Шаги в пустоте

Она забежала в один из залов, надеясь спрятаться там ненадолго, но пламя догнало её и обожгло плащ. В ужасе бросив его на пол и кое-как затоптав огонь, она поспешила дальше, прекрасно осознавая, что Смауг всё равно когда-нибудь её догонит или же его гнусное пламя сожжёт её дотла прежде, чем она успеет помолиться всем богам. Боль неприятно жгла её спину, по лбу катился холодный пот, руки дрожали от усталости и страха. По бесчисленным лестницам ей удалось достигнуть того коридора, откуда привёл её Торин, как вдруг она столкнулась с ним самим. Держа меч в руке, он был невероятно взволнован, страх горел неистовым огнём в его сапфировом взоре, но, когда он увидел девушку, он немного успокоился. Невольно он схватил её за руку, его глаза жадно осмотрели её уставшее лицо, и он готов был, кажется, обнять её и прижать к себе, как вдруг его взгляд упал на бесконечный зал с высокими сводами, где сверкали тысячью огнями сокровища, его сокровища, и он, казалось, забыл обо всём на свете. - Торин, нам надо уходить, - сказала девушка решительно, в тревоге оглядываясь кругом и ища дракона. На неё взглянул неожиданно пустой, жестокий взгляд, и она невольно отступила на шаг назад. - Ты нашла Аркенстон? - произнёс молодой король, и девушке показалось, что перед ней стоит совсем незнакомый гном, которого она в первый раз видит. Это был не Торин, холодный голос его и жестокий взгляд говорили об этом очень ясно. - Торин, нам нужно уходить, - неторопливо повторила она, не отвечая на его вопрос. Она хотела было уже броситься в тоннель, дабы скрыться поскорее от дракона, который мог прийти с минуты на минуту, но ей преградил путь острый меч. В груди что-то неприятно ёкнуло. Клинок начал движение и наконец остановился на её шее, холодным лезвием пробуждая в ней множество страхов. Но не меч пугал её на самом деле, а пустой взгляд, что прожигал сердце насквозь. Взор её вдруг заметил движение за спиной Торина, и глаза её отразили ужас. Молодой король медленно обернулся и увидел дракона, пристально смотрящего на него яростным взором. Забыв о том, что хотел сделать, молодой король направил на дракона свой острый клинок, и взгляд его потемнел от ненависти. На площадку выбежал и весь отряд гномов Эребора, и все, издав боевой клич, вытянули мечи из ножен. В воздухе едва заметно отважно сверкнуло серебро стали. Смауг усмехнулся им в лицо и вдруг дыхнул огнём, заставляя защитников королевства спрыгнуть с площадки в кучу золота и бежать по другим тоннелям, надеясь скрыться от дракона. Торин, позабыв обо всём на свете, о своём недуге, о ненависти, о раздорах, решительно вёл их в западную караульную, так как только там мог оказаться выход и это была их единственная возможность спастись. Пустота в глазах его заполнилась огнём решительности, и девушка, пусть и испытывала до сих пор тот жуткий страх перед ним, немного успокоилась. Молодой король помнил эти бесконечные ходы, как свои пять пальцев, а потому Мэриэл, как впрочем и все гномы, верили ему безоговорочно. Но, увы, их надеждам не суждено было сбыться, ибо в западной караульной выход оказался безнадёжно заблокирован. Тысячами мёртвых гномов был усыпан там пол, и могильная тишина зазвенела в ушах каждого участника похода. Страх за собственную жизнь, ибо они могли погибнуть сейчас точно так же, как и их собратья много лет назад, и горечь от созерцания мёртвых товарищей на миг лишили гномов сил, и некоторые попадали на колени перед умершими своими собратьями. - Мы можем уйти в шахты, - уныло сказал Балин, пожимая плечами, - продержимся ещё пару дней. - Нет, - голос Торина снова стал сильным, уверенным, в нём снова пробудилась сила короля, и гномы невольно воспряли духом. - Мы сыны Дурина, мы не можем отступить сейчас, как подлые трусы. Я не готов умереть вот так, забившись в угол и испустив дух. Мы пойдём в кузни. - Дракон заметит нас, - угрюмо заметил Двалин, и Мэриэл впервые увидела в глазах его крохотную искорку отчаяния. - Если разделимся, кому-то из нас