Шаги в пустоте

Когда пламенная ночь, зубастые варги и бледные орки остались позади, когда над горзинтом замаячила где-то вдалеке Одинокая снежная вершина, отряд Торина Дубощита тронулся в путь, намереваясь поскорее спуститься с горы Каррок и продолжить свой тяжёлый путь. Разногласия поселились между каждым из участников похода, тяжёлыми взглядами гномы жгли спины друг другу, и в холодном воздухе повисло напряжённое молчание, в котором была виновата именно Мэриэл и никто другой. Кто же мог подумать, что к чёрной магии у гномов такое предвзятое отношение! Только сейчас, кажется, после всей этой ужасной ночи, девушка ясно почувствовала, как боль разрезает напополам её тело, как её собственная алая кровь струится по спине и рукам и как усталость охватывает каждую частичку её измотанной души. Чёрная магия улегалась спящим драконом на дне её изломанного сердца, и перчатки снова приятно согревали руки своим теплом. Хромая, Мэриэл упрямо шла за гномами, спускающимися по высеченным в горе ступенькам, и молила только о том, чтобы поскорее был привал, ибо сейчас ничего большего не хотелось. От упоминания еды у неё отчего-то сворачивало живот, чуть покраснешие глаза говорили о том, что она не спала уже как минимум две ночи подряд, но и это не было столь важным. Раны давали о себе знать, и Мэриэл хотелось поскорее их обработать, чтобы хоть на минуту избавиться от этой жуткой боли. Торин чувствовал себя не лучше. По его походке, тусклому взору девушка с лёгкостью отмечала, что он очень сильно ранен и тоже нуждается в отдыхе. Болью скручивалось сердце, когда она задумывалась о том, что будет, если вовремя не обработать его раны, и неприятная дрожь пробегала холодом по всему её позвоночнику. Но молодой король молчал и продолжал идти, зная, чего могла стоить им эта задержка, волевой взгляд его привычно осматривал всех участников его отряда и следил за тем, чтобы никто не отставал и все были на своих местах. Мэриэл поражалась его неизменной выправке и непоколебимому мужеству, но сейчас ей казалось, что он просто дурак, если не желает признать, что всем им нужен хороший отдых, ибо остальные гномы тоже выглядели сильно измотанными. Даже в глазах сурового Двалина появился крохотная искорка усталости. Тем временем на широком, чистом небосклоне разливались светлые краски нового дня, и теперь отчего-то туч не было на горизонте, лишь кое-где блистали серебристыми боками белые облака. Яркий свет излучало огненное светило, мягко окутывало плечи прохладное дыхание ветра, и трепетали вдалеке тёмно-синие верхушки пушистых елей и сосен, смотрящих в далёкие края. Спустившись с Каррока и наконец одумавшись, Торин всё-таки решил, что стоит сделать привал и выступить к вечеру, чтобы под покрывалом ночи пройти опасный путь через дубравы. Решение было мудрым, ибо гномы, все израненные, не спавшие несколько ночей, были готовы уже упасть замертво, что уж и говорить о Мэриэл, которая, как только объявили привал, повалилась на землю, потеряв под ногами опору. В нос ударил приятный запах зелёной травы, который привёл её в чувства, и чья-то тёплая ладонь мягко опустилась на её раненное плечо. Прошипев сквозь зубы от пронзившей всё тело боли, Мэриэл упрямо поднялась на локтях, встречаясь с встревоженным взором Кили, участливо смотрящего на неё и мгновенно отдёрнувшего руку, увидев, что ей больно. - У тебя ранено плечо, - заметила девушка, едва ощутимо касаясь его руки и непривычно вздрагивая от вида запёкшейся крови. - Лучше бы ты о себе подумала, глупая, - печально усмехнулся и покачал головой молодой принц. - Сама еле на ногах стоишь. - Уже не стою, - попыталась отшутиться девушка, через силу улыбнувшись, и увидела, как на губах Кили расцветает ответная улыбка. Его поддержка затопила теплом её сеодце, и она решительно поднялась на ноги, собирая в кулак все оставшиеся силы. Гордость Следопытов не могла ей позволить пасть духом, и она не готова была отступать, даже если боль пронзала её тело насквозь. Совсем рядом с их лагерем протекала небольшая река, отражающая солнце на своих незыблемых волнах и играющая