раздрасываемые по плечам, можно было бы подумать, что он мраморная статуя. Неужели Мэриэл спасла его слишком поздно?... Над горизонтом уже краснел огненный рассвет, теперь напоминавший ту стену из пламени, что защищала их от варгов в эту ужасную ночь. Вдалеке под толстой паутиной тумана тускло сияла огромная равнина, сквозь которую стрелой проходила серебристая река. В воздухе чувствовался слабый аромат прелых листьев, и ветер наполнял свежей прохладой уставшие лёгкие, что этой ночью были заполнены дымом костров. Орлы аккуратно опустили своих всадников на небольшой скале Каррок, смотрящей на бескрайние простор земель восточнее Мглистых гор. Птица осторожно опустила Мэриэл на землю и улетела, бросив на девушку странный взгляд. Гэндальф и все гномы, как только спустились на скалистую твердыню, тут же бросились к своему королю, позабыв обо всём на свете. Мэриэл тоже хотела броситься к нему, но не смогла встать на ноги — боль в груди всё ещё давала о себе знать, и, пусть разум наконец начал возвращаться к ней, взор её всё ещё был затуманен болью. Настала напряжённая минута. Гэндальф, прошептав несколько слов, осторожно провёл рукой по лицу молодого короля, и тот наконец открыл глаза. Девушка, устало улыбнувшись, упала на землю, прикрыв глаза. Он был жив, а это значит, что она успела спасти его. - Как она? - спросил Торин тихо, и волшебник улыбнулся ему. Но, посмотрев назад и неожиданно увидев девушку, безжизненно распростёртую на земле, незамедлительно бросился к ней, несомненно сильно напугав молодого наследника трона. Фили мгновенно бросился за волшебником, в волнении за подругу забывая о раненой ноге. - Мэриэл, - тревожно позвал её Гэндальф, но, когда она спокойно открыла усталые глаза, вздохнул с видимым облегчением. - Как он? - её собственный голос показался ей хриплым, и она совсем не узнала его. - Не волнуйся, - наконец с уверенностью кивнул волшебник, снова возвращая на губы улыбку, - он в порядке. Опершись на руку волшебника, она кое-как встала на ноги, которые пока что упорно отказывались её держать, и вдруг встретилась с пристальным взором молодого короля. Впервые в жизни она не смогла выдержать его из-за кошмарной усталости и всё ещё не утихающей боли. - Зачем ты спасла меня? - спросил он спокойно, но в глазах его промелькнула неподдельное недоверие и холодность. Видно, он помнил, как смотрела она на него в ту ночь, как блистали звёздным блеском её белые глаза. - Ты задаёшь слишком глупые вопросы, - наконец посмотрела на него она, упрямо пытаясь забыть о том, что было, и понимая, что голос её предательски дрожит. - Как я могла поступить иначе? - Ты могла погибнуть, - не отступал он, но взор его говорил о другом. Он думал о том, было ли то правдой, что он видел в ту беспокойную ночь, или это была лишь игра его воспалённого воображения. - Значит погибла бы, - невозмутимо пожала плечами девушка. - Но ты был бы жить. Их взоры пересеклись, словно два клинка. - Как бы ты не доверял мне, я считаю тебя своим другом, - неуверенно промолвила она, пытаясь говорить спокойно. - И пойду на всё, чтобы защитить тебя, - в краешке его губ скользнула чистая улыбка, и она немного ободрилась, впрочем тут же печально опуская взор. - Но если позволишь, - заговорила она чуть решительнее, - я бы попросила тебя не доверять мне никогда, - её слова поразили его, и он хотел уже что-то сказать, но она остановила его одним взмахом руки. На пальцах её, на которых ещё с той проклятой, огненной ночи не было перчаток, загорелось чёрное пламя, в тот же миг рассыпавшееся пеплом от того, что она потеряла слишком много сил, но и этого было достаточно, чтобы Торин сжал губы в тонкую нить от переживания и понял тогда, что то не было сном. Мэриэл печально ему улыбнулась и, склонив голову, прижал руку к груди, как делали это эльфы. Поглядев на волшебника, девушка вдруг дрогнула, вспоминая события той ночи. Гэндальфу было всё известно, он знал то, чего не знал никто, и это пугало девушку до глубины души. Кто же всё-таки толкнул её тогда?... - Я должна дойти до Эребора, Торин, - уверенно сказала девушка, решительно поднимая голову и встречаясь снова со взором молодого короля. - С вами или без вас, но я должна быть там. Только так можно ответить на вопросы прошлого. Только так можно попытаться спасти ваше будущее. И...быть может, моё... - Дай ей шанс дядя, - выступил вперёд Кили, закрывая собой девушку, еле стоящую на ногах. - Я верю ей, как самому себе. - Каждый из нас видел, что произошло в ту ночь, - возразил ему Балин, задумчиво качая головой. - Мэриэл опасна для всего нашего похода, и ей лучше не идти с нами, - посмотрев на девушку, печально кивнувшего ему головой, старый гном с грустью сжал губы, но ничего больше не сказал, осознавая правильность своих слов. - Я тоже считаю, что ей не место среди нас, - угрюмо буркнул Двалин, привычно скрещивая руки на груди. - Она буквально несколько чсов назад чуть не убила тебя, Торин! - холодно воскликнул он, взирая на своего короля. - Ведьме не место среди нас. - А мне кажется, нам стоит дать ей шанс, - неожиданно для всех сказал Бофур, решительно выступая вперёд и поправляя на голове свою смешную шапку. - У каждого из нас есть какие-то недостатки, просто у Мэриэл это...