Шаги в пустоте

Несколько очень долгих мгновений Мэриэл около тела своего отца, провожая его в дальнюю дорогу. Холодный ветер обдувал её бледное лицо, небрежно бросал на плечи её чёрные волосы, так контрастирующие с волосами отца, и безнадёжно пытался смыть слёзы, застывшие на её щеках и на вечно опущенных ресницах. Очень медленно, словно не зная, что делает, девушка присела рядом с отцом, опускаясь на колени на чёрную землю. Глаза её ничего не вилели вокруг, шум битвы отошёл на задний план, и воспалённое её сознание не могло не думать больше ни о чём, кроме как об отце, лежащем перед ней. Наклонившись и мимолётно прижавшись губами к его холодному лбу, она наконец встала, мужественно подняв взор, встречаясь с серыми глазами своего верного друга. Арагорн подал ей руку и слегка сжал её пальцы в знак поддержки. Трандуила уже нигде не было видно - наверное, он присоединился к своим войскам, когда было покончено с морнийцами. Тысячи мёртвых тел усыпали землю под их ногами, и Мэриэл бездумно переводила взгляд с одного человека на другого, угадывая в их чертах белую смерть с белыми глазами. Слёзы, застывшие на глазах, дрогнули и покатились вниз по щекам, и девушка прижала руку к губам, чувствуя, как немыслимая боль опаляет её сознание. Даже морнийцев она жалела в это ужасное мгновение, ибо ничто не может пойти в сравнение с человеческой жизнью. Арагорн предупредительно взял её за локоть, чтобы она не упала, и аккуратно придержал её, ибо он чувствовал, что она могла упасть на землю и больше никогда не подняться. Бешено колотящееся сердце, раздирающее грудь, говорило ему о том, что, несмотря на то что главное сражение было выиграно, оставалось ещё что-то такое, что он не мог объяснить. Какая-то немыслимая тревога сжигала его душу дотла. - Ты слышал? - неожиданно заговорила Мэй, и её голос показался Страннику незнакомым, словно это не его он слышал всю свою сознательную жизнь. - Нет, - только и смог проговорить он, очень внимательно следя за ней. - Воронья высота скоро будет в окружении, - его уставший голос очень хорошо говорил о том, что у девушки не осталось никаких сил. - Понятия не имею, где это, но надо обязательно найти кого-нибудь и предупредить, чтобы никто туда не совался. Даже в эту ужасную для неё минуту она первым делом думала о других, и в мыслях Арагорн невольно грустно улыбнулся этому, снова узнавая в этой побледневшей, уставшей, истерзанной девушке свою подругу. Он и представить себе не мог, через что ей пришлось пройти, и мог лишь поражаться её невероятной выдержке и внутренней силе. - Ты сможешь идти? - только и спросил Странник, чуть сжимая её плечо, всё испачканное в крови. Она медленно обернулась к нему, посмотрела пристально, чутко и кивнула, не имея сил отвечать. Взглянув сквозь дым сражения, словно впервые видела всё это, она увидела четыре столкнувшиеся в кровавой бойне армии и привычно поискала глазами гномов, сразу же находя среди них своих доблестных товарищей, сражающихся не на жизнь, а на смерть за свой родимый дом. Только молодого короля нигде не мог найти её обеспокоенный взор, и она, кивнув Арагорну, сквозь легионы орков отправилась в Дейл, надеясь найти его там. Странник ни на мгновение не отходил от девушки и сражал каждого, кто смел приблизиться к ней. Через несколько мгновений и она, собравшись с силами, подняла вверх клинок и приняла бой. Краем глаза Арагорн замечал, как от боли щурятся её прекрасные глаза, как вздрагивают её руки, когда клинок встречается с вражеским клинком, и это такой болью отдавалось в его сердце, что он начинал с ещё большей жестокостью отбрасывать своих врагов на