может повезти, - заверил его Торин. - Мы убьём дракона или погибнем сами. - Если уж жариться, так всем вместе, - решительно проговорил Двалин, вытаскивая из-за спины своей секиру, опасно блеснувшую в темноте. Торин уголком рта улыбнулся своим товарищам, как улыбался когда-то, но это мгновение было настолько мимолётным, что девушке показалось, что его и не было вовсе. Тем не менее это её немного взбодрило, и она с новыми силами бросилась за отрядом. Разделившись на небольшие группы, они бросились в разные стороны, дабы добраться до кузней разными ходами. Каждый из гномов помнил эти тоннели и эти залы, а потому с уверенностью бросились в путь. Мэриэл шла вместе с Торином и Балином, и, держа в руке лук и стрелы, в любую минуту была готова защитить своих товарищей тем, чем смогла бы. Когда она разговаривала с драконам, она увидела краем глаза, что одна из чешуек на его животе отломана, как рассказывал им Баин, а значит, и у него есть слабое место, которое может помочь им в борьбе с ним. Всерьёз думать о непонятных словах дракона в тот миг она не могла. Несколько раз дракону удавалось почти достигнуть их, но каждый раз Смауг оказывался ни с чем. Самообладанию участников отряда можно было только позавидовать, ибо никто из них никак не выказал свой страх. Пусть сердца их сжимал ужас, но они были решительны и отважны даже тогда, когда, казалось, были на волосок от смерти. Никто не сравнится храбростью с гномами Эребора, когда дело касалось их родного дома. В кузнях печи были давно остывшими, и гномы заметно приуныли, не зная, где раздобыть им огонь. Торин усмехнулся на их опасения, ибо пламени у них было предостаточно. - Не думал, что ты так легко сдаёшься! - с ненавистью крикнул он дракону, выбирающемуся из пещеры, где пытался поймать их. - Ты обрюзг и разжирел, пока валялся здесь! Ты слизняк! - выплюнул он со злобою, на которую только был способен, и приказал всем спрятаться, ибо огня дракона следовало бы опасаться. Огонь Смауга зажёг кузни, и вся зала озарилась ярким пламенем. Бомбур тут же поспешил раздувать меха, чтобы огонь разгорелся и посинел, как чистое небо после раннего рассвета. Девушку Торин отослал наверх, дабы в нужное время она потянула за рычаг и запустила механизм, пустив воду. Молодой король совсем недолго посмотрел ей вслед, тревога загорелась в его сапфировом взоре, и какое-то чувство, глубокое и необъятное, заставило его вздрогнуть и на миг опустить меч. Но, отбросив все мысли, он снова обратил взор к дракону, что ступал неторопливыми шагами в его сторону. Лишь бы Мэриэл была в безопасности... - Давай! - крикнул Торин, и девушка надавила на рычаг всем телом, со страхом смотря на то, как рычаг медленно поддался. На дракона полилась холодная вода, и он несколько минут не мог дышать огнём, ибо ледяные брызги потушили его в нём. Золото уже закипало в огромных котлах над печами, и клапаны, что держали его, открылись, пропуская светящуюся огнями жидкость по выдолбленным в полу каналам. На дракона сверху обрушились подвесные механизмы, и он зарычал от ненависти, пытаясь сбросить их с себя, но в итоге запутывался в них лишь сильнее. Из-за яростных движений дракона рушилось и всё вокруг, и вскоре выступ, на котором стояла Мэриэл, тоже полетел вниз. Она, сделав кувырок, приземлилась на каменный, потеплевший от дыхания дракона пол, и вдруг увидела, что Смауг заметил её и с яростью бросился за ней, видно, припонимая о том, что хотел отведать её "королевской" крови. Попятившись назад, она побежала в ближайший ход, попав в огромную залу, где в воздухе потрескивала пыльная тишина. Дракон ворвался вслед за Мэриэл, разрушив стены и разражаясь яростным рёвом, от которого затряслись высокие своды. Большие гобелены, исполненные золотыми нитями и покрытые толстым слоем пылью, упали прямо на девушку, погребая её под своей тяжестью и засыпая её слоем многовековой пыли. - Тебе не удастся обмануть меня, маленькая девчонка! - гневно вскричал дракон. - Я прекрасно знаю запах жителей Озёрного