Шаги в пустоте

Духота тёмных тоннелей отчего-то обманчиво казалась могильным холодом мраморных плит. Стены были холоднее льдов на реках в период долгой зимы, но губы пересохли от странного жара, охватывающего всё тело, словно оковы надеваются на руки, что любят свободу. Руку Мэриэл твёрдо держали крепкие пальцы, и она даже сквозь перчатки чувствовала их лихорадочное тепло. Не оборачиваясь назад, шёл впереди её проводник, поминутно исчезающий во тьме тоннеля. Сложно сказать, какие чувства бушевали в сердце девушки в данную минуту. Было какое-то волнение, цепкими когтями раздирающее душу. Был и страх, но какой-то расчётливый, холодный. Больше всего, наверное, она чувствовала бремя ответственности, ибо, если она разбудит дракона, многие невинные жизни могут оказаться под угрозой. Ведь ещё ей нужно было отыскать таинственный камень королей... Столько судеб зависят от неё сейчас, что тревога охватывала поминутно её сердце. А что, если она не справится? Тоннель неожиданно становился светлее, словно что-то освещало его где-то глубоко внутри стен. Мэриэл с удивлением увидела на стенах разные витиеватые надписи на незнакомом ей языке. Её проводник шёл уверенно, но она чувствовала, как руки его постепенно холодеют и что волнение охватывает его точно так же, как и девушку. Наконец он остановился и обернулся к ней. Тревожный сапфировый взор нашёл её холодную синеву. - Честно говоря, понятия не имею, что найдёшь ты там, внизу, - тихо проговорил он, не отпуская её руки и в задумчивости поглаживая её перчатки. - Я бы пошёл вместе с тобой... - Не обманывай себя, ты бы этого не сделал, - слишком жестоко прозвучали её слова в этом тёмном тоннеле, но Мэриэл как будто не жалела о них. Ей хотелось, чтобы Торин наконец услышал правду. Настоящую правду. Лишь где-то глубоко внутри она ощутила странную боль, и невольная мысль пришла ей в голову - она не управляла собой. Что-то тёмное и древнее делало её жестокой. Сквозь толщу тьмы пыталась докричаться до разума девочка, что готова была защищать Торина до последней минуты, но холодная мгла, поселившаяся в сознании Мэй, не давала ей возможности услышать её отчаянные слова. Торин не нашёл, что сказать, ибо девушка невольно попала в самое больное место. - Пока есть время, - смело проговорила девушка, чувствуя, что тьма раздирает её тело и кровь сочится из её сердца, - хотела задать тебе один вопрос. Почему ты не исполнил своё обещание, данное мне? - Ты сейчас это хочешь обсудить? - голос его стал холодным, и глаза мгновенно потемнели, превращаясь в два чёрных озера, что не имели глубины. - Да, сейчас! - дерзко заявила девушка, с диким ужасом дивясь своим собственным словам. - В любую минуту меня может съесть дракон, а потому я хочу знать ответ, прежде чем я исчезну в пучине белоглазой смерти. - Ладно, - отрывисто сказал он, и его рука сжалась на её плече, отчего та почувствовала сильную боль. - Я ничего не сказал этим людям, потому что тогда они бы потеряли в нас веру и не пустили бы нас сюда! Представь себе, что было бы, если бы они узнали о том, что дракон жив! Да они бы сожгли нас, но не позволили бы отправиться к нему, чтобы разбудить его! - О, Эру Илуватар, ты всегда думаешь только о себе! - в отчаянии прошептала она, боясь говорить громко. - Хотя бы раз в жизни мог бы подумать о тех, кто может умереть из-за твоей ужасной королевской гордости! Все мужчины одинаковы! - Что это значит? - последняя фраза насторожила его, и его брови сильно нахмурились, соединяясь на переносице. Каждый, кто видел бы его сейчас, мгновенно был бы напуган его жёстким, суровым видом, но не девушка из Ривинделла. - Я говорила с Бардом сегодня утром, и он похоже тоже не желает ничего предпринимать, - сложив руки на груди, спокойно сообщила она. - Так вот значит почему ты чуть не опоздала? - в его глазах заклокотал неистовый гнев. - Ходила в гости к этому лучнику! Ну и