Шаги в пустоте

Свернувшись калачиком и уткнувшись носом в колени, Мэй лежала на своей кровати, и тёплый ветер обдувал её лицо, играясь с её чёрными волосами цвета полуночи. Тоненькая полоска света падала ей на лицо, делая почти золотыми её бледные щёки. Слёз уже не было, сердце постепенно высыхало и превращалось в лёд, и Арагорн, зашедший к ней, дабы проведать, поразился холоду её уставших глаз. Подойдя к ней, он присел рядом, кладя руку ей на плечо и легонько сжимая его, словно успокаивая. Мэриэл промычала что-то невнятное, словно обидевшаяся на весь мир маленькая девочка, и молодой нуменорец невольно улыбнулся. - Как ты? - тихо спросил он, заглядывая в её застекленевшие глаза. В его руках чувствовалась тревога, и девушка знала, что он искренне хочет помочь ей. - Плохо, - только и ответила она хриплым голосом. - Расскажешь? - осторожно спросил Странник, снова едва заметно сжимая её плечо. Девушка промолчала несколько мгновений, словно не зная, с чего начать, но потом всё же промолвила: - Я не знаю, что мне делать, - её голос был наполнен печалью. - Торин сошёл с ума, дракон называл меня королевой, а голос, что преследует меня в этих таинственных залах, просит отыскать какую-то вещь, которая поведует о моём прошлом. Я просто разрываюсь на части! Понимаю, что должна думать о Торине, ибо сейчас ему нужна моя помощь и поддержка, как никогда, но голос пугает меня, а слова дракона заставляют задуматься. Я чувствую, что на мне лежит огромная ответственность, с которой я не могу справиться... Последняя фраза заключала в себе такое отчаяние, что Арагорн невольно вздрогнул. Он не понял почти ничего из того, что она сказала, а потому с каждым новым словом его брови стремительнее приближались к переносице в волнении за подругу. - Так, а теперь объясни мне, пожалуйста, что происходит, - попросил он очень серьёзно, и его глаза блеснули так ярко, что Мэй было понятно - он хочет помочь и сделает всё, что будет в его силах. Настоящий друг, никогда и ни за что не готовый бросить её в беде. Она вкратце пояснила ему, рассказав о встрече со Смаугом и о голосе, что говорил с ней, когда она спускалась, чтобы поговорить с королём. Всё это время Арагорн хранил молчание, внимательно слушая подругу и только изредка задумчиво касаясь подбородка. Он словно раздумывал над тем, как всё это могло быть связано с Мэй, явно не имеющий к этому никакого отношения. - Ситуация сложная, - только и произнёс он, когда Мэй замолкла. - Если тебе нужен мой совет... - Очень нужен! - невольно перебила его девушка, с надеждой смотря на него. - ... я бы прежде всего отыскал ту вещь, о которой тебе говорил голос, - сложив руки на груди, Арагорн был решителен и серьёзен как никогда. Мэриэл посмотрела на него со всей внимательностью. - Торин никуда не денется, к тому же рядом с ним его племянники и добрые товарищи, дракон уже давно мёртв, а с голосом надо покончить раз и навсегда. - Если бы я ещё знала, какую именно вещь нужно искать, - соглашаясь с его доводами, проговорила девушка, повесив голову. - Раз голос преследует тебя, значит эта вещь не простая, - задумчиво проговорил мужчина, вставая с постели и принимаясь расхаживать по комнате. - Нужно найти что-то необычное. - Мы лишь потратим время, - поджав губы, пробормотала Мэй, задумываясь. - Надо попробовать, - молодой нуменорец решительно взял её руки в свои и посмотрел на неё, совсем как смотрел на неё в детстве. - Твоя магия исчезла? - неожиданно спросил он, словно вспоминая что-то. - Не знаю, - она пожала плечами, привычно складывая ладони в лодочку и сосредотачиваясь. Странное, приятное тепло согрело её вены, и на руках её вырос необыкновенной красоты цветок, белый, словно свет вечерних звёзд, хрупкий, словно созданный из хрусталя. Улыбнувшись ему, девушка повернулась