города и вкус гномов! Ты обманула меня, мерзавка! Быть может, мне пора нанести визит этим оборванцам с озера. С этими словами он отправился к главному выходу из Эребора, видно, желая немедленно исполнить своё решение. - Нет, люди с Озёрного города здесь не при чём! - закричала девушка, в ужасе бросаясь за ним. Она не посмеет ему убить этих невинных людей, не позволит! - А, ты защищаешь их, - Смауг довольно усмехнулся. - Тогда ты увидишь, как они умирают! Дракон повернулся к ней спиной, ибо знал, что она ничего не сможет ему сделать. Девушка и сама это знала. На что она только надеялась? Неужели правда думала, что убьёт дракона? Что помешает ему пойти войной на бедных людей из Озёрного города? Глупая наивность... - Я здесь, червяк! - услышал дракон из-за своей спины и в ярости повернулся. Там, на огромной статуе из камня, стоял, взирая на него отважным взором, Торин, истинный наследник престола Эребора. - Я заберу всё, что ты украл у моего народа! - Ты ничего не заберёшь у меня, Дубощит! - с ненавистью выплюнул Смауг, подходя ближе. - Это я убил всех ваших прославленных воинов, я вселил ужас в сердца людей! Я теперь Король-под-горой! - Это не твоё королевство! - яростно воскликнул Торин, взявшись за цепь, что свисала откуда-то с потолка. - Это земля гномов! И настанет час нашей мести! По сигналу молодого короля гномы, стоящие за статуей дёрнули за рычаги, и камни свалились, обнажая прекрасную статую короля Трора, сделанную из чистого золота. Дракон, на миг забыв обо всём на свете, приблизился к ней, и его глазах отразился блеск проклятого сокровища... Он заворожённо смотрел на статую, невольно подступая ближе. Но проклятое золото обмануло его. Не совсем застывшая скульптура начала разваливаться, и раскалённое золото обрушилось на мнимого Короля-под-горой. Захлёбываясь в нём, Смауг зарычал от страха и ужаса, проваливаясь в собственные расплавленные богатства. Золото потопило его заживо, но он всё равно не собирался сдаваться. Через мгновение он выпрыгнул из золота, разрушая хрупкую тишину, наступившую, увы, лишь на долю секунды, и, с яростью встряхнувшись, большими шагами, круша колонны на своём пути, пошёл к воротам, ведущим из Эребора в город Дейл. - Мести! - кричал он неистово. - Мести! Я покажу вам, что такое месть! Нет, нет, нет, он полетит на Озёрный город! Эти невинные люди, поверившие в то, что Король-под-горой вернётся и правление зверя навсегда закончится, ни в чём не были виноваты, но в итоге принуждены были платить за ошибки... нет, не гномов!... а Мэриэл... Но разве она виновата в том, что от неё пахло Озёрным городом, что на ней было платье оттуда? Всё равно она не посмеет, не позволит ему так просто уйти! Слишком больно осознавать собственное ничтожество, зная, что тебе нужно помочь во что бы то ни стало. Слишком больно видеть, как другие умирают из-за твоей же ошибки... Решительно преграждая дракону дорогу и проигнорировав крик Торина, звавшего её со всем неистовством, на которое был способен. - Ты что делаешь? - страх звучал в его голосе даже сильнее, чем обречённость, затопляющая его сердце. Смауг внезапно остановился перед этой хрупкой, крохотной фигуркой, что преградила ему дорогу. Его злобные глаза готовы были смеяться от того, что вот сейчас настанет момент, когда он отомстит за всё, что когда-то принесло ему унижение. - Ты сгоришь, - вскричал он в неистовстве, и его жуткое пламя, несущее смерть и разрушения, вырвалось наружу. Одним резким движением сняв перчатки со своих рук, уже почти полностью покрытых чёрным инеем, Мэриэл выставила их вперёд и внезапно почувствовала, как коснулось их приятное тепло. Вокруг неё разлетались искры, водой лилось ужасное пламя кошмарного дракона, но ни одна капя расплавленного золота не попала на неё. Выдохшись, дракон остановил этот ужасный поток пламени и с удивлением и ненавистью увидел, что девушка, живая, опускает свои дрожащие руки и сморит на них, будто впервые в жизни видит их. Её сумрачные глаза медленно поднялись на дракона, и