что ж, приятная была беседа? - Не очень, - девушка опустила взгляд в землю, чувствуя, что поспешила, рассказав королю об их разговоре с Бардом. Она странно ощущала, что не ей принадлежат все эти слова, что не она со злобой и жестокостью хочет поссорить их. На глазах её, будто из самой глубины, выступили слёзы. - Жаль, что он не оказался столь мил, - его слова прозвучали жестоко. - Ещё одно и слово - и я, клянусь всеми звёздами, что есть на нашем небе, всажу тебе кинжал в сердце по самую рукоять, - с этими словами она резко, но решительно вырвала свою руку из его стальной хватки. Отступив на шаг, она смешно склонила перед ним голову, и в глазах её загорелась откровенная насмешка. - Пожелайте мне удачи, ваше величество, - её голос сделался столь приторным, что даже она сама бы скривилась, если бы обстоятельства не были столь мрачны. - Не буду, - процедил он сквозь зубы, удаляясь в чёрный коридор, откуда они пришли. Недолго посмотрев ему вслед, девушка почувствовала, что по щеке скатилась одинокая, но очень горькая слеза, и, в удивлении отерев её рукой, она наконец продолжила путь в хранилище великого королевства Эребор. Он ушёл, ничего не сказав и даже не пожелав удачи на прощание. Только сейчас, когда она увидела, что он уходит, тьма вдруг расступилась, словно смягчаясь. Тьма добилась своего - она рассорила их, и теперь всё могло погибнуть. Торин должен доверять Мэй, а Мэй должна доверять Торину, но отныне они стали врагами. Слёзы градом полились из её печальных глаз. Волнение за молодого короля вдруг пересилило в девушке страх, и она даже хотела пойти за ним, но вовремя остановила себя. Не сейчас. Она поговорит с ним, после того как достанет ему Аркенстон, если, конечно, ей удастся сделать это. Кто знает, быть может, тогда Торин простит её, и они снова смогут быть счастливы. Вздохнув и с трудом выровняв тревожное дыхание, Мэриэл начала спускаться по ступеням дальше вниз, и полумрак постепенно рассеивался. Лёгкий ветер растрепал её волосы, и она невольно вздрогнула от тревоги, прозвучавшей в его мятежном голосе. Выйдя на небольшую площадку, она увидела перед собой огромную залу с высокими сводами, где под куполом полумрака лежали сокровища Эребора. Тысячи золотых монет, драгоценных камней, прекрасных корон, ожерелий и браслетов были погребены здесь уже шестьдесят лет и принадлежали огнедышащему чудовищу. Пристально, очень осторожно смотревшись, Мэриэл не заметила присутствия дракона, а потому на сердце у неё сразу стало легче. Может быть, хозяина не было дома? Аккуратно ступая по звенящим монетам, чей звон тут же отдавался звонким эхом под сумрачные своды, блиставшие зелёным мрамором, девушка внимательно разглядывала сокровища, чувствуя, как с каждым шагом в груди растёт тяжёлое ощущение зла, таящегося в тени и лишь выжидающего нужного времени. Тьма клокотала где-то глубоко внутри, и Мэриэл ясно чувствовала приближающуюся опасность. Она была уверена, что выйти из этого зала ей будет уже нельзя. Страх за собственную жизнь не охватывал её смутным помутнением рассудка, и она продолжала спокойно бродить под таинственными сводами подземелий, не чувствуя того предсмертного волнения, которое порой охватывает людей с головы до пят, мешая им дышать и мыслить спокойно и правильно. С холодной решимостью девушка шла по золоту Эребора, выискивая достояние их народа - прекрасный камень Государя. Только один тревожный огонёк жёг её душу безжалостно — многие говорили, что на этих сокровищах лежит проклятие, и то, как Торин простился с ней, не давало ей покоя. Что-то пустое, алчное мелькнуло в его глазах, в его сапфировом взоре, где всегда горела отвага и верность. Его крепкие, добрые руки не грели её, хотя раньше она чувствовала их тепло даже сквозь перчатки. Что происходило в молодом наследнике трона, какое чувство пытался он скрыть от всех? Боялся ли он оказаться под воздействием