землю. Орки, что попадались на их пути, были свалены ударами серебристых клинков, выкованных лучшими мастерами из Ривинделла. Дейл просто кишел орками, эльфами и людьми, и была такая суматоха, что в дыме битвы нельзя было понять, кто бьётся рядом с тобой - друг или враг. Сражаясь с врагами, постоянно надо было смотреть под ноги, чтобы случайно не оступиться о тела, что усыпали каменные улицы некогда славного города. Реки крови текли меж серых, обветшалых камней обрушившихся башен, и чувствовался какой-то могильный холод в движимом воздухе.Сквозь дым, блеск острый клинков и сверкание отплалированных шлемов Арагорн неожиданно заметил острую серую шляпу волшебника и, тронув Мэй за плечо, кое-как пробрался к нему, по пути убивая несколько бледных тварей. - Митрандир! - воскликнул он, пытаясь перекричать шум битвы и одновременно отражая нападение ещё одного орка. Мэй всадила противнику кинжал в сердце по самую рукоять, и Странник ногой отбросил мерзкое создание. - А, Арагорн! - вскричал от радости серый странник, подбегая к ним и оглядывая их своим обычным хмурым взглядом, не лишённым, впрочем, тревоги. - Как я рад видеть вас живыми! - Митрандир, мы узнали нечто очень важное, - быстро сказала девушка, торопясь сообщить ему о Вороньей высоте, но её неожиданно прервал звонкий стук копыт, послышавшийся за спиной. Инстинктивно обернувшись, она заметила принца Лесного Королевства и эльфийскую стражницу на белом коне, мчащихся сквозь легионы орков. Никогда, казалось, она не была бы им так рада, как в эту опасную минуту. Резким движением спустившись на землю, принц стремительно подбежал к ним, сверкая тревожными глазами. Следом за ним к их компании подошла и прекрасная рыжеволосая эльфийка, что с волнением оглядывалась по сторонам, дивясь необычайной серости этих полуразрушенных башен. Видеть под ногами трупы было для неё зрелищем неприятным, и она тревожно переводила глаза с одного на другого погибшего воина. - Гэндальф, на подходе вторая армия, - взволнованно нахмурился Леголас, переглядываясь с Арагорном и с Мэй, которых, несмотря на обстоятельтсва, очень рад был видеть. - Болг возглавил армии Гундабада и сейчас направляется сюда. - Гундабад, - проговорил волшебник, хмуря косматые брови от тревоги. - Так и есть, скоро в окружении окажется Воронья высота, - заметила Мэриэл, с удивлением обнаруживая, что Леголас озвучил её мысли. - Надеюсь, там нет наших войсков. - Есть, - тревожно пробормотал Митрандир, оборачиваясь на север, где опасно мерцала холодная вершина Вороньей высоты. Только теперь девушка наконец узнала, где она находится, и теперь с особой внимательностью смотрела на эти пустые горные склоны, среди которых возвышалась высокая башня, полуразваленная и съеденная временем. Необычайная тревога схватила зубами её истерзанное сердце, и, если бы только гордость могла позволить ей это, она свернулась калачиком на холодной земле и заскулила от боли. - Что? - удивился Арагорн не на шутку, и всё в нём напряглось. - Но кто? - Там сейчас Торин, Кили, Фили и Двалин, - тускло сказал волшебник в тревоге. Глаза девушки расширились, когда она услышала, что её друзья сейчас на Вороньей высоте, сердце бешено застучало, словно готово было вырваться из груди, и из-под ног, казалось, исчезла земля. - Молодой король идёт на бой с бледным орком. Всё перед глазами девушки поплыло, и если бы не Арагорн, вовремя поддержавший её, она бы наверняка свалилась бы на землю. - Нет, Азог... - прошептала девушка в страхе. - Надо спасать их! - Это слишком опасно, милая Мэриэл, - остановил её волшебник. - Мне плевать, - бросила она решительно, но вдруг стала