к Арагорну, отвечая этим на его вопрос. - Это очень хорошо, - он улыбнулся ей в ответ. - Магия поможет тебе найти ту вещь, только ты должна направить на неё все свои помыслы. Попробуй услышать тот голос - быть может, он подскажет тебе правильную дорогу. Она встала с постели, оперевшись на руку друга детства, и они отправились на поиски неизвестной вещицы, которая отчего-то была важна для Мэй. Странная тревога охаватывала сердце девушки, и она слышала совсем рядом чьё-то чужое дыхание, словно кто-то ступал за ними по пятам, наблюдал и направлял их путь. Они с Арагорном решили не разделяться, пусть в Эреборе и было слишком много потайных ходов и огромных зал, где могли быть спрятаны тысячи сокровищ. Всё-таки они не знали, что искали, а потому Мэй была их маяком, пытавшимся прислушиваться к дыханию ветра. Они будто шарили в кромешной темноте и ловили дым голыми руками. С ярко горящими факелами в крепких руках они обследовали каждый уголок в поисках таинственной вещи, осматривали старинные реликвии королевства гномов, не зная точно, что именно оставил после себя таинственный Король Полуночи. С каждым шагом они опускались всё глубже и глубже в неизвестную пустоту подземелий, и решительностью горели их глаза. Наконец они достигли и залы с сокровищами, где проводил всё своё время молодой король Эребора. Он и сейчас был там, бродил по отдающимся эхом монетам, и его покрасневший тусклый взор блуждал по богатствам, надеясь отыскать потерянный камень государя. Безнадёжны были его поиски, ибо Мэриэл забрала эту реликвию, зная, что она развратит сердце Торина и больше они не увидят своего короля, которого уже итак почти потеряли. Аркенстон в его руках заблистал бы слишком опасным пламенем, и вот они двое, Торин и Мэй, ищущие две разные вещи, по-разному важные для них, безнадёжно слонялись под этими сумрачными сводами, и ничто не могло их утешить. Арагорн осторожно придержал Мэриэл за руку, заставив её остановиться. - Думаешь, эта вещь может оказаться здесь? - спросил он, взяв её за руку, и его голос разлетелся под своды, звонко отражаясь от стен и от огромных гор золота, что возвышались до самого потолка, где скрывались в полумраке. Девушка задумчиво обвела взглядом мерцающие золотом сокровища, поминутно останавливая свой взор на тёмных рубинах, блистающих бескрайней глубиною мрака. Она прислушивалась, надеясь услышать тот загадочный шёпот, заставивший её начать поиски, но ничего не было, лишь звенящая тишина трогала её осторожно за запястья прохладными руками. - Нет, - наконец проговорила она, оборачиваясь к другу, тревожно на неё взирающему, - здесь не просто безнадёжно что-либо искать, здесь как будто ничего нет,кроме холодной пустоты. К тому же я не слышу ничего и не вижу. - Как он говорит с тобой? - вдруг взволнованно спросил Арагорн, пристально взирая на неё пасмурными тучами тревожных глаз. - Шепчет моё имя, эхом отдаются его слова в моей голове, но лишь загадки звучат в них, - пояснила девушка, снова прислушиваясь, словно не доверяя своим ощущениям. Но ничего не было и на этот раз, а потому она хотела уходить. Краем глаза заметила она чью-то знакомую синию мантию и золотую корону, загадочно блеснувшую огнём факелов и проклятого золота. Торин стоял посреди своих несметных богатств и не сводил пустого взора с нуменорца и своей потерянной возлюбленной. Арагорн всё ещё держал Мэриэл за руку, а потому взор короля с каждым мгновением становился всё чернее и туманнее. Девушка, уловив состояние короля и тут же осознав, с чем это связано, мгновенно вырвала свои пальцы из рук Арагорна, словно тревожась за друга, который мог случайно встать на дороге у жестокого короля Эребора. Торин, увидев это мимолётное движение, замер и опустил голову, словно пытаясь скрыть всепоглощающую ярость и