драконьего недуга? Или уже оказался и ничего не изменить? Поток её мыслей прервал какой-то шорох. Дыхание её участилось, и невольный страх овладел ею. Тьма заклокотала уже где-то в лёгких, в которых теперь отчего-то не доставало воздуха, и она поняла, что не ошиблась в своих опасениях, мгновенно вспоминая ужасающие кошмары, что снились ей каждую ночь. Но назад пути уже не было. Из-под сокровищ медленно начало выползать огромное существо, покрытое алой чешуёй, что не сравнилась бы ни с одной бронёй, и острыми глазами, опасными и горящими ненавистью. Сложенные, остроконечные, словно пики, крылья были огромными, длинный красный хвост, будто впитавший в себя кровь поверженных недругов, вился, словно змея между камнями. Дракон заинтересованно, громовым голосом промычал. - Давно я не чувствовал этот запах, - вкрадчиво проговорил он, подступая к Мэриэл, застывшей, словно каменное изваяние, посреди золота. Что-то не могло сдвинуть её с места, какая-то сила удерживала её и не позволяла сделать и шага. Жемчужины холодного пота выступили на её бледном лбу, но она не дрожала от страха, лишь с каким-то диким любопытством разглядывала дракона. - Какой... запах? - её собственный голос показался ей незнакомым, он словно прозвучал откуда-то из тумана. - Запах, что соткан из страха и величия, - его голос казался знакомым, словно именно его она не раз слышала в своих самых тёмных кошмарах. - Странно, что тьма ещё не разорвала тебя на жалкие ошмётки, девочка. - Я... я не понимаю, что ты там говоришь, - попыталась казаться храброй Мэриэл, чувствуя, что у неё это, однако, ни капли не получается. - Ты и не должна понимать, девчонка, - разъярился Смауг, и глаза его стали острее самого острого клинка. - Зачем ты пришла ко мне, королева? - Королева?... - дрожащим голосом переспросила девушка, не понимая пока ничего из того, о чём говорил дракон. - Но я не королева... - Ты смеешь перечить мне? - злость вспыхнула в опасных глазах, и дракон начал с ужасающей быстротой приближаться к ней. Под ним громко зазвенели монеты и задрожал пол, и весь этот грохот вдруг напомнил девушке о колоколах, что возвещают о похоронах и о скорой смерти. Ей казалось, что теперь эти колокола звенят по ней. - Ты! Стоишь предо мною и нет страха в твоих глазах! - Страх парализовал меня, и потому я стою перед тобой, о Смауг, Величайшее из Бедствий Средиземья, - самообладание незаметно для неё самой пропало, но голос, кажется, не дрожал. - И что же ты тут делаешь, девчонка? - вкрадчиво поинтересовался он, раскрывая прямо рядом с ней пасть с острыми, как бритва, клыками, словно пытаясь напугать её ещё сильнее. Из его ужасного рта вырвалось нечистое дыхание, и девушке понадобилась вся её железная воля, чтобы не выразить на лице своём отвращения. - Я... я лишь пришла убедиться в том, что ты на самом деле столь величественен, как описывали тебя в старинных песнях и балладах, - примирительно проговорила она с неуверенностью. Какая же чушь приходит ей в голову... - А теперь ты веришь? - он предстал пред нею во всём своём великолепии. Девушка невольно залюбовалась красотою его чешуек, прилаженных одна к другой, величественностью алых крыльев и заострёнными когтями, вцепившихся в золото. Если бы обстоятельства не были бы столь мрачны и ужасны, она бы несомненно улыбнулась от восторга и искренне ахнула от изумления. - Все мифы и сказания, что я слышала, далеки от правды, о Смауг, Приносящий Погибель, - пробормотала она нерешительно, неловко склоняя голову в учтивом поклоне. - А у тебя хорошие манеры, - неторопливо заметил дракон, откровенно издеваясь над девушкой, что уже не чувствовала под ногами земли от дикого страха, - для вора, лжеца и предателя! - Ручаюсь тебе, ты не прав. Меня ты не можешь назвать ни лжецом, ни вором, ни предателем. Мне ничего не нужно от тебя, и я не смею даже пробовать солгать из бескрайнего уважения к тебе, о