на месте, ибо почувствовала, как чья-то мягкая рука прикоснулась к её плечу. Обернувшись, девушка увидела перед собою рыжеволосую эльфийку. - Я пойду с тобой, - сказала Тауриэль, печально ей улыбаясь. Какое-то знакомое чувство мелькнуло на глубине её зелёных глаз, и Мэриэл грустно сжала её руку, желая подбодрить. - Без меня ты никуда не отправишься, - тоже подошёл к ней Арагорн, тревожно на неё взирая. - Без меня тоже, - проговорил Леголас, подступая ближе и решительно смотря на всех них. Мэриэл едва заметно улыбнулась, но в ту же секунду обернулась, выхватив из туманных облаков сумрачные башни Вороньей высоты, и с решительностью подняла голову выше. Сил совсем не было, усталость подкашивала дрожащие от перенапряжения ноги, но она со всей стремительностью бросилась к Вороньей высоте, моля лишь о том, чтобы они не опоздали, чтобы они успели... Они решили разделиться и зайти на Воронью высоту с двух сторон, чтобы попытаться найти гномов быстрее. Тауриэль и Леголас отправились на южную сторону башен, а Арагорн с Мэриэл - на северную, и сердца каждого из них стучали так, словно это был последний бой в их жизни. Быть может, только Леголас пытался сохранить самообладание и выглядел немного спокойнее. Орки не давали им прохода, но эльфийские луки и клинки защищали их, а потому они двигались довольно быстро. Мэриэл практически ничего не видела перед собой, все волосы её и платье были в орочьей крови, но она не замечала этого. Руки покрылись царапинами, на щеке алела прежняя рана от руки отца, ноги подкашивались от усталости и страха, но она продолжала бороться. Она дойдёт до Торина, она найдёт его, она умрёт рядом с ним, если придётся... Леголас, проявив необычайную ловкость и смелость, сумел зацепиться за огромную летучую мышь из Гундабада, и она его понесла ввысь, прямо на ледник, где, возможно, сейчас сражались друзья Мэриэл. Страх гнал её с бешеной скоростью, сердце готово было вырваться из груди, только бы поскорее попасть к Торину... Неожиданно она заметила его фигуру, статную, которую ни с чем нельзя было перепутать, и какая-то странная сила пробудилась в ней, когда она ясно увидела, что он сражается с сотнями гоблинов. Дрожащие руки её сжались в кулаки и, всбежав по камням, она вдруг прыгнула на землю, касаясь холодных камней ладонями и выпуская светлую магию, поражающую её врагов. Все гоблины упали вокруг неё замертво, но как только свет в её руках чуть угас, она простонала сквозь зубы от немыслимой боли и чуть не упала на землю, если бы её не поддержал вовремя подбежавший к ней Арагорн. Мутным взором она нашла глазами Торина и Двалина, с удивлением и какой-то радостью взирающих на неё. - Мэриэл, - только и смог выговорить молодой король, подходя ближе, но как будто не решаясь коснуться её руки. - Вам нельзя здесь находиться, - проговорила она решительно, вырываясь из рук Арагорна и подступая ближе к Торину; её уставшие глаза, наполненные слезами, поразили молодого короля, и он с печалью посмотрел в них. - Скоро Воронья высота окажется в окружении орков с севера. Вам нужно отсюда уходить! - Где Кили и Фили? - добавил Арагорн, когда она кончила, и Торин в ужасе замер, осознавая свою ошибку. Возникло молчание, и странная тишина повисла на секунду в холодном воздухе. - Не молчи! - отчаянно сказала девушка, чувствуя, как начинает рваться её сердце. - Они в башне, - с ужасом проговорил Торин, выхватывая застекленевшим взором из сумрачного тумана серые камни полуразвалившейся твердыни, где теперь находились его племянники. Мэриэл в ужасе ступила на лёд, замирая от парализовавшего её тела ужаса. В эту минуту загремели