бликами, рисуя картины на ветках склоняющихся над нею деревьев. Гномы, решив вволю накупаться перед долгим походом, вероятно, их поджидавшим, тут же бросились с громкими криками в реку, распугивая рыбу и весело брызгаясь друг в друга. Все разногласия и споры вмиг были забыты, напряжение было снято, и все веселились, горланя разные песни и с громким криком бросаясь в воду. Решив, что лучше побудет вдали от этого бурного веселья, Мэриэл скрылась за высокими камышами и там, сняв с себя грязное боевое платье и чёрные штаны, изорванные в разных местах, и оставшись в белой длинной рубашке и, по обыкновению своему, в чёрных перчатках, аккуратно прыгнула в воду, удивляясь мягкости прозрачной воды. Прохладные течения приятно ласкали её уставшее тело, грязь смывалась с засохших ран, и впервые за несколько дней она чувствовала себя по-настоящему хорошо. Через страх и пренебрежение она прикасалась к своим воспалённым ранам, тщательно промывая их, и вода вокруг неё очень скоро стала совсем красной. От потери крови у неё слегка закружилась голова, но она, закопав ноги поглубже в приятный ил, твёрдо стояла в реке. Шорох заставил её вздрогнуть и спрятаться за выступающие из гладкой поверхности реки ветвистые растения, и неожиданно Мэриэл увидела Торина, спускающегося к воде и морщащегося от каждого шага. Больно было смотреть, как молодой король, скрываясь от своих товарищей, шагал по тенистой тропинке к реке, чтобы промыть свои многочисленные раны. Неожиданно вся королевская стать и гордость пропала с его измученного лица, в плечах его истратилась сила, но во взоре всё равно горела былая храбрость и доблесть. Жаль, что у него не было того, с кем он мог бы быть собой; каждый день приходится ему быть сильным, мужественным, ибо тысячи взоров наблюдают за каждым его шагом, и девушка не представляла, как ему было сложно... Не зная, отчего она медлит и не решается выйти из своего укрытия, Мэриэл зачарованно наблюдала за тем, как Торин медленно, сцепив зубы от боли, стягивает со своих мускулистых плеч рубашку, и девушка мгновенно спрятала глаза, чувствуя, как пересыхает всё во рту. Кто бы мог подумать, что эта отважная воительница, не знающая страха, может бояться увидеть мужчину с голым торсом, краснеет и прячет, как глупая дура, глаза. Чёрт возьми, да что же с ней происходит? Почему какой-то странный огонь греет подёрнутые пламенем вены? В мгновение отвергнув страх и сомнения, Мэриэл с лёгкостью выскочила из своего укрытия и, не обращая внимания на то, что из-за её неосторожного движения, её присутствие теперь было замечено внимательным взором сапфировых глаз, и на то, что мокрая рубашка её прилипла к телу и теперь казалась чуть короче, выбежала на берег, стремительно принимаясь надевать свои потрёпанные штаны и сапожки. Стараясь не смотреть в сторону Торина, который несомненно пристально наблюдал за нею, девушка с предельным спокойствием взъерошила мокрые волосы, разбрасывая их по плечам. Теперь стоило бы отправиться за травами, чтобы хоть как-то обработать незаживающие раны, но здесь, в незнакомых дубравах, вызолоченных полуденным солнцем, она вряд ли могла бы найти все нужные ей травы. Оставалось только молиться о том, что Элронд научил её всему, что могло понадобиться в такой ситуации, а если и нет, то... - Почему у тебя были белые глаза в ту ночь? - вдруг услышала она холодный вопрос из-за спины и замерла, боясь обернуться. Ну почему Торин просто не отпустил её...? - А почему ты взял меня с собой, если знал, что я опасна? - не теряя самообладания обернулась к нему Мэриэл, стараясь остановить бешено бьющееся сердце. Стоящий по пояс в воде, Торин был без рубашки, отчего солнце играло на его оголённых плечах и тысячи ран блистали на свету огненными красками. Штаны он не снял, к счастью для девушки, но вид оголённого торса молодого короля пугал её больше, чем самые острые клыки самых страшных на свете варгов. - Я задал вопрос первым, - слегка изогнул одну бровь Торин и скрестил руки на груди, нечаянно тем самым оголяя свои царапины на плечах. Поморщившись от кольнувшей сердце боли, девушка