Смауг, Великий Кошмар Всего Мира, - попыталась улыбнуться она, но улыбка вышла немного нервной и вымученной. Главное, чтобы дракон хоть немного, хоть на самый крохотный миг поверил ей и не сожрал раньше времени. Вот найдёт Аркенстон, а потом можно и в пасть дракона. Вдруг краем глаза она заметила совсем близко какое-то странное белое сияние, очарованием своим превышающее даже свечение луны и далёких звёзд. Незаметно скосив глаза, она увидела камень необыкновенной красоты, блистающий разными цветами, словно небо во время рассвета. Сомнений быть не могло, это был Аркестон, та самая реликвия, что просил её найти Торин. Как же её забрать, если Смауг не сводит с неё пристального взора опасных глаз? - К твоему запаху, что был когда-то мне родным, человек, примешался ещё и чужой, - грозно усмехнулся дракон, подходя ближе. - Запах жителей озёрного города я не забуду никогда. Откуда ты? - Я не из Озёрного города, в этом ты ошибся, - возразила она тут же и покачала головой со всей честностью и искренностью, на которую была она способна в эту тревожную минуту. - Не смей лгать мне, девочка! - в ярости закричал Смауг, распахивая свои огромные крылья и с таким грохотом опускаясь на горы своих сокровищ, что, казалось, вся земля целого мира пришла в движение. Вероятно, гномы сейчас встрепенулись от волнения и тревоги и со страхом посмотрели в недра горы, где обитал страшный дракон, сожравший половину их семейства. - Но я не лгу тебе! - внезапно храброе её сердце забилось решительнее, и девушка на миг лишилась страха. - Эти... мерзкие людишки... да никогда бы я даже близко не подошла к их поганым домам! - её слова были не столь правдоподобны, как ей хотелось бы этого, однако это отвлекло дракона, и он удовлетворительно кивнул её словам, хотя его глаза всё так же были подёрнуты гневом. - Как же твоё имя, королева? - наконец спросил Смауг, подходя ближе к ней и окутывая её смрадным дымом из своей пасти. Мэриэл снова безнадёжно попыталась сохранить спокойное лицо, не выразив своего отвращения. - Кому теперь я должен служить? - Я пришла из светлой долины, наполненной звёздами, - проговорила она, отчего-то не желая называть своего истинного имени этому гадкому существу и вздрагивая от последнего вопроса этого ужасного существа. Какую чушь он нёс! - Через горы, под горами и по воздуху лежал мой путь. Я та, что приносит удачу. - Какие прелестные прозвища, - вкрадчиво сказал Смауг, постепенно приближаясь к ней. - Я сестра короля, дочь звёздного света и звезда севера, - продолжала она эту таинственную игру. - Я Находящая кольца, Ступающая во мраке, Приносящая тьму. - Рад тебя видеть, Приносящая тьму, - глаза Смауга опасно заблестели, и девушке не понравилось то, с какой жестокостью и злостью он назвал её одним из прозвищ. - И не думай обмануть меня, я знаю, что житель Озёрного города здесь замешаны, - прежде чем Мэриэл успела что-либо возразить, он продолжал. - А что твои друзья, гномы? Испугались сами придти ко мне и послали крошку-девчонку, пусть и королевских кровей? - Гномы? - она как можно более ясно изобразила на своём лице чистое изумление. - Гномов здесь нет, в этом ты снова ошибся, о Великий Смауг. - Хватит этой глупой лести, Приносящая тьму, - прорычал дракон, грозно хмурясь. - И не нужно мне врать! Я ненавижу, когда мне лгут! - Я не лгу тебе, - пытаясь придать своему голосу решительности, сказала Мэриэл. - А ты забавная, - злобно усмехнулся дракон, подступая всё ближе. - Совсем как он. Слова Смауга поразили девушку, и она на миг замерла, всматриваясь в жестокие, алчные глаза дракона, словно там она могла найти ответ на все вопросы. Отбросив это глупое наваждение, глаза девушки снова скосились на Аркенстон, и ноги сами повели её туда. Нельзя было терять ни минуты! Смауг взмахнул хвостом, и белый камень полетел вниз, как впрочем и Мэриэл, которую дракон больно ударил по предплечью. Невольно