барабаны. Окна башни озарились ярким светом тысячи факелов, и на самую верхнюю площадку вышли вдруг несколько мерзких орков с Азогом во главе. Сердце Мэриэл дрогнуло и остановилось, словно боясь двигаться. В руках бледного орка, широко и коварно улыбающегося, висел, словно кукла, племянник Торина. Молодой принц Фили. Мёртвый. Почувствовав ужасную боль, девушка осела на землю, не зная, как принять то, что случилось. В голове не укладывалось - вот он перед нею, смеющийся, дружелюбный, общительный, и вот его поникшая голова и бледные губы, в которые его поцеловала сама смерть. Больше не будет смеха. Ничто не будет выражаться на его красивом лице. Пустота, что будет без него, в сердце никогда не заполнится, и теперь не осталось ничего. Как передать словами смерть близкого друга? Друга, с которым ты прошёл через множество испытаний, с которым ты делил миску супа и место у костра, который поддерживал тебя и всегда... всегда был рядом? Как это можно пережить?... Его тело безвольно полетело вниз, и Торин, пристально следящий за этим серыми, немыслимо печальными глазами, в ужасе приоткрыл губы, выдыхая рваный воздух и тут же сцепив их до крови. Всё дрогнуло в его лице... всё в нём дрогнуло - чуть согнулись гордые плечи, поникла гордая голова. С диким криком он бросился туда, зная, что там сейчас находился и Кили, которого всё ещё можно было спасти. Встав на негнущиеся ноги, Мэриэл была похвачена Арагорном, молчаливым, как прежде серьёзным. Лишь глаза его говорили о том, что он переживает это горе вместе с ней, но ничто не могло сравниться с болью, что пылала в её блестящих глазах, и он невольно опустил взор в землю, склоняясь пред этим немыслимым горем. Странник хотел что-то ей сказать, но вдруг услышал топот тысячи шагов за спиной, и встал, крепче перехватывая в руке своей меч из Ривинделла. Мэй проследила за его взором и с ужасом увидела, что до Вороньей высоты всё-таки добрались орки Гундабада, и теперь их становилось всё больше. Решительно загородив собою сидящую на камнях девушку, Арагорн вступил в бой, ничуть не страшась того, что противников было в несколько тысяч раз больше. Увидев, как отважно сверкнул его клинок, Мэй тоже поднялась на негнущиеся ноги и схватила с земли свой клинок, готовясь к битве. Ужасный орк метнулся к ней, пробивая брешь в обороне Арагорна, и девушка смело подняла ввысь клинок, чувствуя, как дрожат уставшие руки. Одним ударом орк выбил оружие у неё из уставших рук, и следующим ударом должен был убить её, как вдруг чья-то мощная рука перехватила его и на неё брызнула орочья кровь. - Ты как? - буркнул знакомый грубый голос Двалина, и он неожиданно подал ей руку, поднимая её с земли и подхватывая с камней её клинок. - Нормально, - дрожаще кивнула девушка, вымученно улыбнувшись. Она не ожидала, что после всего случившегося Двалин будет к ней столь добр. - Выглядишь скверно, - сочувственно протянул суровый гном, кладя руку ей на плечо. - Будь осторожнее, - сурово проговорил он напоследок и бросился в бой, сшибая орков одним взмахом своего топора. Встряхнувшись, девушка упрямо встала с земли и подняла меч, покрепче перехватывая его в руках. Краем глаза она вдруг заметила чью-то знакомую тень на льду, сражающуюся одним обломком меча. Страх сжал её сердце острыми когтями и дыхание на миг сорвалось, ибо глаза её узнали в воине своего возлюбленного, выбившегося из сил. Мэриэл с благодарностью увидала на высокой башне Леголаса, который пускал стреду за стрелой, убивая врагов Торина, которые подступали к нему со всех сторон. Вытянув лук и стрелы из-за спины, она тоже начала пускать стрелы и устремилась на лёд, стремясь