решительно скрестила руки на груди. - Я не буду отвечать на него, пока ты не промоешь раны, - не желая больше смотреть на почти голого мужчину, девушка мгновенно отвернулась, принявшись копошиться в свои немногочисленных вещах, словно это занимало её больше всего в эту минуту. - Не знал, что тебя так это заботит, - услышала она насмешливый голос за своей спиной, и всё в ней вскипело, огнём заливая спокойное сердце. Нет уж, сегодня с ней точно происходило что-то совсем непонятное! - Ты полный идиот! - гневно воскликнула она в неизвестном порыве, но уже через секунду сама себе закрыла в ужасе рот, впервые в жизни не сдержав эмоции. Торин, неизвестно отчего, неожиданно улыбнулся её гневным словам. Запрятав свои чувства поглубже, Мэриэл спокойнее посмотрела на него. - Я спасла тебя от одного из чёрных ветров, хотя они вдвое сильнее меня и лучше сражаются. Я, - решительно подошла ближе к воде Мэриэл, скрещивая руки на груди, - защитила тебя от Азога, пусть потом и подвергла тебя огромной опасности. И после всего этого ты правда считаешь, что меня не должно беспокоить твоё состояние? - искренный гнев блистал в её красивых северных глазах, и только в самой глубине затаилась крохотная искорка чистой печали. - Прости, - честно и совершенно просто извинился Торин, опуская взор на гладкую поверхность воды. - Пойми меня правильно, но я не знаю, как к тебе относиться, - его честные, мужественные глаза твёрдо поймали её застенчивый взор. - Я искренне хочу тебе верить, но не знаю... как... - Я тоже не знаю, - честно призналась Мэриэл, с грустью разглядывая свои руки в чёрных перчатках. - Я вообще не знаю, как люди вообще могут мне доверять. Раньше всё было проще, - она печально усмехнулась. - Никто ничего не знал, и я была простой девочкой, что любила дальние странствования. Людям нравились мои волосы, они любили слушать меня, и я... - она на мгновение замолкла, - наверное, тогда я была счастлива... Жаль, что те времена уже не вернуть... - взглянув на пристально взирающего на неё молодого короля и стремительно от него отвернувшись, девушка скрыла тем самым предательски выступивший на щёках румянец. - Я поищу трав, - буркнула она напоследок и скрылась за сумрачной пеленой леса, оставляя позади размышляющего короля Эребора. В этих солнечных дубравах, в которых свет как-то по-особенному преломлялся и превращался в призрачные тени, где в воздухе стоял аромат прелых листьев и сочных трав, где в зелёных ветках шумел весёлый ветер, оказалось очень просто найти все нужные травы, которым когда-то учил Мэриэл владыка Ривинделла. Эльфийская медицина не просто так считалась лучшей во всём Средиземье, и девушка с нежностью оберегала свои бесценные знания, зная, что когда-нибудь, быть может, это сможет спасти ей жизнь. Сейчас эти травы нужны были Торину, да и всем гномам, которые были точно так же потрёпаны этой пламенной ночью, как и их командир, и Мэриэл готова была на всё, только бы найти всё нужное. Вернувшись к озеру, она нашла молодого короля всё так же с оголёнными плечами, но уже приятно греющегося на полуденном солнце на берегу, подставляя царапины и ушибы ласковому свету дневного факела. Долго не решаясь выйти на поляну, девушка задумчиво наблюдала за Торином из-за зелёных ветвей, прижимая к груди своей дурманящие травы. Чёрные волосы его волнами рассыпались по крепким плечам, волевой профиль охвачен золотым сиянием солнца, и сейчас отчего-то казалось, что он простой фермер, пришедший на речку ради одной минуты тишины и покоя. В нём сквозила какая-то приятная простота, и девушка даже на секунду забыла, что видит перед собою короля великого королевства. - Тебе стоит обработать раны, - уверенно выступила она из-за ветвей, подходя к Торину и заслоняя ему солнечный свет, чтобы тот очнулся ото сна. Молодой король взглянул на неё очень внимательно, обводя взором всю её фигуру, охваченную солнечным светом. Пока тот думал, что бы ей ответить, девушка решительно направилась к воде и там вымыла дочиста принесённые травы. - Мне не... - сурово попытался возразить он за её спиной. - Не смей