ненависть, горящую в его взоре огнём. Он, наверное, решил, что девушка боится сказать ему правду, и она на самом деле любит Арагорна. Снова подняв взор, он всё же заметил в глубинных глазах Мэй нежность и боль, а так же прекрасный цветок, загадочно блеснувший в её волосах. - Почему вы не ищете Аркенстон, как все? - жёстко спросил Торин, и его голос вновь заставил девушку вздрогнуть от боли. - У нас есть дело, - ответил Арагорн невозмутимо, с тревожной холодностью взирая на молодого короля. - Какое может быть дело, когда реликвия нашего народа ещё не найдена! - вскричал в ярости молодой король, и опасное пламя взметнулась в его сапфировых глазах. - Я не принадлежу вашему народу, - холодно осадил его Странник. - К тому же Аркенстон никуда не денется, - робко заметила девушка, не решаясь смотреть в глаза короля, ибо боялась, что он прочтёт там то, что ему знать не следовало. - Мы придём позже и поможем, Торин, но сейчас у нас есть неотложное дело, которое ни в коем случае нельзя обойти стороной. Молодой король ничего не ответил, продолжая прожигать взором девушку, но она не дрогнула. Арагорн, мягко обхватив её за плечи, увёл её, бросив на молодого короля мимолётный, тусклый взгляд, и получил в ответ взор, полный ярости и всепоглощающей боли. Мэриэл, быть может, в эту секунду очень бы корила своего друга за это движение, но не могла ни о чём думать, кроме как о чёрной жестокости в глазах Торина, с которым она прошла через всё Средиземье, с которым она делила свой ужин, с которым пела у костра, которого любила... Невольные слёзы выступили на её щеках, и она спрятала лицо на груди у Арагорна, надеясь, что эта боль скоро остынет и она сможет с новыми силами броситься на поиски таинственной вещицы Короля Полуночи. Кое-как оправившись, она убрала слёзы, стерев их тыльной стороной ладони, и кивнула Арагорну, терпеливо ожидавшему, пока она успокоится. Он утешающе поцеловал её в лоб, и они двинулись дальше, твёрдо веря в то, что у них должно всё получится. По-другому быть не могло. Но надежда на то, что они всё-таки отыщут утерянную вещицу, гасла с каждым их шагом, когда они спускались всё ниже и ниже в чёрные подземелья. Они уже даже побывали в самой глубине заброшенных шахт, где когда-то во мраке гномы искали бесчисленные скопления драгоценных камней и золота, но и там не нашли ничего, кроме пустоты и мрака, холодом пронзающего сердца. Казалось, что королевство Эребор никак не желало открывать свои секреты, и они таились где-то под сумраком подземелий, не желая быть раскрытыми. Мэриэл чувствовала, что уже очень устала, и всё плывёт перед её глазами. Несмотря на то, что Арагорн ещё имел в себе силы продолжать поиски, они решили, что продолжат поиски и завтра, и снова пройдутся по всем залам. Странная тревога охватывала девушку, когда та вдруг задумывалась о том, что не сможет найти ту вещь. Что, если именно эта вещь станет их главным оружием в борьбе с армией Врага или со злом, что давно таится в тени и ждёт своего часа? Может быть, именно она сможет решить все разногласия Средиземья? Осознание того, что эта вещь находилась где-то совсем близко, словно под их ногами, сильно их коробило, и они утонули в унынии. Арагорн уже ушёл в свои покои, решив немного вздремнуть из-за того, что не спал всю ночь, беспокоясь за девушку, что находилась в бесспамятстве. Присев в одной из зал с большим балконом, выходящим в темноту подземелий Эребора, Мэриэл уткнулась носом в колени и просидела так несколько тревожных мгновений. Непонятные мысли и чувства охватывали её в эту минуту, и она невольно поддалась их влиянию, утопая в неизвестности и страхе. - Что у вас было за дело? - вдруг услышала она за спиной тихие шаги Торина и поднялась, вытирая незаметно выступившие слёзы. - И почему вы не вернулись потом? Он смотрел