поскорее добраться к Торину. Она зашла со спины к орку, что напал на молодого короля, оставшегося без оружия, и вонзила в него меч по самую рукоять, что есть силы, а сил у неё оставалось немного. Когда орк свалился рядом с ней на окровавленный лёд, она посмотрела на своего убитого противника, а потом на Торина, что лежал на льду и смотрел на неё. Протянув ему руку, она почувствовала тепло его пальцев на своих, и всё в ней задрожало от нахлынувших чувств. Поднявшись с земли и поддавшись некому порыву, Торин внезапно прижал её к себе и поцеловал в бледные губы. Слёзы упали с ресниц Мэриэл, молодой король нежно обхватил её за талию, прижимая к себе и углубляя поцелуй в каком-то странном неистовстве, словно боялся, что это хрупкое мгновение окажется только сном. Так нежно её не целовал никто и никогда. Оторвавшись друг от друга, они мгновение смотрели в родные глаза, прощая всё, что между ними было, и глубокая, чистая печаль смотрела из их блестящих глаз. Признавшись самим себе, что пора вернуться к бою, они отошли друг от друга на шаг и пустились в бой, с новыми силами, новыми надеждами и мечтами. Как бы ни было плохо им сейчас, они были счастливы, и это было самое сильное счастье. - Берегись, Мэй! - вдруг услышала она за своей спиной тревожный голос Арагорна и, развернувшись, увидела, что на неё бежит немыслимо огромный орк, сбивая всё на своём пути. В дрогнувших руках её заблестел клинок, и она уже приготовилась к бою, как вдруг орк полетел на лёд с простреленной насквозь головой. Проскользив по льду, он врезался в девушку и сбил её с ног, отчего та отлетела на несколько метров и больно ударилась головой. Прошипев сквозь зубы от боли, она кое-как поднялась на негнущиеся ноги и посмотрела вверх, замечая стройную фигуру Леголаса, встревоженно наблюдающего за ней. Как только она поднялась на ноги, он едва заметно улыбнулся ей, радуясь, что с ней всё в порядке. Она тоже кивнула ему, понимая, что это именно он спас ей жизнь. Оглянувшись, Мэй поискала глазами глазами Торина, которого потеряла из виду, когда орк свалил её с ног, и теперь его нигде не было. Страх сковал её холодные руки, уставшее сердце забилось быстрее, и она с необычайной стремительностью помчалась на башню, надеясь там найти его. Страх потерять его никак не мог идти в сравнение с её усталостью, и она плевала на то, что ноги буквально не держали её и подкашивались от жуткого перенапряжения. Пробиваясь сквозь орду орков, огромных, страшных и необычайно сильных, девушка думала лишь об одном - скорее найти Торина и быть рядом с ним. Ничто не могло сравниться с этим чувством, с этой болью и этим немыслимым страхом. Казалось, каждая клеточка её измотанного тела сейчас боялась так, как она не боялась никогда. И не за себя она боялась, а за того, кого любила, несмотря ни на что, любила больше жизни и всего на свете. Эта любовь придавала ей сил и заставляла двигаться дальше. Арагорн тоже искал её, его лицо было всё в орочьей крови, под носом блестела крохотная дорожка его собственной крови, и чёрные волосы его облипили мокрый от пота лоб. Сквозь тысячи врагов он пробивался, не взирая на ни что, и одна только мысль билась пойманной птицей в его голове - Мэй была в опасности, и он чувствовал это. Быть может, он не был прав в своих опасениях, но страх всё равно сжимал его храброе сердце, и он хотел, во что бы то ни стало, добраться до девушки и быть с ней рядом. Пытаясь не запутаться в тёмных коридорах полуразрушенной башни, Мэй спешила, заглядывая в каждый потаённый уголок этой сумрачной башни, и искала Торина, но его нигде не было. Внезапно она услышала где-то