возражать, - оборачиваясь, решительно сказала Мэриэл, с неким страхом садясь рядом с ним на землю и заглядывая в его сапфировые глаза. - Из тебя лекарь ужасный, если хочешь знать, - позволила она себе слегка усмехнуться, впрочем тут же спрятав усмешку в уголке губ и попытавшись придать себе серьёзный вид. - Спасибо за комплимент, - неожиданно легко рассмеялся Торин, и девушка даже удивлённо ему улыбнулась, чувствуя в нём странную, незнакомую перемену. - Но мне кажется, у меня больше опыта, чем у тебя. Всё-таки я старше, - его глаза откровенно смеялись, отчего становились до невозможности красивыми. Чувство радости начавшейся хорошей беседы охватило девушку, и она лучилась от внутреннего света и тепла. - Я училась у эльфов, а эльфийская медицина известна как самая лучшая в мире, - покачала головой она, с лёгкостью выигрывая их маленький спор. Что-что, а постоять за тех, у кого она выросла и кто был ей очень дорог, она умела. Вместо того, чтобы дать Мэриэл какой-то ответ, Торин доверчиво повернулся к ней спиной, подставляя ей свои ужасные раны, всё ещё дико кровоточащие. Не испугавшись вида крови, девушка аккуратно раскромсала принесённые травы, создавая кашицу и устраивая её на большом зелёном листе, но когда уже готова была прикоснуться рукой в перчатке спины молодого короля, он вдруг резко повернулся к ней и перехватил её руку, всматриваясь в её спокойные глаза. Это неожиданное движение отчего-то совсем не напугало её, словно она только этого и ждала. Впрочем её бровь тут же вопросительно изогнулась в ожидании. - Сними перчатки, так тебе будет удобнее, - тихо проговорил он, и вдруг печально улыбнулся её испуганным глазам. - Но я... - попыталась она возразить, не зная, почему он просит это. - Если не бросишь вызов своему собственному страху, никогда не добьёшься высоких вершин, - резко, твёрдо, совсем как прежде угрюмо, словно отдавая приказ, бросил Торин, которому несомненно тоже было сейчас очень страшно, и за холодностью своей он пытался скрыть свои сомнения. Медленно, тяжело сглотнув от напряжения, девушка сняла со своих рук перчатки, чувствуя, как начинают дрожать холодные пальцы. Зачерпнув горсть перемешанных трав, Мэриэл тихо, едва ощутимо касаясь, прикоснулась к голой спине своего друга и нежно, невесомо провела по ране, ощущая, как к горлу подкатывает смертельный страх. Рука её дрожала, но она, сжав силу воли в кулак, продолжала размазывать по спине Торина травы, шепча себе под нос эльфийские слова и моля только о том, чтобы магия не вырвалась из клетки её хрупкого сердца и чтобы в ране не было заражения. Этого, казалось, она бы не смогла пережить. Как только все раны были обработаны, Мэриэл, не теряя ни минуты, мгновенно отстранилась от молодого короля и поспешила к воде, чтобы смыть с рук остатки трав. О своих ранах в этот момент она даже и не помнила, только с ужасом чувствовала, как что-то чёрное бежит по её венам. Пепел распространился льдом по поверхности воды, и она в ужасе отпрянула, взирая на то, как тонкая корка чёрного инея покрывает реку. Снова прикоснувшись к чёрному льду, девушка как-то заставила его исчезнуть, и всё оказалось по-прежнему. Она опустила в воду руки ещё раз, холодная вода освежила её, затуманенный страхом разум чуть посветлел, и девушка не медля надела на руки перчатки, с облегчением снова ощущая их тепло на своих холодных пальцах. - Зачем ты это сделал? - тихо сорвался с её губ вопрос, и она повернулась к молодому королю, встречаясь с его сапфировым взором, внимательно за ней наблюдающим. Торин уже нацепил на себя рубашку, и теперь Мэриэл не чувствовала то странное жжение в груди, эхом отдающееся во всём её теле. - Кто-то же должен был тебе довериться, - спокойно пожал плечами молодой король, умело скрывая за своею холодностью терзающие его сомнения. Сердце его, казалось, готово было вырваться из груди от тревоги, но внешне он оставался спокойным, как будто был создан из камня. - Это не ответ, - решительно, даже грубо отрезала Мэриэл, чувствуя, как к горлу подкатывает ярость. - Ты меня боишься, Торин, сын Траина, и в этом тебе не обмануть меня. Я