чёрная магия. Нельзя же ставить крест на человеке, который заведомо не виноват во всём случившемся? - Ты сбрендил, ею овладевают злые силы! Как она сможет контролировать их? - начался горячий спор, и гномы принялись ругаться друг с другом, иногда переходя даже на кхуздул. В перепалку вступил и Гэндальф, но Мэриэл, не очень обращавшая внимание на споры, не знала, на чьей был он стороне, и прилаживала на шею медальон, до сих пор приятно гревший руки. Поймав на себе задумчивый взор Торина, девушка лишь невозмутимо продолжила надевать на руки чёрные перчатки и за внешним спокойствием пыталась скрыть внутреннее жуткое волнение. Страх скручивал живот, рвал сердце на части, но голова её была гордо поднята, мужество Следопытов кипело в крови. - Прекратить споры, - тихо, но очень властно произнёс он, и тут же воцарилось молчание. Мэриэл выпрямилась, заложив руки за спину, и приготовилась к любому решению, что должен был вынести король. Твёрдо смотря на девушку, молодой король встал перед нею, и невольно ей пришлось сделать шаг назад, чтобы не потерять равновесия от охвативших её переживаний. - Один очень мудрый человек сказал мне, что звёзды рождаются только раз за многие тысячетелетия. Они приносят пламя и смерть, но потом становятся самыми прекрасными на свете, радуя каждого живущего на земле существа, - Торин недолго замолк, словно снова и снова обдумывая своё, возможно, безрассудное решение. - Я дам тебе шанс, Мэриэл из Ривинделла, но только до того момента, как ты поймёшь, что крылья твои сгорели в пламени тьмы и мрака, - сурово завершил он, и девушка склонила голову перед решением короля. Это решение стоило ему многого, перед глазами его стояла стена из пламени и горящие болью белые глаза, но он не дрогнул. Ему показалось, что так было бы правильнее. Протянув зажатую в кулак руку вперёд, молодой король подошёл ближе к своей попутчице и осторожно, словно чего-то всё ещё опасаясь, взял её за руку. Мэриэл дрогнула, впервые почувствовав прикосновение его чуть шершавой, тёплой руки, молния страха ранить его пробежала змейкой по её холодным венам, но она заставила себя быть сильнее. Ради Торина, ради тех, кто был ей дорог. Чёрный взгляд волшебника буравил ей лицо, но она не позволила себе дрогнуть, лишь обратив глаза на молодого короля. Он, немного помедлив, вдруг вложил ей в руку что-то очень тёплое, круглое и гладкое, и девушка, совсем этого не ожидавшая, изумлённо раскрыла ладонь. Белый медальон ласково блеснул на её руке, лунный свет струился от серебряного месяца, разукрашенного вензелями. В сердце что-то предательски больно сжалось, и девушка посмотрела на Торина сквозь слёзы. - Откуда он у тебя? - хрипло сорвался с губ тихий вопрос. - Я должен был отдать тебе его раньше, - на миг опустил свой взор молодой король. - Он был среди обломков той шкатулки, что ты потеряла в сражении с троллями. С тех пор он приносил мне удачу в пути, - лёгкая улыбка пробежала по его губам и тут же скрылась в уголках губ. - Спасибо, - слегка помедлив, только и ответила Мэриэл, не находя слов. Этот посеребрённый медальон был частью её воспоминаний о матери, а потому её немного задели слова Торина. Она неожиданно почувствовала злость от того, что молодой король не отдал ей его раньше и отчего-то решил, что имеет право носить его у себя. Лишь миг владело ей это жуткое чувство, но и этого было достаточно, чтобы девушка снова ощутила чьё-то чужое влияние в её голове. Что-то злобное, гневное поселилось в её мыслях, и это пугало её, выбивая землю из-под ног. Вдруг Торин заметил что-то за её спиной. Внимательно посмотрев на него, она медленно повернулась и вдалеке увидела одинокую, присыпанную туманом и серой дымкой вершину, что гордо возвышалась на тонкой линии горизонта. Все гномы, проследив за взором своего короля, притихли, узнав в сумрачной пелене свой родной дом. Сложно сказать, какие чувства обуревали их сердца, но одно можно было сказать точно — какое-то истинное, по-настоящему чистое счастье светилось в их глазах, и они мигом забыли свою усталость и ранения. Перед ними была их цель, к которой они так стремились. Перед ними было их королевство Эребор, что скоро они должны вернуть. Что же ждало там Мэриэл, девушку без прошлого и будущего? Что влекло её туда, за дальние горизонты? И когда должна спеть она свою последнюю песнь, что прозвучит над всем миром и затихнет в сумрачных пещерах?...