она посмотрела на него с необыкновенной отвагой. Преодолев боль, она выставила руки вперёд и закрыла глаза, сосредотачиваясь. Плевать на то, что в ней сияет тьма, плевать, что она не знает, какие последствия принесёт ей это неожиданное решение, плевать... Пусть она хоть захлебнётся в своей крови, но она не отступит так просто. Она закричала от боли, яркой молнией пронзившей её тело, но не дрогнула, оставшись стоять прямо, с гордо поднятой головой. Глаза её потеряли синеву, превращаясь в два глубоких, почти бездонных белых озера, и тёмная магия полилась сквозь её пальцы. Чёрные щупальца охватывали дракона, пытаясь разорвать его крылья, вырвать с корнем его зубы, сжечь дотла всего его чешуйки, и впервые в глазах Смауга отразился страх. Но это было всего лишь минутный ужас, и уже в следующую секунду, несмотря на то, что чёрная магия Мэриэл была очень сильна, он посмотрел на неё с яростью, пытаясь разодрать безжалостно охватывающее его щупальца. Глаза его потемнели, стали похожими на глаза самой Мэриэл, и он вдруг усмехнулся. Его лапа уверенно разодрала её магию и ударила её так сильно, что она отлетела. На животе девушки проступили глубокие царапины, постепенно заполняющиеся кровью. Она упрямо вскинула голову и встала на почти не гнущиеся от усталости и боли ноги. - Твоя магия ничего не значит, Приносящая тьму, - вкрадчиво прошипел Смауг, злобно ухмыляясь. - Я сам соткан из тьмы, а потому ты ничего не сможешь мне сделать. Прощай же, Королева Полуночи, мы скоро встретимся с тобою. Магия Мэриэл начала ослабевать, ибо рана всё же давала о себе знать, но, увидев, что дракон обходит её стороной и медленно расправляет свои ужасающие крылья, она решительно встала на ноги, дрожащей рукой держась за живот, с которого капала кровь. Щёки её и шея уже были покрыты чёрными узорами, и, казалось, они продвигались всё дальше и выше. Нижние пряди белых волос окрашивались в чёрный, и она неожиданно упала на колени, лишённая сил. Дракон устрашающе улыбнулся ей, словно старому другу, что теперь умирал, и уже присел, чтобы подпрыгнуть в воздух и улететь в чёрные тучи, сотканные из тьмы, как вдруг чёрные щупальца магии девушки снова схватили его за крылья, и, обернувшись назад, он заметил, что она снова стоит на дрожащих ногах и из последних сил держит его в своих оковах. Распахнув крылья и взлетев наконец на несколько метров, он не сумел взлететь дальше и чуть было с грохотом не упал на землю. Девушка закричала от боли, сжигающей её руки и грудь, но не посмела отпустить дракона. Мысль о том, что там был Кили, Бард, милая Тильда, Фили и все-все невинные люди, которые так радушно встретили их и обласкали, не давала ей отступить ни на шаг. Дракон всё же был сильнее её усталых рук, и внезапно она почувствовала, что ноги её невольно отнимаются от земли и она готова уже взлететь на воздух. Чувство страха дрожью отозвалось в её руках и голове, но она, сомкнув брови на переносице, поддавшись свои собственным силам, потянула со всей силой вниз и снова приземлилась на холодные камни, на которых отпечатались её следы. Сцепив зубы, она снова закричала, пытаясь выплеснуть таким образом всю свою боль, дабы та не мешала ей сражаться с чудовищем. Сосредоточившись и попытавшись вздохнуть спокойнее, она на секунду закрыла глаза, чувствуя, что начинают дрожать руки. - Тот, кто сотворил меня, дай силы, чтобы защитить безвинный народ, - тихо прошептала она, вкладывая в эти простые слова всё сердце своё и душу. Неистовством загорелись эти короткие строки, и что-то волной прошлось по миру, отдаваясь эхом в самых потайных его уголках. Её глаза, закрытые, уставшие, посыпанные пеплом, внезапно открылись и загорелись чистым белым пламенем. Её белые губы сомкнулись в одну тонкую белую нить, и волосы её почернели до самого основания. Гномам, что взирали на это, скрывшись в глубинах залы, даже показалось, что в волосах её на мгновение блеснул чёрный венец. - Что мы стоим? - неожиданно очнулся Балин, поднимая всех гномов, застывших