подписала договор, и я иду вместе с вами до самого Эребора, но... - девушка на мгновение замолкла, не зная, что сказать, - но это вовсе не значит, что вы должны мне верить и тем более подвергать себя опасностям ради меня, - слёзы подкатывали к горлу, но она не дала себе расплакаться, зная, что не может позволить себе слабость. Торин долго молчал и рассматривал девушку с головы до ног, словно видел её в первый раз. Вот она стоит перед ним - в одной белой рубашке, в потрёпанных штанах и чёрных сапожках на тонкой подошве. Белые волосы её, достающие плечи, растрёпаны, синие глаза блистают спокойствием и отвагой, но где-то там в самой глубине их мерцает боль и чистая печаль. Как бы не пыталась Мэриэл казаться храброй и мужественной, всё равно во всём её естестве было теперь что-то горькое, сломленное, уставшее. Плечи уже не держали прежнюю гордую осанку, цвет глаз чуть потускнел, а руки, все в царапинах и синяках, нервно натягивали повыше перчатки, и в этом движении чувствовался жуткий, всеобъемлющий страх. - Мы подписали договор, - наконец заговорил молодой король, разрушая непривычно напряжённую тишину, - однако ты пошла с нами по доброй воле. У тебя была возможность остаться в Ривинделле или в доме господина Бэггинса, но ты не исугалась и пошла вместе с нами. - Я иду в Эребор, чтобы ответить на вопросы своего прошлого, - неопределённо пожала плечами Мэриэл, в страхе делая шаг назад, потому что Торин неожиданно подошёл к ней ближе. - Ты думаешь, что в глубине этих сумрачных пещер ты найдёшь саму себя, но это не так, - уверенно положив руки ей на плечи и вглядевшись в её сумрачные глаза, проговорил Торин. - Мы боимся признать себя такими, какими мы есть на самом деле, и это глупо. Все стараются быть на кого-то похожими, пытаются избежать ошибок прошлого, но в итоге совершают ещё больше ошибок. Мы не можем изменить прошлое, не можем изменить свою кровь, но мы можем повлиять на настоящее и с уверенностью заглянуть в будущее. И когда я видел тебя каждое утро, с завязанными глазами и махающей мечом в разные стороны, - он ненадолго замолк, видя, как загораются в её глазах слёзы, - я понял, что ты не боишься смотреть вперёд. И честно, это меня вдохновляло. Именно поэтому я взял тебя с собой - я чувствую, что ты успеешь всё исправить и показать всему миру, чего ты стоишь. А стоишь ты очень многого. Тишина воцарилась в солнечном воздухе, лишь ветер шумел зелёными ветвями над их головами. Поняв, что держит девушку за плечи слишком долго, Торин отступил назад, успокаивая тревожно бьющееся сердце, и Мэриэл вздохнула свободнее, чувствуя, как по венам растекается тепло. Она не ожидала, что молодой король будет к ней так добр, что доверится ей, позволив обработать свои раны, а потом откроет наконец глаза. Быть может, он был прав, и ей стоило бы доверять самой себе, что уж там говорить про гномов. Не зная, что ответить, Мэриэл, в последний раз взглянув на молодого короля, покинула эту крохотную поляну у серебряной реки и, взяв с собою остатки трав, ушла, скрывшись за стволами деревьев. Торин долго смотрел ей вслед, думая лишь о том, что отчего-то очень сильно за неё боится и безумно хочет ей помочь. Вернувшись на поляну меж золотистых деревьев, где в суматохе сновали гномы, готовя обед впервые за последние несколько дней, девушка, глубоко вздохнув, подошла к Кили и предложила ему обработать его раны. Молодой принц был единственным, кто точно так же, как и Торин, мог довериться ей и отдаться эльфийской медицине в руках человека. Кили улыбнулся ей и, ничуть не сомневаясь и ни капельки не боясь, уверенно снял рубашку, открывая свою глубокую рану на плече. Запрятав в самую глубину своей души дикий страх, Мэриэл сбросила с пальцев своих перчатки и голыми руками принялась обрабатывать рану друга, осторожно и очень нежно втирая в кожу только что созданную мазь. Оторвав от запасной своей рубашки рукав, девушка перевязала другу плечо, и он, улыбаясь ей, заявил, что уже чувствует себя намного лучше. Отвернувшись от молодого принца, Мэриэл вдруг заметила, что все гномы всё это время тщательно наблюдали