рядом знакомый крик, и всё в ней сжалось от какой-то немыслимой радости. Кили. Это был Кили!... Бросившись туда, откуда, как ей показалось, раздался этот светлый, любимый голос, она чуть не упала, споткнувшись об камни, разбросанные по полу, но, не обратив на это никакого внимания, продолжила свой путь. Ей недолго пришлось идти - путь ей преградили два огромных орка, вдвое выше неё, и она остановилась, перехватывая в руке меч. С безрассудной смелостью бросившись на них, она поняла, что её противники слишком сильны и ей так просто не справиться с ними. Усталость давала себя знать, руки ощутимо дрожали, клинок так и норовил выпасть из рук, но девушка продолжала бороться, стремясь добраться до Кили. Один орк вскоре был повален на землю её дрожащей рукой, но другой успел сильно ранить её - плечо было теперь всё в крови, алой и тёплой. Лишь собравшись с силами, девушка наконец заколола своего врага, в ярости отрубив ему голову. Схватившись рукой за окровавленное плечо, прихрамывая, Мэй продолжила свой путь, стараясь усыпить в себе дикую, рваную боль. Выйдя на какую-то открытую светлую площадку, она никого не заметила там, как вдруг... взгляд её упал на тело, что лежало распростёртое на холодных камнях. Нет... нет! Только не он... Медленно опустившись на колени, разом забыв про боль, что всё ещё раздирало её плечо, Мэй дрожащими руками притронулась к щеке своего друга и холодные молнии раздробили её вены. Кили был мёртв. Её застекленевший взор, казалось, ничто не выражал, но слёзы так быстро полились по её бледным щекам, что окровавленное её платье мгновенно стало мокрым до последней нитки. Сжавшись в комочек, она вдруг в порыве непередаваемой боли бросилась ему на грудь и зарыдала, прижимая к губам своим его руку. Это была его рука, чуть шершавая, сильная, но теперь... холодная, безжизненная. Сердце Мэй не готово было к такой боли и, казалось, не могло пережить её, разрываясь на части. Легче было разодрать его на тысячи кусков, сжечь его дотла, но не позволить ему испытывать такую боль, непереносимую, слепящую, жестокую. - Ты же обещал, что мы ещё докажем всему миру, чего мы стоим, - прошептала девушка в невыразимом отчаянии. - Неужели ты можешь покинуть меня... Столько потерь за один день она не могла пережить. Разве может человек быть настолько сильным, чтобы жить в этом жестоком мире? Разве может хоть кто-то после такого продолжать видеть солнце за белыми облаками? Как звёзды могут сиять после того, как умер человек, которого ты любил?... Так просидела она несколько мгновений, уткнувшись носом в грудь темноволосого принца, забыв обо всём, что происходило вокруг неё. Если бы не Тауриэль, внезапно коснувшаяся рукой её плеча, Мэй, казалось, и не очнулась бы от этого оцепенения. Взглянув на рыжеволосую эльфийку мутным от слёз взором, девушка заметила вдруг во взгляде всегда холодной стражницы настоящие слёзы. Отчего-то на душе стало чуть легче, когда девушка поняла, что не она одна испытывает эти муки. Поднявшись на негнущиеся ноги и посмотрев на Тауриэль совсем другим взглядом, Мэй неожиданно обняла её и прижала к себе, как будто утешала эльфийку. Девушке снова приходилось быть сильнее ради тех, кто окружал её, и никто не знал, как много боли она испытывает сейчас. Как невыносимо больно ей сейчас утешать Тауриэль, когда её собственное горе разрывает ей сердце и оставляет совсем без сил. - Иди к нему, - прошептала Мэй, аккуратно отстраняясь и заглядывая в невыразимо печальные глаза рыжеволосой эльфийки. Сейчас она была красивее, чем когда-либо, и мысль о том, что Кили уже не увидит её, больно кольнула сердце Мэриэл. Тауриэль