словно каменные изваяния от страха и ужаса. - Торин... - старый гном коснулся плеча молодого короля, единственного из всех гномов не смотрящего на битву Мэриэл с драконом. Он обернулся, скользнув мрачным взором по Балину, и снова повернулся ко всем спиной. - Мы что же оставим её одну? - неожиданно для всех, в том числе и для Торина, мгновенно обернувшегося на твёрдый голос, сказал Двалин. Его глаза блистали решимостью и сталью, и, пусть он не переживал за Мэриэл, он не готов был смотреть на то, как девушка в одиночку сражается с драконом, а он как трус прясется за камнями. Прошло несколько мгновений, сквозь которые звучал крик девушки, из последних сил удерживающей Смауга, и об камни ударялся злобный дракон. Торин, медленно переводя взор то на одного гнома, то на другого, внезапно очнулся ото сна и бегом бросился к девушке, не взирая на то, что этот безумный шаг был опрометчив и безрассуден. Он понял в ту минуту, что если сейчас не докажет судьбе, всему миру, что он может защитить тех, кто ему дорог, то всю свою жизнь он потом будет считать себя трусом. - Мэй! - громко закричал он, отчего-то зная, что она не услышит его. Все гномы, словно только и ждали того момента, когда с губ короля сорвётся это короткое имя, вмещавшее в себя всю боль, любовь и надежду, яростно подняли вверх свои мечи и бросились на дракона. Его извивающийся хвост получил несколько сильных ударов, в его живот летели острые стрелы, но ничто не могло пробить стальную шкуру Смауга. Дракон неожиданно извернулся в холодных оковах магии девушки, и живот его, очерченный чешуйками, загорелся ярко-рыжим светом. Мэриэл, уже почти не похожая на ту Мэриэл, что шла через всё Средиземье вместе с гномами, вздрогнула, и крохотная слеза упала с её щеки. Краем глаза она увидела своих товарищей, замеревших рядом с ней, ибо знали они, что им не скрыться от пламени дракона. Слишком поздно. Её чернеющее сознание стрелой пронзила мысль о том, что если она не спасёт их сейчас, то будет жалеть об этом вечно... Её руки отпустили дракона, она выставила их вперёд, и пламя, вырвавшееся из пасти дракона, не опалило гномов. Смауг, радующийся, что наконец вырвался из оков магии Мэй, злобно усмехнувшись, распахнул пошире крылья и взмыл в чёрное небо. - Мэй! - раздалось совсем близко, и девушка, словно не понимая, что только что было сказано, медленно повернула голову в сторону молодого короля и сумрачно взглянула на него, словно не узнавая. Её лицо почти полностью было скрыто под маской из чёрного инея, глаза белели, и тоненькая ниточка губ дрожала от напряжения. Посмотрев вслед улетающему дракону, девушка глубоко вздохнула, презрев боль и усталость, и сложила в лодочку руки. Высоко подняв их над своею головой, она пустила вслед дракону чёрную стрелу, сотканную из мглы и тумана, и неожиданно попала в цель. Магия пробила брежь в броне дракона, и крыло его окрапилось алой кровью. Смауг завизжал от боли и чуть было не упал на землю, если бы не его немыслимая сила, всё же удержавшая его на воздухе. Громко зарычав, он в ещё большей ненависти направился к Озёрному городу, откуда уже слышались звонкие колокола, возвещающие об опасности. Девушка от слабости и отчаяния опустилась на колени, раздирая их в кровь и ничего не видя перед собой. Глаза её потеряли синеву, зрачков совсем не было видно в белом свете её взора. Руки немного дымились, чёрные слёзы текли из глаз. Все ноги были в крови, порванное платье теперь больше походило на лохмотья, а на животе её алым цветком сияла страшная рана. Боль снова пронзила её тело острым клинком, и с сухих губ вырвался хриплый звук, лишь отдалённо похожий на крик. - Мэриэл! - перед ней на колени упал Торин, пытаясь заглянуть в её глаза. Мэриэл подняла голову, и молодой король оторопело отстранился. На него смотрели злющие глаза незнакомого ему человека. Чёрный ободок белых озёр её глаз постепенно становился всё чернее, и тьма заполняла всё лицо Мэриэл. Её чёрные локоны развевались от несуществующего ветра. - Ты