за каждым её движением, словно она совершала ужасное преступление. Оин смотрел на неё с особенным недоверием, пристально разглядывая травы в её руках. - Нам всем бы стоило довериться Мэриэл, ибо в травах она разбирается лучше, чем мы, - вдруг выступил из-за спин своих товарищей Торин, и девушка благодарно ему кивнула, не зная, что ещё может сказать. - Торин, это же безумие, - тут же угрюмо запротестовал Двалин. - Безумие, - легко согласился Торин, - но благоразумное, - девушка поняла, что он даёт ей второй шанс. Гномы, всё ещё недоверчиво переглядываясь друг с другом, не решались даже на шаг подойти к девушке, но вдруг к ней подошёл Фили, почти как прежде дружелюбно смотря на неё. Закатав рукава, он доверчиво протянул ей руки и ободряюще улыбнулся ей. Мэриэл, чувствуя, как слёзы подкатывают к горлу, едва заметно улыбнулась ему в ответ и принялась за работу. Когда все гномы нехотя не прошли все процедуры, когда выслушала она все ворчания и увидела все суровые взоры, девушка, с облегчением вздохнув, уселась вдалеке, под ветвями раскидистого дуба, и взглянула на свои руки. Что-то в ней предательски дрогнуло, но Мэриэл, вспомнив учения Следопытов, глубоко вздохнула, успокаивая тревожное сердце и пуская его медленным шагом. Магия могла ей подчиняться, это она прекрасно понимала, и безумная мысль то и дело вспыхивала в её голове. Закрыв глаза, она сосредоточилась, пытаясь ощутить в груди то самое клокотание магии, которое чувствовала в ту пламенную ночь. Белые глаза загорелись отравленным огнём в её памяти, и она вдруг вспомнила тот вопрос молодого короля, неожиданно засиявший совсем другим блеском. Не было сомнений, что чёрные ветра и её магия были странно связаны между собой, поэтому эти слепые фанатики и гнались за нею. Что же хотел от неё этот Чёрный Бог, которому всегда платят? Кто должен был сжечь крепости и разрушить города, чтобы все люди погибли? В её голове ясно рисовалось то самое место, что видела она в видении, - чёрная зала, со стеклянными стенами и полом, где в самом конце стоял высокий пепельный трон, на котором отчего-то никто не восседал. Сосредоточившись и нахмурившись от напряжения, Мэриэл пригляделась к человеку, что стоял на ступеньках, и неожиданно признала в нём своего спасителя, который защитил её в том пламенном видении. Арагорн смотрел на неё чистыми глазами, но она не решалась подойти к нему. Она помнила, как его взор неожиданно стал белым, словно вершины высоких гор, а потому не знала, что ей делать. Слёзы текли по её щекам, и ей было безумно страшно от осознания, что её брат был в огромной опасности. Ради него стоило бороться, стоило отбросить все сомнения. Она научится быть той, кем должна быть. Ветер бесшумно обдал её лицо прохладным ароматом свежих трав, земля под нею всколыхнулась и запела чистую мелодию света и хрусталя, и девушка вдруг почувствовала, что деревья наклоняются над нею и шепчутся между собой. Тысячи имён слышала она в дыхании ветра, в чуткой песне земли и в согревающих лучах полуденного солнца, тысячи масок носили они. Руки её коснулись мягкой травы, и Мэриэл неожиданно почувствовала в ней тонкую нить чего-то волшебного, чистого и настоящего. Весь мир отошёл на второй план, остались только ветра, безликое небо и девушка, чьи волосы искрились светом звёзд. Медленно открыв глаза, Мэриэл увидела перед собою выросший цветок, сотканный из пепла и темноты, но был он так прекрасен, словно слёзы мерцали в его лепестках, словно звёзды дышали в его листьях. Улыбнувшись, девушка осмотрела свои руки, осознавая, что это она создала такую красоту. Не могла чёрная магия создать нечто столь прекрасное и чистое, а потому девушка знала теперь, что есть в ней что-то и светлое, и что надежда умрёт самой последней. - Красивый цветок, - вдруг послышался за спиной её голос Гэндальфа, и она, улыбнувшись волшебнику, пригласила его сесть рядом с ней. Не вспомнила она в этот момент, когда магия клокотала в ней бешеным пламенем, про кольцо, что нашла она в сумрачных пещерах Мглистых гор и о котором хотела поговорить с волшебником. Сейчас как будто это не