на неё взором, полным пустоты и тихой боли, пламенем мерцающим в темноте его глаз. - Мы искали одну очень важную вещь, - сказала она, опуская взгляд, ибо было слишком больно от созерцания его безжизненных сапфировых озёр. - И, увы, потерпели поражение, потому и не пришли, так как пали духом. - Что же это за вещь? - выгнул Торин бровь в неверии. - Не знаю, - честно пожала плечами девушка, ибо была не уверена, что это может быть на самом деле. - Но я знаю, что в ней хранятся ответы на мои вопросы, потому мне и важно найти её. - Почему же ты не сказала мне? - спросил он, и на секунду девушке показалось, что в его глазах мелькнули прежние чувства. Только потопляющая все корабли прошлого боль заполоняла глубину его взора. - Ты был занят поисками Аркенстона, - невозмутимо сказала она, не желая говорить правду. - А Эстель ничего тебе не должен и не является частью твоего народа, поэтому я и взяла его с собой. Если бы я не нашла эту вещь, то, возможно, он бы это сделал. Но, увы, судьба не благоволит нам. Торин промолчал, опуская голову в знак того, что сожалеет об их неудаче. Мгновения они стояли в полной тишине, не решаясь говорить, ибо не знали, что можно было сказать. Оба ощущали эту бездну, вырытую между ними и пока непреодолимую, и это тяготило их. - Он любит тебя, - пустота в его голосе холодными пальцами сжала горло девушки, и она почувствовала, как под ногами разверзается бездна. - Да, Эстель любит меня, - ответила она, пытаясь сохранить в себе остатки спокойствия и не понимая, к чему он это говорит. Вдруг Торин сделал резкое движение и прижал её к стене, не позволяя двигаться. Его горячее дыхание коснулось щёк, руки крепко держали плечи, и в глазах девушки впервые за долгие месцы похода мелькнул неподдельный страх перед молодым королём. Его взор был столь глубок, словно чёрное море, поглотившее тысячу кораблей, и так много какой-то странной боли и ярости было в нём, что Мэриэл почувствовала, как по позвоночнику бежит дрожью страх и руки становятся холоднее. Сердце забилось испуганной птицей в подбородке, и она забыла, как дышать. - Ты будешь моей, слышишь? - прозвучал около её уха его бешеный шёпот. - Я тебя никому отдам! Никому... Ты моя и только моя! Его глаза неожиданно заметили, как с потрескавшихся её губ сорвался рваный вздох и глаза сверкнули настоящим страхом. Его руки всего на миг ослабли, но большего девушке и не нужно было. Она дёрнулась, делая резкое движение, и вынырнула из его жёстких объятий, оставляя его с пустыми руками. Плечи ужасно болели, дыхание рвано вырывалось из груди, и глаза смотрели на Торина испуганно, тревожно. Он в исступлении смотрел на неё, не смея ничего предпринять, но, казалось, не испытывал ни малейшего чувства вины. Молодой король сделал шаг к ней навстречу, и она невольно отступила, что не могло не отозваться болью в глазах Торина. Но девушка не корила себя за это столь поспешное движение, ибо не знала теперь, что можно ожидать от безумного короля. Дыхание её рвалось, ком застрял в горле, и на глаза наворачивались слёзы. - Торин! - атмосфера дикого страха и напряжения между ними тут же с грохотом рухнула о мраморный пол и разбилась с громким, отчаянным треском. Сзади к королю подошёл Двалин, как всегда хмурившийся и бывший не в себе. - Люди из Озёрного города нахлынули в Дейл. Их там тысячи. Торин в мгновение ещё больше помрачнел и, кинув в последний раз тёмный взор на девушку, всё ещё стоящую, как вкопанная, ушёл, зовя своих товарищей к воротам. Взглянув на город Эсгарота, постепенно загорающийся внаступающей ночной тьме яркими огнями, молодой король отдал приказ отстроить заново ворота, дабы не быть ограбленным этими оборванцами. Кили пытался доказать ему, что у этих людей ничего не осталось и они потерпели ужасные лишения, но Торин не