кивнула ей, не найдя в себе силы, чтобы ответить, и склонила голову в каком-то странном почтении, ибо девушка была сильнее, чем она, и это не могло не восхищать. Перепрыгивая холодные камни и ступая по хрупким мостам разрушенных башен, Мэриэл с печалью и страхом обводила глазами трупов орков, усыпавших пол, кровь струилась под её ногами. Сил совсем не оставалось, глаза поминутно затуманивались болью, плечо уже онемело от потерянной крови. Руки едва заметно подрагивали, дорожки слёз освещали бледные её щёки. Главное, чтобы Торин был жив... Пожалуйста... Она увидела его на льду, с каким-то суеверным страхом смотрящего на лёд, под которым плыло тело бледного орка. Великие звёзды, неужели молодой король справился и молитвы её были услышаны? Сейчас, видя его живым, Мэриэл не знала большего счастья, чем это. Она бежала к нему, почти не смотря под ноги и не взирая на то, что сил с каждым мгновением становилось всё меньше и она могла упасть в обморок. Ей было плевать на свою слабость, только бы оказаться скорее в крепких объятиях молодого короля Эребора... Сердце её вдруг ухнуло куда-то вниз, когда она услышала вскрик Торина и поняла, что случилось нечто ужасное. Оставалась всего пара каких-нибудь метров, и Мэриэл, собрав в себе все оставшиеся силы, бросилась к Торину, моля о том, чтобы судьба позволила ей быть рядом с ним и защитить его, если придётся. Молодой король упал на лёд от неожиданности нападения и от боли и раскинул руки, впрочем не выпуская рукоять меча из крепких пальцев. Не успев ни о чём подумать, Мэй только увидела, как из-подо льда выскакивает огромный бледный орк, и в следующую секунду она закрыла собой лежащего на льду Торина, принимая удар на себя. Серебристый клинок вонзился в её тело, но она не дрогнула, только немного приоткрыв губы от всеобъемлющего ужаса. - НЕТ! - услышала она дикий крик за своей спиной и наконец подняла глаза на Азога, в непонимании и в ярости смотрящего на неё. Видно, он не забыл о том, что именно она не позволила убить Торина в пламенную ночь на отвесной скале с одной единственной сосной, и теперь злостно радовался, что ему удалось отомстить. Странно было чувствовать в себе что-то холодное, чужое, чувствовать, как по твоим рукам бежит твоя ещё тёплая кровь, и жизнь постепенно покидает тебя. Почувствовав, что неимоверно устала, Мэй всё бы отдала сейчас за то, чтобы хоть немного отдохнуть, но она знала, что если заснёт - то умрёт навсегда. А ещё не всё было сделано. Сдвинулись её брови на переносице, и её глаза странно загорелись лихорадочным синим пламенем, отчего Азог раскрыл от мрачного удивления глаза. Руки её легли на плечи бледного орка, и губы искривились в жёсткой усмешке. Из-под ладоней её полился такой яркий свет, что звёзды не смогли бы соперничать с ним, и вся Воронья высота потонула в неестественно-ярком сиянии Северной звезды Ривинделла. "Ты не хочешь потанцевать со мной?" - услышала она, словно из ниоткуда. Перед нею встали знакомые, родные сапфировые глаза, твёрдо смотрящие на неё с нежностью. Тогда они и вообразить не могли, что сейчас она умрёт вот так, снова не отрывая взора от его красивых глаз. Жаль, что она больше никогда не увидит их, никогда не сможет потонуть в их безмятежной глубине. "Ты невероятная, слышишь?" "Я не могу потерять тебя" "И ты когда-нибудь отыщешь свой дом" Все эти слова были так дороги её сердцу, что и умирала она с ними на устах. Крохотная слезинка сорвалась с её ресниц и упала в пустоту, наполненную светом. Когда свет рассеялся, ничего не осталось на холодном льду. Только крохотный лунный медальон еле заметно блеснул тихим, печальным светом.