имело для неё такого значения. Пропустив тепло через пальцы, девушка вырастила рядом ещё один такой же цветок, но он в ту же минуту рассыпался пеплом. - Тебе стоит быть осторожнее, - решительно произнёс волшебник, и Мэриэл обратила на него свой сверкающий взор. - Я знаю, - мрачно согласилась она, складывая руки на груди и тревожно взирая на свои перчатки, лежащие на коленях. Страх с новой силой охватил её, и она снова почувствовала, как в руках её бьют неистовые молнии. - Когда ты зла или ярость клокочет в сердце, ты становишься опасной, не подвластной самой себе, - хмуря косматые брови, молвил волшебник. - Это я сбросил тебя в пропасть в ту ночь, милая Мэриэл, - девушка обратила на Гэндальфа в миг почерневший взор. - Надеюсь, ты поймёшь моё решение, ибо Торин мог умереть из-за того, что ты не совладала со своею силой. Тысячи чувств клокотали неистово в груди девушки, но внешне она честно пыталась быть спокойной. Она понимала - по крайней мере пыталась заставить себя понять - что решение волшебника было мудрым, ибо в тот миг она и правда была слишком опасна, и она бы не простила себе, если бы хоть как-то тронула Торина... Но с другой стороны, всю её подёргивало от возмущения и ярости, накатывающей, словно волна, и обдающей холодной водою. Гэндальф, её близкий друг, сбросил её с обрыва, не позаботившись о том, поймает ли её орёл или нет. Общественное благо намного важнее доброго друга! - Я понимаю твоё решение и благодарна тебе за него, - усилием воли девушка заставила себя улыбнуться серому волшебнику, но от него не так просто было скрыть её истинные чувства, а потому он мгновенно нахмурился. - Мы теряем тебя, Мэй, - проговорил Гэндальф мрачно, и тревога охватила сердце Мэриэл при его неожиданных словах. - Ещё леди Галадриэль говорила мне о том, что силы нашего Врага окажутся сильнее твоих, но тогда, увы, я не готов был в это верить. Слишком много ошибок я совершаю, но я искренне хочу помочь тебе, пусть и не знаю как, - серый волшебник замолк, сжав губы в тонкую нить, и девушка печально улыбнулась ему уголком губ. - Мгла заполняет твоё сеодце, юная странница, и ты не можешь соперничать с нею, пока не осознаешь свои силы. - Вы много всего говорите, но делом помочь не можете, - резко, снова удивлясь своему порыву, проговорила Мэриэл, скрещивая руки на груди. - Вы говорите мне отвергнуть страхи, но как, прошу я вас ответить, я могу не бояться, если любым моим неосторожным шагом я могу навредить тем, кто мне дорог? Чёрные ветра идут за мной по пятам, и я... - Морнийцы, - мрачно поправил Гэндальф, взирая из-под косматых бровей на задумчивую собеседницу. - Вот как, - горько усмехнулась Мэриэл, смотря в землю и не зная, что ещё ей говорить, потому все гневные слова внезапно испарились из её памяти. Странное отчаяние овладело ею, и грусть затопляла её измученное сердце. - Просто помни, что ты не одна, милая Мэй, - проговорил волшебник хмуро, поднимаясь с земли. - Арагорн сейчас идёт сражаться за тебя с чёрными ветрами, а это не может ничего не значить, - с этими словами, повергшими Мэриэл в дикий ужас, Гэндальф ушёл к Бомбуру, который уже разливал по мискам дымящийся суп из каких-то трав и наскоро наловленной дичи. Девушка, схватившись за голову, устремила свой безумный взор в землю, и в голове её стучало только одно: "Арагорн в опасности". Как не подумала она, что он бросится её защищать? Как не увидела в нём желание помочь во что бы то ни стало? Неужели он настолько безрассуден, чтобы жертвовать своей жизнью ради... неё?... Внезапное осознание чего-то поистине светлого ударило ей в голову, и Мэриэл вдруг поняла, что в неё верят и что за неё сражаются, пусть это и звучало чем-то безрассудным и не настоящим. Это дурманило её воспалённый разум, бежало холодом по венам, но отчего-то страха больше не было. Была только цель, маячившая впереди огненной вершиной Эребора... Если Арагорн бросил вызов морнийцам, если Торин неожиданно поверил в её силы, то и она должна встать на защиту своих близких. Врагу не победить её, сквозь неё не прорваться, и Чёрному Богу она не собиралась платить.