схватившись за руку, она покатилась по сокровищам и вскоре скрылась в целой куче монет. Аркенстон был совсем близко, она это чувствовала, но вылезать из своего укрытия не хотела. Дракон пролетел прямо над её головой и обрушил одну из колонн, держащих своды. С громким треском она полетела на сокровища, и земля под ногами девушки задрожала. Она с мимолётной грустной усмешкой подумала, как, вероятно, опять вздрогнули гномы, услышав этот шум. - Тобой пользуются, маленькая взломщица, - вкрадчиво говорил дракон. - Что пообещали тебе гномы? Часть сокровищ? Как будто это им решать, - он злобно усмехнулся. - Ты лишь средство для достижения цели, Приносящая тьму, а ты должна править. Решившись, она бросилась из своего укрытия, пытаясь поймать белый камень, с бешеной скоростью летящий куда-то вниз. Дракон, взметнув крылья, поднял ураган из золота, и Мэриэл полетела на землю, так и не поймав Арекнстон. Ударившись головой о каменные плиты, девушка зашипела от боли. - Так это трус Дубощит прислал тебя сюда? - гулко засмеялся дракон, подлетая ближе. - Наверное, прикинул, что твоя жизнь не так уж дорога и её можно выбросить. Странное отношение к её величеству, как ты считаешь? - Это неправда, - упрямо сказала девушка, но в её сердце что-то как будто оборвалось. Пустота затопляла всю её душу, и она на секунду разучилась дышать. - Я не знаю никакого Дубощита! - Лгунья! - его голос с грохотом полетел под своды. - Меня не победить смертным людям и гадким гномам! - вскричал дракон, и наполненные ненавистью глаза вспыхнули ещё ярче. - Мои когти остры, мои крылья приносят ветер, мой огонь выжигает леса и равнины! - Я верю тебе, о Смауг Опаснейший, - девушка сделала шаг назад, но вдруг увидела совсем рядом с собой белый камень, что она так хотела достать. Она невольно потянулась за ним, словно забывая о том, что над ней стоит дракон и смотрит, наблюдает, смеётся над её слабостью перед ним. - А может, мне отдать его тебе? - вкрадчиво проговорил Смауг, смотря на неё заинтересованно. - И посмотреть, как Дубощит мучается. Как камень губит его сердце и сводит его с ума. Как он забывает обо всём том, что ему дорого, как предаёт друзей и забывает... любовь, - на этих словах отчего-то руки девушки похолодели, а дракон, заметив, что он попал в точку, усмехнулся. - Ты пришла сюда, чтобы узнать тайны своего прошлого, маленькая королева? - неожиданно заговорил дракон, и девушка невольно подняла на него свой пристальный, глубинный взор. - Они все перед тобой. - Ты? - на ресницах её застыли слёзы, и она недоверчиво, в каком-то опустошённом отчаянии взглянула на Смауга. - Откуда тебе это известно? - Порой драконам становится известно больше, чем людям, - сурово усмехнулся Смауг, смотря на непонимающие, наполненные слезами глаза бедной девушки. - Однако я давно хотел задать вам урок! Пусть те, кто придут за тобою, поймут, что со мною шутки плохи! Эти разговоры пора кончать! И если ты действительно та, за кого себя выдаёшь, я с большим удовольствием отведаю твоей плоти! Дракон резко потянулся к ней, желая схватить зубами её плоть, и она, никак этого не ожидавшая, кое-как увернулась, чувствуя, что сердце её в эту минуту чуть не выпрыгнуло из груди. Доля секунды ей потребовалась, чтобы взять Аркенстон и спрятать его за пазуху. Смауг набрал в лёгкие побольше воздуха, живот его зажёгся тысячами огнями, и пламя вырвалось из его рта. Старый кошмар предстал перед её глазами, и она на миг замерла, не зная, что предпринять, и чувствуя, что страх лишает её сил и она готова упасть на холодный пол подземелья и сгореть в пламени ужасного дракона. Однако, Мэриэл, попытавшись взять себя в руки, успела убежать вверх по лестнице, надеясь скрыться от чудовища в потайных ходах и залах, но дракон так просто сдаваться не собирался. В его пламенных глазах огнём загорелось желание испробовать живой плоти, да и к тому же королевской.