желал его слушать. На Мэриэл, работающую вместе со всеми, он иногда кидал безумный свой взор, но она не желала поднимать глаз. Впервые в жизни она чувствовала страх перед ним, сжигающий дотла, и боялась навсегда потерять того, кого любит, хотя и прекрасно осознавала, что уже давно нельзя ничего исправить. - Не говори мне об их лишениях, - сказал Торин Кили, хмуро взирая на далёкий, блистающий огнями Дейл. - Они должны быть благодарны судьбе за то, что живы. - Торин, но ведь ты пообещал им, что разделишь с ними богатства Эребора, ибо в горе сокровищ хватит на всех, разве не так? - попыталась вразумить его и Фили. - Ты не видел город, обуянный пламенем! - рьяно воскликнул вдруг Кили. - Умерли тысячи невинных людей только из-за того, что мы ворвались к дракону! Сокровища - лишь меньшее, что мы можем предложить им! - Я не собираюсь раздавать кому попало то, что принадлежит моему народу, к тому же из-за того, что кто-то разбудил дракона, - резко заставил его молчать молодой король, и сердце девушки дрогнуло, обливаясь кровью. Это её он винил теперь в том, что пробудился дракон. - Больше камней! - прикрикнул на отряд Торин, и глаза его блеснули холодной пустотой. Сердце Мэриэл было нещадно расцарапано, и ей ничего не оставалось, кроме как взяться за работу, как и приказал король. Было такое чувство, что добрая душа и честное сердце Торина навечно погибли в глубине чуждой пустоты этой проклятой горы, ибо в глазах его больше не блистало то чувство чего-то хорошего и светлого. Его душа была похожа на выжженную драконом долину, где не было ничего, кроме лишайников, струящихся по голым скалам, и стай стервятников, пришедших поживиться мертвичиной. В глазах блистал чёрный небосвод, заполонённый тучами, сквозь которые безуспешно пытались глядеть тусклые звёзды; луна не просыпалась там, спрятавшись за скрюченными ветками деревьев. Никто не узнавал в этом незнакомом гноме их молодого короля. Вечер Мэриэл провела в раздумьях, ибо не знала, что ей делать. Не знала, как спасти того, кого любит больше жизни и кого не готова так просто потерять. О возвращении ему Аркенстона не стоило бы и думать, так как, возможно, это бы ухудшило итак кошмарное положение. Пусть пока белый камень останется у неё, а потом она решит, что с ним делать. Её покои находились в верхних этажах, и это была единственная комната во всём королевстве, в которой было большое окно и даже балкон с витиеватым парапетом. Торин специально распорядился, чтобы Мэриэл жила именно здесь, зная, что она выросла в Ривинделле, а потому любит свежий воздух. Это были огромные покои с большой кроватью с зелёным балдахином, по стенам стояли прекрасные шкафы, на полах лежали запылённые ковры с разными рисунками. Девушка нашла здесь карты звёздного неба и решила, что раньше тут была астрономическая обсерватория. Ей нравилось здесь, и сейчас, выйдя на балкон, она смотрела на далёкий Дейл, в котором мелькали огни. Как же Торин мог решиться строить стены против ни в чём неповинных людей, которые пострадали в сущности из-за того, что Мэриэл разбудила дракона. Не могли же гномы выступить войной против этих бедных людей?... Отбросив грустные мысли, камнем лежащие у неё на душе, она всё же заставила себя вернуться в кровать, дабы отдохнуть перед завтрашним днём. С рассветом точно что-нибудь случится... В конце концов она наконец забылась тревожным сном, который был, впрочем, тут же прерван, когда она почувствовала, что чья-то холодная, настойчивая рука пытается её разбудить. Знакомый шёпот зазвучал эхом в её ушах, и она увидела за своей спиной чью-то до боли знакомую тень, сотканную из чёрного пепла. Сердце предательски сжалось от страха, а от холодной руки, что держала её за плечо, по всему телу прошлась жуткая дрожь. Эта ночь не обещала быть приятной.