проиграл, Торин, сын Траина, - произнёс её хриплый голос. - Проиграл... Тьма заполнит весь мир, и всё потухнет. Звёзды перестанут светить над вашими головами, и вы забудете навсегда о том, что когда-то здесь был мир. Вы все подохнете! - злобно выплюнула она не своим голосом. - Задохнётесь в своей крови и канете в бесконечный мрак, где я буду ждать вас! - Мэриэл, что такое ты говоришь... - тихо прошептал Торин, взирая на неё с ужасом. - Нет, нет, уйди! - закричала вдруг девушка, берясь за голову руками и прикрывая уши. Глаза её на недолгое мгновение снова приняли ту прекрасную глубину северных морей, но потом они снова погрязли в белой пустоте. - Ты не посмеешь завладеть мною! Убирайся! Тело её забилось в конвульсиях, а она только держалась за голову руками и лишь изредка встряхивалась, словно пыталась отогнать навязчивое видение. В ней была борьба, жестокая война с тьмою, что завладела её сердцем, и сил у неё оставалось всё меньше. Она не собиралась сдаваться, сила и мужество всё ещё кипело в её венах, но враг был сильнее и она слабела. - Мэриэл... - тихо проговорил Торин, беря её руки в свои. - Нет, нет, это опасно... - процедила она сквозь стиснутые зубы, пытаясь вырвать свои пальцы из его крепких рук. Сквозь туман она почувствовала его приятные, чуть шершавые ладони и поняла, что, оказывается, никогда не знала, что такое тепло его ласковых рук. - А я не боюсь, - тихо улыбнулся он ей и крепче перехватил её руки. Магия начала охватывать их, и всё вокруг потрескивало от напряжения. Чёрные искры так и норовили броситься на Торина, но что-то всегда удерживало их, и они испарялись в чёрном тумане. Молодой король почувствовал, что девушка совсем ослабевает, и он начинает терять её. Глаза полностью затуманились, сквозь пальцы, что он крепко держал, лилась тёмная энергия, не знающая себе равных. Не теряя ни минуты, он вдруг крепко прижал её к себе и начал нежно поглаживать рукой по уже совсем не звёздным волосам. - Ты невероятная, слышишь? - шептал он, чувствуя, как она ослабевает, но очень хочет вырваться из чёрных оков мглы. - Такая, какая ты есть. Да, я часто не понимаю тебя, но ты всегда поступаешь мудро, так, как считаешь нужным и как должно быть. Ты справедливая, смелая, честная... Никогда не бросишь в беде, никогда не отступишь... Истинная королева, - вдруг признался он, печально улыбаясь. - Ты справишься, слышишь? Обязательно справишься... Ибо в тебе течёт кровь королей... Девушка зарычала, а её магия стала охватывать Торина, словно готовясь разорвать его на куски. Молодой король знал, что, возможно, пришёл его конец, знал, что, возможно, эта ночь станет для него последней, но он не мог её бросить. Не сейчас. Никогда. - Я не позволю тебе убить его, - процедила девушка, борясь с демоном, что рвал её на части. Боль била её хрупкое сердце, словно стекло, на тысячи осколков. Тьма постепенно заволакивала сознание, и она ничего не чувствовала, кроме тепло бьющегося сердца у самой её груди и рук, нежно прикасающихся к её голове. - Я не могу потерять тебя, Мэй, - прошептали губы молодого короля, и он невольно прижал девушку ещё крепче. Она на миг забыла как дышать, и её руки обвились вокруг его плеч. Никакая сила не могла разбить её, когда он находился рядом, когда тепло его рук так приятно согревало её заледеневшие ладони. - Я тоже, - проговорила она, прижимаясь к Торину всем телом, словно он мог защитить её от всех напастей. Белый шарик серебристого света вдруг появился у её груди и начал разрастаться. Они потонули в неестественно ярком свете, забыв обо всём на свете. Кто-то очень громко вскрикнул, а потом всё кончилось. Девушка упала на руки Торина совсем бездыханная, волосы её, чёрные, словно сгусток вечернего мрака, разбросались по плечам, с рук сошла вся тьма, и крохотная слеза спустилась ей на голову с щеки воина. Молодой король ласково прижал её к себе. Гулкая тишина замерла эхом под сводами, и чёрная магия растворилась в свете северной звезды, спустившейся с неба в руки молодого короля...